этих четверых, когда стану господином всего Митгара, и в моих руках они познают бесконечное страдание. Я заставлю их пожалеть о том, что они прошли сквозь пещеры Дубх и убили моего Повелителя Страха.
Лорелин, разумеется, не могла понять, о чем и о ком говорит Модру, но было ясно, что четверо неизвестных героев разрушили какой-то из его ужасных планов. И принцесса торжествующе улыбнулась.
В ответ Модру занес кулак в черной перчатке, готовясь ударить непокорную, но та не отпрянула и не закрыла лицо руками. И Модру внезапно остановил руку, что-то прошипел, сплюнул в ярости на пол и быстрыми шагами удалился. Длинный черный плащ развевался позади него.
И потянулись бесконечные темные дни. Модру часто приходил и наполнял комнату мерзким шипением, хвастаясь своими победами в Пелларе, Ховене, Авене и особенно в королевстве Риамон, где правил король Дорн, отец Лорелин:
- Этот старый дурак, твой отец, отступает перед моим могуществом в Римменских горах. Даэль скоро будет моим. Думаю, его следует превратить в огромный костер, и пусть глупец Дорн полюбуется... с трона посреди костра!
Хотя Лорелин понимала, что цель всех этих рассказов - сломить ее дух, она все же слушала внимательно - это был единственный способ узнать что-то о ходе войны. А случилось, судя по всему, вот что. Дубх, гномы, попали в ловушку в северной твердыне, "где они надеются победить меня - подумать только! - да эти бородачи будут ползать у моих ног, умоляя о пощаде, но я прикую их цепями к наковальням, и они станут там трудиться, есть и спать, и их молоты и их пот - все послужит Грону". Речь шла и о лесных людях из Великого зеленого зала, сражавшихся в Гримволле над Делоном и стремившихся перекрыть тайные ходы рюкков на склонах гор. "Несчастные идиоты, которым суждено вечно сожалеть о своей дерзости - в цепях. Думаю, надо заставить их вырезать в Гримволле новые ходы и залы - а то уж больно любят разгуливать по лесам, так пусть посидят в подземельях". Долх - эльфы со сверкающими мечами на быстрых конях, "высокомерные вонючки, которым не избежать моего гнева - им будет даже не укрыться в Адонаре, после того как я одержу победу. Пусть себе орут и отбиваются - я приволоку их обратно в Митгар смотреть, как мои слуги вырубают их мерзкие деревья. А потом я отправлю этих гордецов на север и погружу на дно Гваспа".
Модру мог бесконечно распространяться на подобные темы. Но он едва ли мог похвастаться тем, что убил в Лорелин последнюю искру надежды. Напротив, когда принцесса видела вспышки безумной ярости, ей начинало казаться, что еще не все потеряно.
Еще через два дня после того, как он в последний раз ворвался к ней, крича о гибели Повелителя Страха, гнев Модру снова сотряс башню, на этот раз - дважды. И когда он в очередной раз явился к ней и принялся шипеть, она поняла, что те четверо героев сбежали. Модру грозился запытать и замучить голодом тех, кто уже во второй раз провел его.
Принцесса улыбалась украдкой - теперь у нее появилось еще два повода надеяться.
Еще четыре дня спустя Лорелин, наконец, узнала, кто были эти четверо героев. Модру опять объявился и шумел, и твердил, что его войско, разрушившее Чаллерайн, идет сквозь терновое кольцо в земли "этих коротышек".
Сердце Лорелин сжалось, в ее памяти всплыли лица Такка, Даннера и Патрела. Добрым обитателям Боскиделла грозила беда.
Когда Модру вышел, Лорелин села у огня и заплакала.
В тот день она впервые подумала о побеге и внимательно изучила место своего заточения.
Покинуть комнату можно было двумя путями. Была дверь, но она открывалась в кишевший орками коридор и была заперта снаружи на большой медный засов. И еще было единственное узкое окно, выходившее во двор, зарешеченное и находившееся на высоте не менее двадцати пяти футов.
