Адмиралтейству по поводу гибели «Хэмпшира». Информации там было не слишком много. Она уже знала, что жители Оркнейских островов обвинили Королевский Флот в медлительности в деле оказания помощи подбитому кораблю. В любом случае, какие бы ошибки ни совершило командование, официальный доклад тщательно их скрыл, исключив все слухи и приняв единственную гипотезу насчет подрыва корабля на мине.
Переписка Китченера тоже не внесла ясности. Она не раз читала ее и раньше и знала, что в ней обсуждаются совершенно будничные вопросы. В 1916 году Китченер занимал пост военного министра, и большинство его писем касались вопросов комплектования армии и призыва на воинскую службу. Чаще всего он жаловался на то, что людей забирают из воинских частей, чтобы увеличить число рабочих на оружейных заводах.
Джулия быстро листала страницы, пока не подобралась к пятому июня 1916 года, дню гибели Китченера на «Хэмпшире». Узнав, что взрыв, из-за которого затонул корабль, произошел внутри, навел ее на мысль, что кто-то мог хотеть убить Китченера. Она вспомнила одно странное письмо, на которое наткнулась несколько месяцев назад. Она пролистала страницы, и тут ее пальцы замерли.
В отличие от пожелтевшей от времени бумаги военной переписки, это письмо было белым, поскольку его написали на плотной хлопковой бумаге. В верхней его части была тисненая надпись «Ламбетский дворец». Джулия медленно прочла письмо.
«Сэр!
Во имя Бога и Отечества я в последний раз умоляю вас отдать документ. От него зависит самое святое, на чем стоит наша Церковь. В то время как Вы, возможно, ведете войну с врагами Англии, преходящую по сути своей, мы ведем извечную войну за спасение всего человечества. Враги наши нечестивы и изворотливы. Если они заполучат Манифест, это может привести к разрушению основ нашей веры. Я настаиваю на том, что у Вас нет выбора, кроме как подчиниться воле Церкви. В ожидании Вашего согласия,
Джулия поняла, что автор письма — не кто иной, как архиепископ Кентерберийский. Увидела на полях надпись «Никогда!». Узнала почерк Китченера.
Это письмо озадачило ее в силу нескольких причин. Она знала, что Китченер был человеком набожным, регулярно посещавшим церковь. В ходе исследований она ни разу не натыкалась на свидетельства его конфликтов с англиканской церковью, не говоря уже о конфликтах с ее главой, архиепископом Кентерберийским. И это упоминание насчет какого-то «Манифеста». Что же это такое?
Хотя письмо не имело очевидной связи с гибелью «Хэмпшира», само его содержание заинтересовало Джулию. Она сняла копию, а потом пролистала папку до конца. Там она наткнулась на несколько документов, касавшихся предстоящей поездки Китченера в Россию, в том числе официальное приглашение от российского консульства и план визитов в Петербурге. Скопировав и этот документ, она вернула папки Беатрис.
— Нашли, что искали? — спросила библиотекарша.
— Нет, только несколько странных моментов.
— Я давно поняла, что исторические открытия делают те, кто не ленится залезть под каждый камень. Рано или поздно что-то да найдешь.
— Благодарю за помощь, Беатрис.
Выйдя из музея и вернувшись к машине, Джулия еще несколько раз перечла письмо. Поглядела на подпись архиепископа.
— Беатрис права, — сказала она себе. — Надо поворошить еще несколько камней.
Далеко ехать за этим не было нужды. В полумиле отсюда располагался Ламбетский дворец, комплекс старинных кирпичных зданий, возвышавшихся над Темзой. В давние времена он был лондонской резиденцией архиепископа Кентерберийского и теперь служил музеем. В особенности Джулию интересовала его библиотека.
Джулия знала, что обычно дворец закрыт для посетителей, поэтому припарковала машину поблизости и пешком дошла до главных ворот. Пройдя через пост охраны, она направилась в Большой Зал, величественное сооружение в готическом стиле, из красного кирпича с белой окантовкой. Внутри находилась одна из старейших в Британии библиотек, а также государственное хранилище архивов церкви, в котором хранились документы, начиная с IX века.
Подойдя к двери, она позвонила в колокольчик. Юноша-подросток отвел ее в читальный зал, небольшой, но обставленный в современном стиле. Подойдя к столу выдачи, она заполнила две заявочные карточки и отдала их библиотекарше, девушке с коротко стриженными рыжими волосами.
— Бумаги архиепископа Ренделла Дэвидсона, за период с января по июль 1916 года, — с интересом в голосе прочла вслух девушка. — И любые документы, где упоминается граф Гораций Герберт Китченер.
— Я понимаю, что второй запрос может показаться странным, но я хочу, чтобы вы хотя бы попытались что-то найти, — сказала Джулия.
— Можно провести поиск по компьютерной базе данных, — радостно ответила девушка. — А какова цель ваших запросов?
— Работа над биографией лорда Китченера, — ответила Джулия.
— Можно ваш читательский билет?
Джулия порылась в сумочке и достала читательский билет библиотеки. Ей уже несколько раз доводилось искать документы в библиотеке Ламбета. Девушка переписала ее данные и контактную информацию, а затем глянула на настенные часы.
— Боюсь, до закрытия мы не успеем их найти. Вы сможете посмотреть все, что мы найдем, когда библиотека откроется в понедельник.
Джулия разочарованно поглядела на девушку, зная, что библиотека будет открыта еще не менее часа.
— Что ж, хорошо. Благодарю вас, до встречи в понедельник.
Рыжеволосая девушка крепко сжимала в руке карточки с запросами, пока Джулия не вышла из библиотеки. Затем махнула рукой юноше, стоявшему за другим столиком.
— Дуглас, постой минутку за меня, хорошо? — требовательно сказала она. — Мне надо позвонить по важному делу.
22
Оскар Гуцман, так его звали на самом деле, но все вокруг называли его Толстяком. Чтобы понять природу этого прозвища, было достаточно раз взглянуть на него. При росте чуть выше полутора метров он весил хорошо за сто килограммов, и казалось, был в ширину таким же, как в высоту. Гладко выбритая голова и большие оттопыренные уши делали его похожим на беглеца из бродячего цирка. Но внешний вид скрывал тот факт, что Гуцман являлся одним из самых богатых людей в Израиле.
Он вырос среди уличных оборванцев и забияк Иерусалима, откапывая древние монеты из рассыпанных по склонам холмов могил вместе с мальчишками-арабами и воруя бесплатный суп из столовых в христианском квартале. Варясь в котле трех религий и культур, наполняющих Иерусалим, и пройдя уличную школу выживания, он стал успешным бизнесменом. Начав свое дело с крохотной строительной фирмы, он стал одним из крупнейших на Ближнем Востоке строителем отелей и богатейшим человеком, на короткой ноге с самыми влиятельными людьми этой части света. Превыше его стремления к богатству и успеху была лишь его любовь к древности.
Вся его жизнь изменилась в один момент, когда его младшая сестра погибла в дорожном происшествии рядом с синагогой. Как и другие люди, столь рано испытавшие горечь потери близких, он стал искать свой, личный путь к Богу. Но его путь был не духовным, а материальным. Он искал осязаемые свидетельства истинности изложенного в Библии. Чем богаче он становился, тем больше росла его
