— Что значит теперь?
— С меня взяли клятву, что я убью девушку, у которой глаза меняют свой цвет.
Вот ведь, когда аукнулись разбитые очки. Я даже и забыла, что от моего внутреннего состояния цвет радужной оболочки меняется. Так привыкла, что на носу очки, которые при любых неожиданных ситуациях оставляли глаза синими. Снова легла на спину, положила руки под голову. Опасности не чувствовала. Если бы она действительно намеревалась меня уничтожить, не открылась бы.
— Ты чего молчишь? — дрогнувшим голосом спросила Снежка.
— Жду, когда станешь убивать, — зевнула.
— Ты — ненормальная. Я не хочу тебя убивать, понимаешь, не хочу и не хотела. Думала не встречу тебя. Таких же глаз не бывает. А тут ты…
— Не кричи, — меня охватило полное равнодушие, вот ведь как судьба повернулась, — расскажи подробно, кто и зачем хочет моей смерти.
— Это случилось неделю назад, — начала свой рассказ дриада, я с мамой и младшим братишкой сидели около лесного озера, когда неожиданно, кто-то оттолкнул меня. Я упала на спину. Темная, странная фигура, без лица и рук обвила вокруг мамы и братишки черный обруч, и стала сжимать. Братишка закричал от боли, а мама застонала. Я бросилась к ним, но какая-то сила снова толкнула меня в грудь. — Дай клятву, что убьешь девчонку, у которой глаза меняют свой цвет, — сказал этот неизвестный, — и тогда я отпущу твоих родных.
— Не смей, — закричала мама, — мы дриады никогда не пачкаем руки в крови.
— Отпусти их, — плакала я, — лучше меня убей.
— Надо будет, и тебя убью, — ответил неизвестный, — а пока посмотри, как они страдать будут.
Братишка сильно кричал и бился. Мама вырывалась, хотела помочь ему и никак не могла. Мне стало страшно.
— Хорошо, — закричала я, — я сделаю, как ты хочешь, только с одним условием, если я ее найду, и пока мы будем вместе, ты нас не тронешь.
— Зачем тебе это? — удивилась черная фигура.
— Я никогда никого не убивала, я не знаю, как это делать, единственное, что могу — дать яд. Но чтобы не вызвать подозрений, я должна буду с ней подружиться.
— Молодец, девчонка, умная голова, клянись, и посмотри, что будет у тебя на руке.
Вот, смотри, видишь?
Снежка закатала рукав платья, и около локтевого сгиба, был виден знак клятвы. По ее лицу текли слезы.
— Я с этого гада тоже взяла клятву, хотя сначала и не хотел говорить, но я настояла, и у него должен быть такой же знак. Только вот где, рук его я не видела, — продолжала девушка. — Потом он сказал, что эта девчонка, которую я должна убить, очень плохая. Она из шершей, и на ее счету много смертей. И я просто спасу мир срединных, если уничтожу ее. Я сразу не поверила ему. Если бы это было так, то достаточно было сказать Белому Тигру, и он убил бы негодяйку, которая повинна в гибели срединных. А, еще он сказал, что она обязательно придет в Кантин. Он хвастался, что через любовь ее отца к ней, связал судьбу этой девчонки с городом, который она захочет увидеть. И я должна ждать ее. А мне было все равно, я хотела, чтобы он отпустил маму и братишку. И он сдержал свое слово, отпустил их. Только пригрозил, что если клятву не исполню, они умрут. Когда его не стало. Мы с мамой пошли к нашей Хранительнице, и все рассказали ей. И она сказала, что я должна частично выполнить просьбу этого злодея. Найти тебя и привести к ней. Я не думала, что это ты! Просто у тебя всегда глаза были синими, а потом, когда там ты посмотрела на меня, они стали серыми, стальными. Мэриетта, ты же пойдешь со мной, к нашей Хранительнице? Она скажет, что мне делать дальше! Я не хочу, чтобы мама и братишка погибли.
