– Нервничаешь?
– Ни капли, ну, может, немножечко… безумно.
– Мы будем наблюдать, – пообещала Эва. – Ничего с тобой не случится.
– В крайнем случае наглотаюсь у вас на глазах стыда, – пробормотала я. – Сейчас я уже жалею, что договорилась с ним.
А может, вообще не пойти? Остаться дома, посмотреть какие-нибудь боевики, выпить шампанского с поздравляющими по телевизору?
– Хуже всего, что я не знаю, что там меня ждет.
– Наверно, ты хотела сказать «кто», – поправила меня Эва.
– Я уж даже не знаю, человек ли это. Вы с Лешеком такого мне наговорили.
– Потому что мы беспокоимся за тебя. Ты последнее время все особняком держишься. Исчезаешь на целые часы.
Я удивилась, что хоть кто-то это заметил. И вдобавок еще беспокоится. Должна сказать, это приятно.
Сейчас выходим.
– Я начинаю жалеть, что мы не приладили тебе клопа для подслушки, – совершенно серьезно объявил Томек.
– А я начинаю жалеть, что рассказала обо всем вам!
– Малина, не принимай ты все так близко к сердцу, – похлопала меня по плечу Эва.
– Легко сказать. Вы там все будете торчать, как стервятники, дожидаясь потехи.
– Улыбнись, это же Новый год!
Я улыбнулась одними губами.
– Слишком много настороженности в глазах, – оценил Томек. – Попробуй-ка еще раз. Уже лучше. Хотя улыбка какая-то официальная. Добавь чуточку непринужденности. О'кей. Вот такой и оставайся.
Еще только десять часов, а на Рыночной уже полно народу. Где-то среди них затаился и Кил-гор в черном парике. Но сперва мы должны отыскать Иолу и остальных.
– Вон они стоят, – показала пальцем Эва. – Видите Лешека? А рядом Мигель.
Мы подошли к ним. Они все уже слегка раскраснелись от морозца и согревающего. Иола с белокурыми кудряшками и в умопомрачительно обтягивающих стриксах.
– Привет, Иола!
– Привет! Только теперь я Джол. А почему у Малины такое лицо? – успела спросить Иола и бросилась Эве на шею.
Я тем временем здоровалась с Мигелем. Он выглядел в точности как на фото, только на нем были не стринги, а лазоревая куртка с капюшоном. Сильный загар, в ухе колечко, на волосах литра два геля с блестками. Но главное, Лешеку он подходит.
– Hola, Малина, – приветливо улыбнулся он.
– Hola, Мигель, – этим я исчерпала весь свой запас испанских слов, так что дальше мы перешли на английский. Мы с минутку поболтали, но тут в нашу беседу вклинился Яспер.
– А с бывшим шефом не поздороваешься? – протянул он ко мне большущие, как лопаты, руки. Мы изобразили на миг двуглавого медведя и обменялись несколькими фразами.
Новый год не предрасполагает к долгим разговорам. Протянутая пятерня, рукопожатие, двоекратный чмок (или карп), широкая улыбка – и прошу следующего. Наконец дошла очередь до Иолы.
– Ну и как тебе гепарды? – осведомилась я.
– Ты имеешь в виду Яспера? – догадалась Иола. – Малинка, он по-тря-са-ю-щий! Стоит мне подумать, что я могла выйти за Виктора… Я так тебе благодарна. Только теперь я поняла, что такое настоящая жизнь. Я просто чувствую…
– …дуновение весеннего ветра? – хором произнесли мы с Эвой.
Десять тридцать. Пора надевать розовый парик.
– Малина, мы рядом! – крикнула Эва, а Томек показал мне, что держит за меня пальцы.
И вот я медленно иду и осматриваюсь вокруг. Черного парика нет нигде. Есть голубые, серебристые, белые. Мимо меня проходят люди в масках и колпаках чародеев. Смеющиеся девушки с приколотыми ангельскими волосами. Вон слева какая-то горилла, рядом русалка Амелия. А Килгора нет. Наверно, раздумал. Зачем я тут стою в этом идиотском парике? Резким движением я сорвала его. Вместе с заколками. А я так намучилась, вкалывая их. Все коту под хвост! Черт бы побрал такой Новый год! Все, я иду домой!
– Малинка! – услышала я голос буквально рядом. Килгор, наконец-то!
– Ты опоздал… – начала я. – Вальдек???
– Поздравляю с Новым годом! – Мы обменялись рукопожатиями. – Я видел тебя с твоими знакомыми. Хотел подойти поздороваться, а ты вдруг вытащила из сумки эту розовую жуть, нацепила на голову и прямым ходом в мою сторону. Вы что, в фанты играете?
– Что? – не сразу сообразила я. – Да, можно сказать и так.
– Малина, а кто вон та телка в зеленом пальто? Ну, вон та, черненькая, у которой такой взгляд, будто она голодная?
– А, та, – поняла наконец я. – Анка. Она рисует персонажей для компьютерных игр. Например, для «Fire, fire, fire!».
– Да ну! – обрадовался Вальдек. – Так это же одна из самых классных игр! Какая анимация! А воины… Ты бы видела их оружие! Малина, а ты не познакомишь меня с ней?
– Пошли. – Я потянула его за руку. Килгор все равно уже не придет.
Мы подошли к нашим. Вальдек скромно держался позади. Дожидался, когда я его представлю.
– Это он? Симпатяга, – шепнула Анка.
– Ты ему тоже нравишься. И это не он, – пояснила я. – Он хочет познакомиться с тобой. Вальдек, иди сюда. Это Анка.
– Вальдемар Цебуля. – Вальдек поклонился, поймал Анкину руку и впился поцелуем в ее перчатку из ангоры.
– Очень приятно.
Анка так затрепетала ресницами, что с них посыпались блестки, и окинула Вальдека голодным взором. Он ответил ей точно таким же. Они смотрели бы друг на друга, наверно, долгие часы. Если бы не мое вмешательство.
– Давай я познакомлю тебя с остальными, – дернула я его за шарф. – Иола, то есть Джол, ее муж Яспер, Лешек и Мигель. – Вальдек тактично никак не стал комментировать. – Эву ты знаешь. А это ее друг Томек.
– Мы знакомы. – Вальдек подал ему руку.
– По тренажерному залу, – объяснил Томек.
– Ну что, двинули к сцене? – предложил Лешек. – Уже начинают играть.
Мы пошли, и тут я заметила вдалеке черный парик афро.
– Эва, он там, – шепнула я, чтобы не слышали остальные. – Килгор.
– Вижу.
– Так мне идти?
– Если не пойдешь, будешь целый год жалеть. Лучше удостоверься.
– Я сейчас вернусь, – сказала я ей. – Не говори остальным.
– В случае чего мы у сцены. Беги, а то опять пропадет.
Я исчезла в толпе, но еще услышала, как Лешек спросил у Эвы:
– А где Малина?
– Пошла по следу Белого Кролика, – отвечала она, а я через миг уже была на углу Шевской.
Я протискивалась между людьми. Но черного парика нигде не было. Может, он снял его? Но как я тогда его узнаю? Нет, вот он! Стоит ко мне спиной. Смотрит по сторонам. Я медленно подошла. Остановилась сразу же за ним и спросила:
– Килгор?
Он повернулся, бросил взгляд на розовый парик, который я держала в руке.