Одним словом, пути на волю не было. Но даже если бы выбраться было возможно, что делать дальше? Как проскользнуть через двор незаметно для стражи? Как перебраться через стену и ров? Как пересечь пустыни Грона? Верхом? Нет, настоящих лошадей здесь не было, только страшные звери, на одном из которых ее сюда привезли. А если она будет править сама, послушается ли он человека? А еда? Об одежде тоже необходимо было подумать - то, что принес ей немой рюкк, никак не подходило для поездки через ледяную пустыню.
Лорелин не знала ответа на эти вопросы, тем не менее, хотя ее рука еще не полностью зажила, она начала расшатывать с помощью кочерги один из прутьев оконной решетки, молясь, чтобы тяжелые занавеси заглушили звук и никто не вошел внезапно и не застал ее врасплох. И железный прут медленно, почти незаметно, начал поддаваться.
Минуло еще пять дней. Лорелин все еще продолжала свою работу и вдруг услышала, как распахнулась дверь. Она быстро отошла от окна, и Модру увидел лишь, как она шевелит угли в камине.
На этот раз он сказал, что началась битва между армией Гирей и ванадьюринов.
На следующий день Лорелин удалось высвободить нижний конец прута, и она принялась за верхний. За работой принцесса думала о том, как бы скрутить веревку из ткани, такую, чтобы спуститься по ней прямо во двор.
Модру снова приходил хвалиться победами. Лорелин узнала, что ванадьюрины все еще сражаются с гирейцами и что это происходит в ущелье Гунар. Владыка Зла не уставал радоваться своей "блестящей идее" захватить ущелье в самом начале войны.
Он все еще продолжал злобно шипеть, говоря о том о сем. Лорелин было страшно и противно слушать о дальнейших планах Модру, но она ничем не выдала своего отвращения.
Когда он собрался покинуть ее комнату, она заговорила с ним - во второй раз за время своего заточения в Железной Башне.
- Послушай, мразь, твои слуги могут наслаждаться смрадом подземелий, а я желаю прогуляться на свежем воздухе. - Она была вся напряжена, как струна, но говорила повелительным тоном принцессы крови: было просто необходимо, чтобы Модру удовлетворил это требование. Она лишь смутно помнила, как выглядит крепость, в которую попала двадцать один день назад. Для побега, разумеется, необходимо было знать намного больше.
Злые глаза Модру смотрели на нее сквозь маску с железным клювом.
- А может, вместо этого стоит снова бросить тебя в подземелья? Но тогда... тогда надо принять во внимание твое здоровье.
Он сплюнул на пол и удалился.
Через час дверь снова отворилась, и мерзкий рюкк внес одежду, плащ и сапоги. Он сбросил это все в кучу посреди комнаты и исчез.
Одежда кишела паразитами, но Лорелин прижала ее к груди. Ее сердце забилось от радостного возбуждения - этот наряд был необходим, чтобы выжить во время путешествия через ледяные пустыни Грона.
Она выстирала одежду скверным банным мылом и развесила перед камином сушиться.
На следующий день явились два хлока в железных шлемах и приказали ей одеться для прогулки. Позже по пути они говорили на ломаном всеобщем наречии, но предметом разговора служила месть какому-то общему знакомому, и Лорелин это не интересовало. Вместо этого она внимательно смотрела по сторонам, выбирая путь возможного побега.
Принцессу провели по мостовой к укреплениям. Повсюду была грязь, орки громко спорили друг с другом и дрались. Огромная железная решетка преграждала путь к подъемному мосту, который охраняли тролли.
У ворот были конюшни, тоже охраняемые, - там стоял тролль, одетый, несмотря на холод, только в короткие кожаные штаны. У Лорелин перехватило дыхание от ярости и отвращения: именно это мерзкое существо убило Ванидора на дыбе.
Они пошли дальше вдоль укреплений, и Лорелин усилием воли подавила мрачные воспоминания. Ее внимание привлекла большая щель в каменной стене крепости.
Принцесса подумала обо всем, что видела, и ей стало не по себе: оказалось, что для успешного побега необходимо незаметно пройти через кишевший орками двор, вывести коня из охраняемой троллем конюшни и проехать по подъемному мосту над черной пропастью.
Вернувшись в комнату, Лорелин взяла кочергу и снова принялась за верхний конец прута в оконной