— Пойду, — я обняла ее, — не плачь. Мы с тобой обязательно, что-нибудь придумаем, и выкрутимся. И твои будут жить, и мы постараемся остаться в живых.
И мы пошли в сторону Светлого леса. Шли молча. Я думала о том, что, скорее всего, Горен увидел меня в Фаире. Он понял, что я уже не сижу в Дааладе, потому и сотворил это магическое заклинание. Я им сама несколько раз пользовалась. Когда ко мне приходила мать, и жаловалась, что ее сын или дочь долго к ней не приезжают, я связывала судьбу через материнскую любовь. Но чтобы вот так, во вред. Помню, мы как-то с папой разговаривали на эту тему, я заявила, что надо запретить тёмную магию. А папа смеялся. Он тогда сказал, что магия не бывает ни тёмной, ни светлой. Магия это просто орудие, как нож, которым можно отрезать кусок хлеба, а можно убить человека…
— Мэриетта, — Снежка дотронулась до меня, — о чем ты думаешь?
— Думаю, за что мне такая судьба? Я не убила в своей жизни ни одного человека, а меня хотят убить, только за то, что мои глаза меняют цвет. Станцевала с Чёрным Драконом, горожане рассудка лишились. Родным одни хлопоты и огорчения. Что бы я ни сделала, все получается вкривь и вкось. Может, мне и правда, лучше не жить? А?
— Я не узнаю тебя, ты ли это?
— В каком смысле? Опять во мне что-то изменилось?
— Вчера и сегодня утром, ты была для меня как стена, за которой можно спрятаться. Сильная, находчивая! На голого мужика смотрела, как на зелень на кухонном столе. А теперь?
— И дался тебе голый Эол. Просто я среди воинов выросла, в лагере. А они никогда не стеснялись маленькой девочки. Насмотрелась.
— А когда выросла?
— Когда выросла, меня отправили в другое место, чтобы не смущать их.
— Тогда тем более не понятно, отчего ты так расклеилась.
— Снежка, тебе бывает страшно?
— Конечно, вон когда того страшного мужика без лица и без рук увидела, знаешь, как испугалась.
— Вот и мне бывает страшно. Сейчас мне страшно. Просто со мной ты, и я могу бояться. А когда угрожает опасность, бояться некогда.
— Мэриетта, ты — удивительное создание. Вчера, я шла за тобой как ребенок за взрослым, а теперь мне хочется прижать тебя к груди и погладить по голове, как маленькую обиженную девочку.
— И что тебе мешает? — усмехнулась я.
— Твой ржавый меч.
Дриады жили в дуплах. Вокруг огромных деревьев как змеи извивались лесенки. Навесные настилы соединяли неохватные стволы между собой. Они весело приветствовали Снежку, и с любопытством смотрели на меня:
— Снежка, где ты была? — к ней подбежала светловолосая красавица с зелеными глазами. — Ты, случайно замуж не вышла?
— Не вышла! А мама где?
— Снежка! — к нам бежала красивая женщина, приблизившись, она обняла дочь, и со страхом посмотрела на меня: — Это она?
— Да, мама! Она все-таки существует. Это Мэриетта.
— Идем, — женщина схватила меня за руку, и потащила вверх по лесенке. — Ты подожди здесь, — крикнула она дочери.
У самой вершины, там, где сучья дерева расходились в разные стороны, был построен домик из белого дерева. Мы поднялись к нему, и снежкина мама втолкнула меня внутрь: — Хранительница, Снежка привела ее. Вот она.
Сидевшая за столом женщина в белом, с белыми волосами, с лицом без возраста, выглядела легкой, почти невесомой. Она перебирала семена, подняла голову, кивнула, отпустив мою провожатую, и подбородком показала мне на скамеечку возле себя: — Садись Мэриэлла. Я сейчас закончу. Ты есть хочешь?
— Хочу.
