менее, окинавцы сохранили «островное сознание», признавая себя, конечно, японцами, но – не такими, как все. Против присутствия на острове американских военных они протестовали множество раз, и особенно после того, как в 1995 г. трое американских солдат изнасиловали местную школьницу.
Однако сейчас все разворачивалось гораздо серьезней. Собравшаяся толпа, насчитывавшая, по сообщениям прессы, несколько тысяч людей, не просто скандировала антиамериканские лозунги, как всегда, но забрасывала строение КПП бутылками и камнями. А когда командир базы, полковник, между прочим по этнической принадлежности негр (то есть, афро–американец, как было принято говорить в США), отмахнулся от переговоров и приказал поставить ребристые заградительные щиты, тяжелый джип, обтянутый металлической сеткой, протаранил ворота. Многотысячная толпа хлынула на территорию базы. Полиция, которой почему–то было немного, не смогла ее удержать. Цепь солдат, спешно выстроившаяся внутри, была сметена. Стрелять, даже в воздух, американские военные не решились, и уже через полчаса практически все было кончено. Часть солдат полиции все–таки удалось отбить, их отвезли в местный участок и заперли для сохранности в камерах, а другая часть забаррикадировалась в казармах, где и провела несколько не слишком приятных часов. К концу дня база была совершенно разгромлена: командный пункт подожжен, большая часть техники повреждена, остаток гарнизона пришлось эвакуировать вертолетами, а ночью на освобожденной земле зажглись тысячи победных свечей.
Это послужило своего рода спусковым крючком. Азиатское отделение Си–Эн–Эн передавало репортаж о событиях на Окинаве в реальном времени. Ролики потом были выложены в интернете. Впечатляющие скриншоты появились на интерфейсах главных поисковых систем. Весь мир видел, как американские солдаты в панике отступают к казармам, как их, связанных, оборванных, обезоруженных, передают в руки полиции.
Точно искра упала на древесную пыль. В течение следующей недели военные базы Соединенных Штатов были осаждены возбужденными толпами буквально по всему миру. В Турции аэродром был забросан бутылками с зажигательной смесью, в Греции местные анархисты нацелили на американский командный пункт бензовоз, обложенный горящим тряпьем, в Пакистане выгнали на взлетные полосы сотни коз, а в Исландии, которая всегда считалась спокойной страной, жители окрестных районов, в основном молодежь, явились к проволочному ограждению с соответствующими инструментами и под звон кусачек, под шипение ацетиленовых резаков начали методично демонтировать его по частям.
Еще проще поступило социалистическое правительство Кубы. Специальным «Революционным указом» оно объявило аннулированным договор о бессрочной аренде Соединенными Штатами территории в Гуантанамо, заключенный еще в дремучем 1903 году. По периметру базы выстроились сотни бульдозеров: каждый день под охраной кубинских войск они продвигались на десять метров вперед. Эта война нервов длилась почти неделю, а затем представитель военного ведомства США объявил о «временной приостановке базирования военно–воздушных и военно–морских сил в данном районе». Американская техника и войска были эвакуированы. Военный флот США «во избежание инцидентов» был выведен из кубинских территориальных вод. Одновременно была ликвидирована тюрьма в Гуантанамо, дискредитированная пытками и другими методами незаконного обращения с заключенными.
Ситуация складывается парадоксальная. В чисто военном, то есть техническом, отношении США по–прежнему намного сильнее любой из конфронтирующих сторон. В каждом отдельном случае они, разумеется, могут настоять на своем – угрожая агрессией или даже нанеся показательный ракетный удар.
Однако что делать, если таких случаев тысячи?
Если им противостоят не войска, а в основном гражданское население?
Нельзя же воевать со всем миром.
Нельзя же подливать масла в разгорающийся огонь.
Америка делает благопристойную мину в плохой игре. Конгресс и сенат США принимают закон о «сокращении присутствия армии Соединенных Штатов за рубежом». Военные базы США в большинстве стран ликвидируются или, как в случае с Турцией, Грецией, Скандинавией, передаются под контроль местных властей.
Происходит то, чего никто представить не мог.
Америка больше не нависает как грозовая туча над миром.
Звездно–полосатые стяги, реявшие на всех континентах, укладываются в чехлы.
– Это – свобода!.. – видимо, не сдержавшись, темпераментно восклицает диктор бразильского телевидения.
И десятки тысяч взволнованных голосов – на всех волнах радиостанций, на всех телевизионных каналах – неудержимо подхватывают:
– Это – свобода!..
Как будто сам воздух над землей проясняется.
Российские новостные программы ежевечерне показывают, как сходит с политической карты планеты коричневая военная сыпь.
День за днем.
День за днем.
Зрелище и в самом деле захватывающее.
Мир, пробуждаясь и радуясь, очищается от болезненных метастазов войны.
Ликование продолжается, впрочем, чуть больше недели.
Новая эра пришла, но с ней пришли и новые потрясения.
Ликовать, оказывается, еще рано.
Все заслоняет собой грандиозная израильская катастрофа.
Земля обетованная
1
Своим существованием евреи обязаны христианству. Если бы христианство, став в Европе господствующей религией, не выделило их своей ненавистью среди остальных народов, если бы оно не превратило евреев в народ–изгой, так что каждый еврей, в какой бы европейской стране он ни жил, был на виду, если бы в течение двух тысяч лет христианство не указывало бы на евреев, как на тех, на ком лежит несмываемое проклятие, то евреи, скорее всего, исчезли бы как этнический персонаж, погрузились бы вслед за другими в бездну забвения, растворились бы в дреме веков – как множество прочих народов, не слишком интересных истории.
С евреями такого не произошло.
Евреи выжили, но заплатили за это громадную цену.
Подсчитано, что со времени крестовых походов, когда христианство, окончательно утвердившись в Европе, простерло благодетельную свою длань на весь мир, было более двух тысяч еврейских погромов, в которых погибло около полутора миллионов человек.
Последняя трагедия, названная Холокостом, случилась в период Второй мировой войны, когда фашисты сознательно и планомерно уничтожили шесть миллионов евреев.
Ни один народ не истребляли еще столь упорно.
Так овеществлялась великая метафорическая вина.
И «Пилат… взял воды и умыл руки перед народом, и сказал: невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы. И, отвечая, весь народ сказал: кровь Его на нас и на детях наших».
Слова эти звучат в христианском сознании до сих пор.
И одновременно звучат другие слова – об иудеях, «которые убили и Господа Иисуса и Его пророков… и Богу не угождают, и всем человекам противятся… и через это всегда наполняют меру грехов своих; но приближается на них гнев до конца».
Проклятие трансформировало нацию. Евреи приобрели те качества, которыми другие народы не обладали: умение приспосабливаться к любым обстоятельствам, умение выживать в откровенно враждебной среде, умение обращать к своей выгоде даже ненависть, которая обратила бы в пепел
