чтобы завести наследников... А, впрочем, им и унаследовать толком нечего будет - старое корыто да клоунскую шляпу, если ты и ее еще не потерял.
- Ах, какой острый язычок... - с насмешливым восхищением вздохнул Алваро и шагнул к двери камеры, проведя в воздухе рукой, на расстоянии обводя контур лица девушки. - Как жаль, что все так получилось... А ведь ты мне была глубоко симпатична еще там, в Порт-Каллат, пока я не знал, кто ты такая. Мы бы могли стать друзьями...но не судьба. И я тогда не шутил, говоря, что не прочь завладеть твоим кораблем. Вряд ли мне это удастся...в скором времени, хотя кто знает. Но, раз уж ты оставила меня с носом и пустила мой план крахом, то и сама пойдешь на дно вместе с ним. Дьявол с ней, с девчонкой, но раз уж это дело не принесет мне выгоды материальной, хоть моральное удовлетворение получу.
Шивилла невесело, иронично рассмеялась.
- Знаешь, что самое смешное? - собеседник покачал головой, улыбнулся и сделал вид, что обратился в слух. - Я понятия не имела, кто эта мелкая и она мне ни на кой черт аж ни разу не сдалась... Но если бы я знала, что ты от меня хотел, я бы не отдала тебе ее хоть бы по одной причине - из принципа.
- Вот он, типично бабский поступок. Я-то всегда знаю, из-за чего рискую. А ты готова пустить в бой своих матросиков ради того, сама не знаешь, чего? Видно, твои роскошные кудри корнями вросли в мозги и вытянули из них все соки. "Расхреначу весь корабль и команду пошлю на дно, лишь бы показать, какой я обуенный капитан", да? А потом еще: "Это не я, это все они винова-а-аты-ы-ы!", - тоном плаксивой, капризной девицы спародировал он. - Вот поэтому тебе никто и не верит. Гениально, не так ли? Я всегда говорил, что женщины не могут управлять. Как бы хорошо они ни смотрелись у штурвала, у печки и в койке они все равно будут выглядеть куда лучше.
- В таком тоне ты будешь со своей мамой разговаривать... - огрызнулась рыжекудрая, более всего уязвленная в свое самое больное место. Ее ведь нагло обозвали "женщиной"! - Ах, извини, забыла, - она же, наверное, очень занята, обслуживая дюжину вонючих бродяг в самом захудалом портовом борделе, - дерзко отвечала девушка, как ни в чем не бывало пожевывая кончик своей сигары.
- Дорогая моя, я бы с удовольствием предложил бы тебе заткнуть свой прелестный ротик чем- нибудь подлиннее и потолще этой штуки... - не успел Алваро завершить этот медовый обмен любезностями, как рыжая сгребла его за грудки прямо через прутья решетки и со всей силы приложила наглой мордой о дверь своего временного пристанища. - Люблю девушек с характером... - хрипло прошептал он, облизывая кровь с разбитой от встречи с решеткой губы, но не переставая при этом улыбаться. Будь при нем оружие, пират, пожалуй, был бы давно уже мертв, так как Шивилла в порыве гнева не преминула бы им воспользоваться. Но Алваро был безоружен, как невинное дитя, поэтому девушке пришлось ограничиться только тем, что еще раз дернуть его на себя, припечатывая к прутьям. А мужчине хоть бы хны, он мог просто подумать: "Поиграли и буде", и жалобно воззвал. - Стража!..
Когда в коридор по первому зову вбежал солдат, Гайде уже отпустила мерзавца из цепкой хватки, бросила, как что-то невероятно гадкое, обо что и руки марать жалко. А пират (стоит отдать должное его актерским талантам), почуяв благодарного зрителя, тут же всем своим видом изобразил глубокий ужас, разве что штаны не подмочил для полной убедительности.
- Она... Она... - пролепетал он, одной дрожащей рукой указывая в сторону камеры, а другой сперва размазав пару капель крови по половине лица, а потом потирая шею так, словно до сих пор чувствовал, как его кто-то душит. - Чуть не убила меня!.. Это настоящая демоница...сделайте с ней что-нибудь.
Страж, дежуривший сегодня подле "опасной преступницы" был не слишком энергичен и явно не особо доволен своей работой, на лице его, уже избражденном следами прожитых лет, отражалось пренебрежительное неудовольствие. Причем в адрес обоих действующих лиц этой комедии.
- Что она вам сделала? - довольно-таки апатично поинтересовался он у "пострадавшего".
