Тосса живым.
-- Обещаю.
-- Тогда иди, Кар. Выедете на рассвете, а пока ты должен поспать.
Но Кар не пошел сразу к своему, чудом уцелевшему среди разрушений, шатру. Сердце колотилось до боли в груди, кулаки сжимались -- разве тут уснешь! Почти пять лет ждал он мести, того дня, когда своей собственной рукой вонзит нож в горло Верховного жреца. Ждал, то надеясь, то отчаиваясь, даже в лучшие минуты с аггарами не забывал своей мечты. И вот этот день приблизился. Кар уже почти слышал предсмертный хрип ненавистного врага, почти чувствовал на руках его кровь. От волнения трудно было дышать. Кар не знал, куда и зачем идет по темным улицам селения. Встречал друзей -- мало кому спалось в эту ночь, слышал голоса, но не понимал ни слова. Прошлое воскресало перед глазами: любовь и ненависть, страх и стыд...
Очнулся он, только увидев костры войска Лидрока. Развернувшись, пошел назад. Взбудораженное событиями селение наконец засыпало, а короткая летняя ночь уже кончалась, восток окрасился розоватым светом. Возвращаясь, Кар увидел идущего навстречу человека. Так же, как он сам недавно, человек этот шел опустив голову и не замечал дороги. Через несколько шагов Кар узнал -- и остановился, как вкопанный.
-- Аррэтан! -- окликнул он.
Девушка подняла голову. В мужской одежде, с длинным ножом на поясе, волосы заплетены в тугую косу -- дева-воительница из старых сказаний.
-- Кар, -- кивнула она. -- Ты тоже не спишь?
-- Да...
Он внезапно смутился. Недавнее возбуждение схлынуло, сменилось усталостью и чувством вины. Рядом с Чанретом все было легко и правильно, месть сладка и желанна, а смерть в бою казалась высшей наградой. Но рассказать об этом дочери Дингхора... Разве можно? Не в силах понять своих чувств, Кар спросил:
-- Почему ты здесь в такое время?
Аррэтан повела плечами.
-- Вожди разошлись, но отец не спит. Налмак очнулся, они сейчас говорят... Я ушла.
Не сговариваясь, зашагали рядом. Смотрели оба под ноги.
-- Мы уходим утром, ты знаешь, да? -- спросила Аррэтан. -- Снова туда... И без вас.
-- Так надо, Аррэтан, -- тихо сказал Кар.
-- Я знаю, -- откликнулась она. -- Я слышала все их разговоры.
Кар не смог придумать ответ, Аррэтан тоже замолчала. Молча спустились к озеру, остановились. В темной воде отражались бледные утренние звезды. Не зная, о чем говорить, Кар наклонился, нащупал мелкий камушек. Запустил в воду. Послышался двойной всплеск, и снова все смолкло.
-- Отец гневается на меня, -- сказала вдруг Аррэтан.
-- Почему? -- вскинулся Кар. -- Из-за Чанрета? Что послушали его, не ушли сразу? Аррэтан, это я виноват, не ты. Идем, я сам ему скажу...
-- Нет.
-- Почему?
-- Он не за то сердится, -- тихо сказала Аррэтан. Помолчав, добавила еще тише: -- Я сказала Налмаку, что ему придется искать другую невесту.
Где-то заржала лошадь, ей вторила другая, третья... вдалеке послышались громкие мужские голоса. Потом звуки исчезли, словно между озером и остальным миром упал невидимый занавес тишины. Плескалась вдалеке рыба, еле слышно шелестели на ветру забытые сети. Кар услышал громкое дыхание. Понял -- это он сам дышит, тяжело, как загнанный конь. Попробовал не дышать, не смог, и спросил наконец:
-- Почему?
-- Почему?! -- в ее голосе гнев смешался со слезами. -- Разве время сейчас для свадеб? Разве оно будет вообще, это время? Зачем, Кар? Уходить к Злым Землям, рожать мертвых детей? Остаться вдовой, когда мужа убьют на этой проклятой войне? Зачем это все?!
