Варорцы устали, и вскоре после еды все, кроме дозорных, заснули - они не привыкли к долгим поездкам на лошадях и были рады забраться в спальные мешки, расстеленные на твердой замерзшей земле.
Следующий день походил на предыдущий - бесконечные мили зимней дороги под копытами, смена быстрой и медленной рыси и шага (так делали по приказу Видрона, чтобы поберечь коней), короткие остановки, чтобы накормить и напоить лошадей и немного размять затекшие ноги. Но даже тогда, когда кони ели зерно из подвешенных к мордам мешков, люди шли вперед и вели их в поводу, не останавливаясь на пути к своей цели.
Уже поздно вечером они разбили лагерь там, где встречаются Венденская и Тайнская дороги. На следующий день предстояло покинуть Боски.
В середине следующего дня растянувшаяся на две мили колонна подошла к Терновой стене у брода Тайн. Переправу охраняли Терновые лучники. Как сказал их капитан Уиллинби:
- Да, они приходили, и их было много, но мы прятались в терновнике и, когда они уехали, возвращались на пост и приводили заграждения в порядок. Похоже, им уже порядком надоело возиться с нашими укреплениями.
Даннер и Патрел покачали головами, поражаясь упорству Даунделлского отряда. Они подумали, что, если бы эта тактика использовалась повсеместно, границы Боски были бы под надежной охраной.
Разумеется, они не могли знать, что, пока они ехали по Терновому тоннелю и через брод Тайн на реке Спиндл, далеко на севере передовые отряды вражеского войска из Чаллерайна шагали по заброшенному Нортвудскому тоннелю прямо в Боски. А в десяти лигах позади них по южным равнинам Риана маршировала целая орда под бой рюккских барабанов: Гибель! Гибель! Гибель!
Вечером того же дня колонна остановилась там, где пересекаются Тайнская и Почтовая дороги, в ста двадцати милях к югу от Стоунхилла.
На следующий день армия Видрона свернула на юго-восток по Почтовой дороге. Они ехали во мраке по южным землям Харта, и мерзлая земля, миля за милей, звенела под копытами резвых валонских скакунов.
Они проезжали в день по семнадцать лиг, то есть более чем по пятьдесят миль, и варорцы, которые сильно уставали в пути, каждый раз радовались привалу. Поначалу у них болело все тело, особенно в начале переходов, но с каждым днем маленький народец привыкал, пока не перестал обращать внимание на неудобства.
Лошадям же такое путешествие было не в новинку, тем более что люди берегли их силы, часто кормили, поили и каждый вечер растирали с ног до головы.
В конце второго дня пути по Почтовой дороге колонна остановилась в глубине западной части Ривервуда, огромного леса, простирающегося вдоль обоих берегов реки Айлборн на пятьдесят лиг. В нескольких милях от лагеря в самом сердце леса были руины Лурена, когда-то большого торгового города, разрушенного еще в древности: сначала его опустошила чума, прошедшая по Митгару и уничтожившая треть жителей, потом, годы спустя, - пожар, и Лурен более не возрождался. Говорили, что чуму и пожар наслал Модру.
На следующий день колонна проезжала мимо руин, но поднялся ветер, пошел снег, и путники ничего не увидели. Но даже если бы не было ни снега, ни ветра, смотреть было почти не на что - такому разрушению подвергся некогда великий город.
Они переехали скованный льдом Айлборн и повернули на юг по дороге Рало в сторону Гримволла и перевала Рало.
Но варорцы мало думали о том, что предстоит впереди: ветер все крепчал, и снег обжигал щеки. Они втягивали головы в плечи и радовались тому, что не нужно самостоятельно править лошадьми.
Ветер не утихал, но войско неуклонно двигалось вперед... пока, наконец, не вышло из слепящей тьмы на свет.
И радостные крики перекрыли вой ветра у Черной стены.