- Чуть не убила!.. - срывающимся голосом повторил пират, в страхе тараща глаза на Шивиллу. - Вцепилась прямо через решетку...
- Так зачем же вы к ней вообще полезли? Ну что за люди, ума вообще нету... - проворчал охранник, снимая с пояса связку ключей. - А с тобой, Гайде, разговор будет отдельный. Раз уж с тобой нельзя ни о чем договариваться, и вести себя по-хорошему ты не умеешь...
На улицу Алваро Триз вышел в приподнятом настроении, буквально сияя, как новенький золотой. Там же в сгустившихся сумерках от стены отделились две фигуры, явно ожидавшие пирата, присоединились к нему, и между ними троими завязался оживленный разговор. А, не успев далеко отойти, в круге света ближайшего фонаря они столкнулись с еще одной мужской фигурой в треуголке с красным пером.
- А ну-ка, стой, коротышка! - скомандовал Алваро, преградив путь судовому врачу и посмотрев на него сверху-вниз. - Что ж ты выглядишь таким знакомым... Второй раз вижу, а уже примелькался. А почему же без цветов? - поинтересовался Триз в своей обыденной манере. В чем, в чем, а в отличной памяти ему отказать было нельзя.
- А я вас без шляпы сразу и не признал... - на свой страх и риск парировал Ларри. - Эклектика уже вышла из моды?..
- Эй, кэп, это он вас "эпилептиком" назвал? - возмутился один из сопровождавших пирата парней. - Может, ему того, врезать разик - пущай не умничает?..
- Нет-нет, что вы! Ни в коем случае, не надо "того". Не трогайте нашего маленького рыжего друга, - великодушно предупредил едва не свершившуюся расправу капитан. - Не забывайте, что мы сейчас должны быть добродетельны и честны, как невеста, которая убеждает жениха в своей девственности. Иди своей дорогой, рыжий, - "смилостивился" Алваро, - ...на этот раз. Но если будешь не по делу возникать вокруг своей капитанши, не удивляйся, если и с тобой вдруг случится что-нибудь нехорошее.
Ларри был слишком хорошо воспитан, чтобы позволить себе смачно выругаться, и слишком осмотрителен, чтобы продолжать дерзить. Поэтому он нашел "золотую середину".
- Хорошего вечера, - отчеканил он, давая понять, что на этом разговор окончен. Разминувшись с этой форменной шайкой, Лауритц вошел в здание и машинально повторил свое пожелание хорошего вечера уже охране, и в уже более любезной форме. Когда же он спустился по узкой лестнице на нижний уровень, куда его без особого энтузиазма, но все-таки допустили, то столкнулся нос к носу с немолодым солдатиком в синем мундире.
- Вечер добрый, сэр, - поприветствовал служивый. - Мы врача не вызывали.
- В этом могу за вас только порадоваться. Но я здесь не как врач, я хочу повидать Шивиллу Гайде. Пожалуйста, если дозволено.
- Вы уверены, что хотите ее видеть? - с усталой иронией в голосе поинтересовался солдат. - Она вон одному посетителю чуть уже шею не свернула.
- Я уверен.
- Ну, тогда давайте, сэр. Скажите только, как вас звать?
- Лауритц Траинен.
- Хорошо, входите, доктор Траинен. Если что - зовите, я буду стоять здесь в проходе. Всегда к вашим услугам...
Уж больно явно прозвучал в последней фразе сарказм, но доктор и так искренне надеялся, что охрана ему не понадобится. Завернув в слепой отросток тюремного коридора, где одна напротив другой располагались всего две камеры, в одной из них Ларри увидел Шивиллу, Девушка возлежала на простом тростниковом тюфяке, поза ее выглядела настолько свободной и непринужденной, что можно было подумать, будто она спит. Единственный фонарь, висевший на стене, подарил ее уже давненько не видевшим мыла волосам блеск, какого модницы специально добивались маслами и помадами, а также удивительный винный оттенок. В этом слабом свете ее красивое лицо казалось спокойным и умиротворенным, будто бы она вовсе не в тюремной камере находится, а в своей постели...
- Шивилла?.. - негромко окликнул лекарь.
Девушка нехотя пошевелилась, приподнялась на своем аскетичном ложе и повернула голову в сторону говорившего, по-кошачьи щурясь.
- Кто здесь? - кто еще посмел нарушить ее покой?
- Это я, Лауритц.
- Ах, явился, не запылился... - протянула она, возвращая себе лежачее положение.
- Капитан... - сердце судового врача на мгновенье болезненно сжалось, а затем задало такой ритм,