Кар медленно выпустил воздух. Набрал опять, заново приучаясь к дыханию. Она отказала Налмаку не ради него. Нет.
-- Если я должна молиться и ждать кого-то, -- спокойней продолжила девушка, -- И знать, что могу не увидеть его больше живым... Я хочу сама выбрать, кого мне ждать.
Воздух пропал окончательно. В груди родилась резкая боль, и вовсе не от раны, о которой Кар и думать забыл.
-- Сотня воинов уходит с нами. Кар, если я попрошу, ты поедешь? Со мной, а не на эту войну?
"Нет! Аррэтан!" Он не мог даже крикнуть. Аррэтан вздохнула.
-- Я знала. Кар, если тебя убьют... Скажи мне, что ты вернешься!
Совсем недавно обнимал ее, утешая, ни на что не надеясь. Почему же сейчас не может шевельнуть рукой?
Дочь вождя шагнула к нему. Стала так близко, что Кара обожгла близость ее тела. И оцепенение отступило, исчезло без следа. Он схватил Аррэтан в объятия, и девушка с готовностью закинула руки ему на шею.
-- Скажи, что вернешься! -- повторила она.
-- Вернусь, -- шептал Кар, не помня себя, покрывая поцелуями ее лицо, узнавая вкус ее губ, скользя руками по телу. -- Аррэтан... Аррэтан...
Время остановилось. Если кто-то и проходил мимо -- ни Кар, ни Аррэтан не видели и не слышали ничего. Но когда его жадная ладонь проникла под грубую шерстяную рубашку, девушка отстранилась.
-- Кар, нет! Разве ты украдешь то, что и так будет твоим?
Кар с трудом удержался от стона. Усилием заставил себя успокоиться.
-- Прости меня, -- прошептал он. -- Это все Империя... Когда я вытравлю ее из себя? Иди сюда, Аррэтан. Я не буду... Клянусь.
Аррэтан скользнула обратно в кольцо его рук. Прижалась. Кар обнял ее, изо всех сил гоня любые чувства, кроме нежности.
-- Но что скажет Дингхор? -- спросил он.
-- Отец гневается, но это пройдет. Он отдаст меня тебе. Но, Кар, -- дочь вождя заглянула ему в лицо, в свете зари блеснула зелень ее глаз, -- Я не хочу рожать мертвых детей. Я не хочу оставаться вдовой!
-- Этого не будет, -- сказал Кар, веря в каждое слово. -- Мы победим. И вернемся сюда. Наши дети родятся здесь, клянусь. И я всегда буду с тобой, и ты больше не увидишь Ничейной Полосы. Это последний раз, когда ты идешь туда.
-- Клянешься?
-- Клянусь.
Губы Аррэтан приникли к его губам, и время опять исчезло в сияющей дымке.
-- Проводи меня домой, -- наконец сказала она. -- И не забудь свою клятву.
-- Не забуду, -- ответил Кар.
И только проводив Аррэтан к дому вождя и вернувшись к своему шатру, вспомнил. Как будто молния ударила в дымовое отверстие, и в багровой вспышке разом исчезло все, кроме боли. Серебряный свет луны, спящий город, золотые волосы брата. И голос, голос его, Кара, и те же слова, что опять прозвучали сегодня ночью. "Я всегда буду рядом. Клянусь".
Две жизни, такие непохожие, пересеклись. Повеяло тьмой. Кар шагнул, не глядя, ударился коленом о низкую скамью. Сел, обхватив голову. "Нет. Это неправда. Ложь. Это не то, совсем не то! Я не оставлю Аррэтан! Я люблю ее. Мое место, мой дом только здесь!" Предчувствия -- вещь ненадежная. Если повторять это снова и снова, поверишь, и предчувствие растает, как тает в утреннем свете ночная тьма. "Я вернусь. Вернусь. Вернусь!"
Постепенно страх ослабил хватку, Кар глубоко вдохнул. Он жалкий сумасшедший. Прекраснейшая в