Когда Меррили выехала из мрака, то увидела, что Даннер и Патрел уже ждут ее, чуть не плача от радости. Она сама не выдержала и разрыдалась.
До исхода дня они ехали на юг через зимний Ривервуд и весело пели, не обращая внимания на собиравшиеся над головой тучи. Людей и варорцев переполняла радость, более того, даже лошади чувствовали это.
Вечером они все еще были в Ривервуде. Колонна попала под мокрый снег, все дрожали, но переглядывались и улыбались, все еще преисполненные радости.
Сквозь серые тучи на мерзлую землю опустился рассвет, и с Гримволла подул холодный ветер. День предстоял ненастный, но армия пребывала в бодром расположении духа - рассвета они не видели уже более месяца, с тех пор как призрачный свет нахлынул с пустынных равнин Грона и покрыл северные земли.
В тот день они ехали по южной части Ривервуда. Свинцовое небо постепенно прояснялось. К полудню на нем, к удивлению солдат, появились ярко-голубые участки. На выезде из леса армия встретила солнце громкими приветственными криками.
Они приблизились к подножиям Гримволла. Распевая валонские боевые песни, армия двинулась к перевалу Рало.
К вечеру они достигли перевала, но маршал Видрон приказал остановиться и разбить лагерь, чтобы на следующий день иметь достаточно сил для пятидесятимильного перехода. И потом, хотя перевал был вполне доступен даже зимой, посреди дороги их застигла бы ночь, а останавливаться среди обледенелых скал было бы неразумно.
Наутро предстояло осуществить переход и спуститься в пустынный Гунар. Там, за заснеженной равниной, и была цель их похода.
Армия выступила еще до рассвета; в морозном воздухе дыхание людей и лошадей превращалось в клубящийся пар. По обе стороны от широкой дороги были отвесные скалы, покрытые искрившимся на солнце льдом, от них эхом отражался звон подков.
Когда армия миновала перевал, уже темнело. Впереди расстилались равнины Гунара.
В течение следующих четырех дней Видрон не торопил колонну, но посылал вперед разведчиков. Ночами они не жгли костры, не желая выдать себя.
На четвертый день похода по равнине разведчики вели себя с особой осторожностью, понимая, что могут в любой момент напороться на врага; к вечеру они были уже близки к цели.
К полудню дорога Рало пошла по редколесью. Они ехали на юго-восток, и солнце опускалось к горизонту. Леса к западу от дороги становились все гуще. Наконец перед закатом армия свернула с дороги и поехала через лес, под деревьями воины и разбили лагерь, скрывшись от всех, кто мог проехать мимо по дороге Рало.
Вперед послали разведчиков, чтобы выяснить численность и расположение врага. Поздно ночью посланные вернулись с дурными вестями.
- Маршал Видрон, - доложил командир отряда валонец Бруд, - на перевале много воинов, тысяч пять или шесть. Мы видели сотни костров, и некоторые из них огромны, видимо, предназначены для какой-то особой, неизвестной нам цели. Мы не смогли подобраться достаточно близко, чтобы рассмотреть их как следует. Но это явно не была уловка - у каждого костра сидели воины. Вокруг ездили дозорные, и, если бы мы подобрались ближе, при свете луны они заметили бы нас. Но мы сосчитали костры - их свыше пятисот - и так определили примерную численность армии. Еще у них много лошадей. Возможно, мы видели расположение кавалерии: табун бродил по снегу, как большая черная тень. Больше мне нечего сказать вам.
Бруд умолк и оглядел своих товарищей; те тоже не произнесли ни слова.
Видрон повернулся к своим велленским и варорским советникам:
- Понятно. Нам надо выработать тактику, которая позволит нашим полутора тысячам воинов справиться с их пятью или шестью тысячами.
Видрон ненадолго умолк, и, прежде чем кто-либо успел открыть рот, Патрел выпалил:
- Напасть и убежать!
