минуты счастья, которые…
– Да что мне какие-то там лебеди! – закричала Иола. – Придуманные к тому же за пивом! Никаких минут счастья не было. Понимаешь? Я только думала, что они есть.
– Иола, – обратилась к ней явно разнервничавшаяся Эва, – давай вернемся в прошлое. Представь себе, что к тебе приходит девушка, которую ты едва помнишь с вечеринки…
– Неправда, я тебя хорошо запомнила, – запротестовала Иола. – И ты мне даже понравилась.
– Взаимно. Но это еще не дружба. Мы едва познакомились. Так вот представь себе, что она приходит и говорит: «Послушай, твой парень влюбился в меня». Ты поверила бы?
– Нет, – призналась Иола.
– Вот в том-то и дело, – вздохнула Эва. С облегчением, что наконец-то до Иолы что-то дошло.
– Но потом? Позже ты могла бы мне сказать.
– Когда? Мы не виделись почти полгода.
– Ну после, осенью. Мы часто встречались на вечеринках, вместе в кино ходили, выезжали в горы.
– Да, конечно. Но Виктор по отношению ко мне вел себя безукоризненно. Я решила, что это был единичный эксцесс, и больше не думала об этом.
– Но мне-то ты могла сказать, – не унималась Иола. – Мы уже были тогда подругами.
– Да я и собиралась, но на Новый год ты заявила, что Виктор – это твоя вторая половинка. «Какие-то странные выбрыки у него были, но теперь это прошло. Мы притерлись друг к другу». Помнишь ты эти свои слова?
– Какая я была наивная! – всхлипнула Иола. – Жила иллюзиями! И какие расходы! За что все это? Пусть мне кто-нибудь наконец ответит! За что?
Что можно ответить психологу?
– Ни за что. Без всякой причины, – объяснила я ей. – Помни о ценном опыте, который ты обрела.
– В гробу я видела такой опыт! Понятно? – взорвалась Иола.
– Может, тебе поговорить со специалистом?
– В гробу я видела специалистов! Я несчастна!
– Знаем, – не отставала я, – но это не повод так орать. Ты должна лучше контролировать свои эмоции.
– Малина, может, ты выйдешь со мной в кухню? – довольно хмурым голосом обратилась ко мне Эва.
– Да?
– Ты бьешь по больному.
– Я повторяю те же самые аргументы, которые были высказаны мне. Причем неоднократно.
– Вот это и значит бить по больному, – сказала Эва.
– Но раз уж мне приходилось выслушивать…
– Ты бьешь ниже пояса.
– Возможно, я не разбираюсь в анатомии, но думаю…
– Это вопрос не анатомии, – Эва повысила голос, – а чуткости, если это слово что-то для тебя значит!
– Чуткости, да? А куда Иолка спрятала свою чуткость, когда я страдала?
И тут мы услыхали, как хлопнула входная дверь.
– Ну что, теперь довольна? – спросила Эва.
18.07. Разумеется, нет. Мне хотелось отыграться на Иоле. Отомстить ей за равнодушие. Пусть почувствует, каково это. Человек подыхает, задавленный проблемами, а подруга рекомендует сходить в поликлинику к специалисту и еще требует контролировать эмоции. Я думала, что испытаю удовлетворение, именуемое некоторыми сладостью мести.
– Думала, что мне станет легче, – объясняла я Иоле.
Терзаемая угрызениями совести, я еще вчера позвонила ей, но она не взяла трубку. Сегодня вечером мы застали ее дома. Поначалу она притворялась, будто ее нет, но ее выдали шорохи, когда она смотрела в глазок. «У тебя нет выбора, – загундела на всю лестничную площадку Эва. – Мы знаем, что ты дома». Иола открыла все четыре замка, после чего демонстративно зашлепала на кухню. Мы за ней. Сели напротив нее, и я сразу перешла к конкретике.
– Так чего ж ты раньше не сказала, что мои советы так тебя нервируют?
– Я не такая асертивная, не мету так прямо взять и атаковать.
– Вчера смогла.
– Ну разозлилась. Мы целых четыре дня старательно тебя утешали, а ты так накинулась на Эву. Я подумала, что кто-то должен тебе показать.
– И показала. – Иола утерла крупную слезу, лениво сползающую по щеке.
Мне стало совсем уж не по себе. Я стояла, глядела в пол и покусывала кончик большого пальца.
– Все нормально. – Она протянула мне влажную от слез руку. – Все мы немножко виноваты. Я, ты, может, даже и ты, Эва. Потому что если бы тогда ты позвонила мне, хотя я знаю, что это все равно ничего бы не дало… Ладно, давайте сменим тему.
– Я за, – мгновенно согласилась я. – Тогда… а что ты будешь делать на каникулах?
– Не знаю. После разрыва с Виктором все мои планы рухнули.
Еще минута, и Иола снова захлюпает. Надо срочно овладевать ситуацией.
– А что с работой?
– Ничего. Та халтура, которую мне устроил Виктор, тоже накрылась. По понятным причинам.
– Не стоит жалеть, – мужественно продолжала я бороться. – Ты только загибалась бы от скуки в городе.
– Это не в городе, а на море, в суперсанатории. – Глаза Иолы вновь подозрительно заблестели.
– Ты же знаешь, какое у нас море. Грязный песок и нефтяные пятна на ледяной воде.
– Малина, я ценю твои усилия, но, может, действительно сменим тему?
– С удовольствием. Только о чем будем говорить?
– Доллар упал, – произнесла Эва, до того молчавшая как рыба.
– Круто, – отреагировала Иола.
– А я съезжаю с квартиры, – сделала я последнюю попытку.
– Знаю. А когда?
– Через десять дней.
– Ищешь?
– Мы думаем на эту тему, – поддержала меня Эва.
Пока что мы приняли решение, что пора искать. Но на нас навалилось столько проблем, что просто невозможно было сосредоточиться. Вдобавок мы бегали в поисках работы. То есть приняли решение, что пора начать бегать. Может, даже с завтрашнего дня.
19.07. Пора бы начать.
21.07. Сейчас уже и впрямь подпирает. С завтрашнего дня начинаем.
22.07. Мы собирались начать, но я слишком поздно встала. Все из-за погоды. Уж больно дискомфортная. Ну как можно что-то начинать в серый дождливый летний вечер?
– Можно бы написать объявления, – предложила Иола.
– Или посидеть за маленькой пива, – бросила Эва.
И вот мы сидим за большой, взяли одну на всех. Дешевле выходит.
– У меня сегодня была беседа насчет работы, – сообщила Иола.
– И что?
– Прихожу в фирму. Показываю CV, рассказываю о себе. Там сидит такой мужик, выслушал он меня и спрашивает, прошла ли я практикум по психотерапии. Я отвечаю, что нет, поскольку не собираюсь быть психотерапевтом. Кроме того, это очень дорогой практикум, и я предпочла платить деньги за изучение немецкого.
– А он что на это?
– Заявил, что им нужен специалист с терапевтической подготовкой и что я еще не готовый специалист.
