Та, что ждет

если ты не хочешь… я повторяю эти слова еще раз «если ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ», давай не будем встречаться… все ведь будет зависеть от наших с тобой желаний….

Очаровашка

все останется так, как оно есть… ты потихонечку забудешь обо мне… я останусь в твоей памяти как сон… яркий, цветной, желанный, как в детстве… но всего лишь сон…

flame

я не хочу, чтобы это осталось только сном!!!! я хочу реальности!!!! понимаешь?!.. (устало закрыл глаза и почти неслышно) хочу… в реальности… (посмотрел ей в глаза) убежать — это самое легкое!!!!! (отвернулся и поднял голову кверху и шепотом, как-будто сам с собой) решиться — в этом сложность….

flame

(взял ее за плечи) Жемчужинка, не молчи… только не молчи….

Очаровашка

(обняла его, прижала его голову к своей груди).. тссс, тихо, зайчонок… будет реальность, будет… (берет его лицо в свои ладони и смотрит ему в глаза)… если ты хочешь, значит, так будет… (прикасается губами к его лбу)… сейчас нет сложностей, поверь мне… сейчас все будет очень легко и просто… потому что это касается только нас двоих… тебя и меня… сложно будет потом, если мы оба примем решение….

flame

(усмехнулся сквозь слезы) сложно… будет сложно… я знаю… в любом случае будет сложно… но я уже устал бегать от судьбы… я поднимаюсь из последних сил, верю, что будет конец… хороший, добрый, как в сказке… но сколько до него ползти…

Очаровашка

для меня сейчас самая серьезная сложность — увидеть тебя… просто увидеть… ты знаешь, за последние пять дней я вдруг почувствовала в себе силы… мне не страшно больше, Алеша…. каким бы ни был этот конец… просто протяни мне руку… и забудь о страхе, он убивает все внутри…

flame

(прижался к ней и задумчиво, тихо-тихо) знаешь, Жемчужинка, когда тебя постоянно бросает из крайности в крайность… приходит такой момент, когда человек ломается… он перестает верить… когда ты видишь, что вокруг все рушится, падает… ты хватаешь все, что падает, сгребаешь в охапку, ставишь на место… видишь, что ничего не выходит, все падает… и ты понимаешь — БЕСПОЛЕЗНО… отходишь в сторону и ищешь причину, почему же все упало… расчищаешь площадку и начинаешь строить заново… получается, строится, но… снова падает… и ты понимаешь, что нужно бросить эту площадку и начать все сначала, на новой, ровной… но до этой новой нужно доползти…

Очаровашка

(прижимает его к себе, перебирая пальцами его волосы).. не засоряй себе сейчас этим голову… не представляй ничего, не считай дни, не жди неожиданностей и не волнуйся… сейчас… в данную минуту мы с тобой вдвоем, ничто нас не может потревожить… и я тебе уже сказала, что если судьба будет милосердна, то я сделаю все, что будет в моих силах, чтобы быть рядом…

flame

(ловит каждое ее слово) да… сейчас да… но скоро, очень скоро мне нужно будет идти… а я не хочу уходить!!!!

Очаровашка

завтра тоже будет другой день..))

flame

(вздохнул) будет….

Завтра будет другой день…

Другой день.

Она посмотрела на календарь.

Сегодня была уже пятница. Пятница второй недели.

Через неделю у него закончится отпуск. А он так и не сообщил ей, когда он приедет.

Дома все было практически готово. Она отдраила всю квартиру — почти неделю проползав на коленях по двум комнатам, коридору и кухне. Ванная и туалет, наконец, стали чистыми, не пугая при входе ужасными запахами и общественным видом. Но самое главное, что ее радовало, это слова мальчика из фирмы, которая выводит тараканов, полностью сбылись — после той «сантехнической» обработки она больше не видела ни одного живого насекомого. На кухне в ящиках стояла посуда, которую ей тайком отдала мама — красивые чашки, ложки, салатницы. В старенькой, допотопной плите аккуратной горкой были сложены сковородки. Она сменила на кухне тюль, пытаясь хоть как-то украсить обшарпанное пространство, она старалась подбирать цвет под обои, стремясь создать хоть какую-то приятную уютную гармонию.

Солнечная, утренняя кухня. Приятный запах горячего кофе.

Ей нужно будет спросить у мамы, как его варить — она совершенно не умела это делать.

Ничего, ничего, научится. Это не страшно…

Была уже пятница.

Она так надеялась, что он позвонит ей сам и все скажет — вот, я взял билеты, я еду к тебе. Это было бы просто…

Может быть, стоит все-таки спросить, спросить обо всем самой, напрямую?

Рука сама набрала телефонный номер — теперь она знала его наизусть:

— Привет.

— Привет.

Мягкий, мальчишеский голос на том конце показался ей веселым и беззаботным — совсем не таким, какой она была сама сейчас. Ему весело, весело без нее?

— Как твои дела?

— Да так, занимаюсь мелочами всякими.

— Что делаешь?

— Ну, пока ничего особенного. Собираемся ехать на дачу.

Ехать. На дачу. Наверняка с женой…

Конечно, с женой. А как же без нее?

Глупость какая.

А как же она? А когда же будет, наконец, она?

— Как у тебя дела с билетами? — Ее голос неожиданно для нее самой вдруг стал каким-то отчужденным и резким. — Уже столько времени прошло, а от тебя никаких новостей нет.

Он вздохнул:

— Ты знаешь, я еще не купил билеты.

Не купил? То есть как не купил?

Почему не купил?

А как же…?

Это означало, что на этих выходных он точно не приедет. И при самом оптимистичном раскладе появится здесь, в Москве, не раньше вторника, а в следующий понедельник ему уже на работу, значит, уедет он как минимум в субботу, если не в пятницу…

Всего четыре дня вместе. Всего четыре дня. Вместо планируемых ими раньше двух недель. Всего четыре дня, которые он выделил для нее, потратив весь свой отпуск на жену и другие дела.

— И когда ты планируешь их купить?

Ей стало трудно дышать. Казалось, что сердце сейчас выскочит из груди, колотясь, словно сумасшедшее, словно предчувствуя неотвратимо надвигающуюся катастрофу.

— Ты знаешь, я пока не знаю…

Не знаю.

Не знаю.