Глава 1
Уиллифорду Уоткинсу нравились американцы. Если бы не американцы, жить ему пришлось бы на одну зарплату островного авиадиспетчера, которой никогда бы не хватило на покупку и содержание двадцативосьмифутовой спортивной яхты. Теперь он возил американских туристов — покупаться, понырять с аквалангом, порыбачить — и получал порой до тысячи долларов в день. Работа в башне отнимала по восемь часов пять дней в неделю и сводилась по большей части к слежению за взлетной полосой и повторению для пилотов «Эр Франс» или «Люфтганзы» одной и той же фразы: «Посадку разрешаю».
Наверное, именно по причине унылого однообразия работы он и заинтересовался именно этим бортом, «Гольфстрим IV». В путевом листе было указано, что самолет швейцарский, однако же регистрационные номера на хвосте отличались от тех, что ему приходилось видеть раньше.
Поскольку смена закончилась или почти закончилась, по островным стандартам, Уиллифорд Уоткинс спустился вниз и прошел в зону таможенно-паспортного контроля аэропорта. В порту Мариго, на французской стороне острова, его дожидался чартер, но авиадиспетчер решил, что рыба никуда не денется и любители рыбалки вполне могут подождать. В конце концов на Карибах время всегда воспринималось как понятие относительное.
Два пилота «Гольфстрима» заполняли генеральную декларацию, документ, требуемый во всех авиа- и морских портах и содержащий данные о пассажирах, грузе и пункте отправления. Любопытство зашевелилось снова, когда он увидел одного-единственного пассажира, смуглого мужчину с сердитыми глазами. Незнакомец посмотрел на Уиллифорда, задержав неодобрительный взгляд на его дредах и футболке с изображением Боба Марли. Авиадиспетчер приветливо улыбнулся — именно так в бюро туризма советовали встречать белых гостей. Смуглолицый отвернулся.
Это тоже было необычно.
Он вышел из аэровокзала. Ясное небо и лучистое солнце — еще один чудесный день в раю. Очки мгновенно запотели, реагируя на переход из прохлады, поддерживаемой внутренней системой кондиционирования, во влажную духоту тропиков. Парковочная площадка, где стоял и его «самурай», купленный за деньги американских туристов, находилась справа от выхода. Он повернул налево — к зданию службы управления полетами.
Обменявшись с сидевшими в единственной комнате диспетчерами парой добродушных шуток, Уиллифорд нашел «Мировой авиационный регистр» и, полистав страницы, открыл раздел, отведенный Швейцарии. Сомнения подтвердились: «Гольфстрим» в списке зарегистрированных не значился. Он положил тяжеленный каталог на стол и прошелся по спискам алфавитной регистрации. К счастью, Соединенные Штаты были единственной из обладающих большим авиапарком стран, использующих числовую, а не буквенную регистрацию.
Через несколько минут выяснилось, что «Гольфстрим», или по крайней мере данный номер, зарегистрирован как сирийский.
Авиадиспетчер взглянул на часы. Клиенты будут, конечно, недовольны, но уйти просто так, не доведя дело до конца, он не мог. Уоткинс прошел к стоявшему в углу телефону, снял трубку и набрал номер центра контроля воздушного движения, находившегося в самой диспетчерской башне, откуда он только что ушел.
— Фредди, — сказал Уиллифорд, услышав знакомый голос, — откуда прибыл тот «Гольфстрим», что вы недавно приняли?
Ответ Фредди только подстегнул уже окончательно проснувшееся любопытство. Самолет им передали из Сан-Хуана, центр воздушного контроля которого управлял движением на всех эшелонах этой части Карибов. Вот только летел не по принятому для Европы маршруту Лондон — Гренландия — Нью- Йорк — Майами. Трансатлантическая часть его путешествия проходила через Тенерифе на Канарских островах. Уиллифорд не мог наверняка сказать, к какой именно части Карибов относятся Канарские острова, но теперь уже не сомневался, что здесь что-то нечисто.
Несколько недель назад, посетив во время положенного перерыва туалет, он наткнулся на газетную статью, в которой говорилось о проявляемом американцами интересе к подозрительным рейсам. Причиной такого интереса могли быть их продолжающиеся (и, по мнению Уиллифорда, бесперспективные) попытки остановить поток следующих в северном направлении наркотиков, объем которых уже превышал объем идущих туда же фруктов. Может быть, если позвонить американцам, они, в свою очередь, как-нибудь помогут ему с чартерным бизнесом в пору летнего затишья?
Он набрал номер центра в Майами.
Ждать лета не пришлось — чартер прибыл уже на следующее утро. Правда, прилетевшие на нем четверо мужчин мало походили на обычных клиентов и уже обливались потом в своих костюмах и галстуках.
— Сейчас не могу, — сказал Уиллифорд, встречая гостей на пороге дома. — Только после работы.
— Мы на минутку, мистер Уоткинс. — Один из американцев сухо улыбнулся. — Задерживать не станем. Нам нужна ваша помощь.
Судя по накачанным мышцам, спрятать которые никак не могли увядшие на жаре костюмы, четверка вряд ли нуждалась в чьей-либо помощи. Не походили они и на тех, кто готов убраться восвояси ради того лишь, чтобы кто-то не опоздал на работу.
Авиадиспетчер вовсе не горел желанием впускать посторонних в свой скромный двухкомнатный коттедж до того, как его жена Каролина наведет в доме должный порядок. Но они, не дожидаясь приглашения, просто прошли мимо него в ту комнату, что служила гостиной.
У одного из американцев был с собой фотоальбом, который он и открыл, опустившись в хозяйское кресло, единственное в доме с обивкой.
— Посмотрите, пожалуйста, на фотографию.
Из-за простыни, отделявшей гостиную от спальни, появилась Каролина. Взгляд, брошенный ею на мужа, мог бы, наверное, прожечь дырку в занавеси. Не произнеся ни слова, она вышла из дома и отправилась в Маллет-Бэй, где работала на одном из разбросанных по берегу курортов. Каролине не нравилось, когда ее заставали неодетой.
Четверка в костюмах ее как будто и не заметила.
— Посмотрите, нет ли здесь того пассажира с «Гольфстрима», — продолжил первый.
Искомое лицо обнаружилось уже на второй странице — сходство было несомненным. Уиллифорд уверенно указал на него, и американцы кивнули и переглянулись, как люди, делящиеся неким секретом.
— А кто он такой? — полюбопытствовал авиадиспетчер.
— Человек, к которому у нас дело, — ответил американец с альбомом и еще раз улыбнулся, став в эту секунду чем-то похожим на подплывающую к раненой рыбине акулу.
Глава 2
