интерес сосредоточился на ней. Репортеры беспрестанно атаковали миссис Эллен и ее девушек. Детально описывались платья, в которых Вирджиния появлялась в доме миссис Эллен. Называлось время и дни, когда она там бывала. Вирджиния часто ловила себя на том, что порывается вскочить, скомкать все свои наряды и поджечь их. Хорошо, что Рэйчел с мужем были в Европе. Вирджиния надеялась, что Рэйчел не читает газет, иначе она бы уже давно узнала, кто скрывается под именем Таинственной Незнакомки: ведь Рэйчел прекрасно знает все туалеты Вирджинии. Хотя Вирджиния в свое время постаралась учесть и этот момент и одевалась скромно и незаметно, когда шла на 15-ю улицу, но все же бывали дни, когда она бежала туда как в полусне и не думала, что на ней надето.
Вирджиния не знала, какую бурю негодования вызвало известие о ранении Ральфа в клане Джексонов. Причем мнения разделились. Одни обрушивали громы и молнии на голову презренного убийцы и просили Бога и правосудие покарать его как можно строже, другие, и таких тоже было немало, злорадно ухмылялись, считая, что не бывает грома без дождя и следствия без причины. Когда разговор заходил о событии с их родственником в Нью-Йорке (а это была, пожалуй, у Джексонов, да и у всех в Хайворте, самая излюбленная тема для бесед: во-первых, родственник, а во-вторых, такой знаменитый), обворожительная Корнелия всегда мягко и загадочно улыбалась: «Ведь я же говорила, что Вурж не сможет надолго удержать такого мужчину. Конечно, он увлекся кем-то на стороне — и вот результат. Хорошо еще, что остался жив», — так и говорили ее глаза.
Миссис Джексон опять стала героиней и ходила теперь, скорбно опустив голову и горестно вздыхая каждый раз, когда слышала имя зятя. Она и телеграммы посылала Вирджинии и писала ей письма, но ответа не было. «Я ее понимаю, — говорила миссис Джексон, — девочка совсем потеряла голову от горя».
А Вирджиния даже не вскрывала писем от матери. Она была в полном смятении, оглушена, опустошена и выжидала только, когда улягутся страсти и Ральф окончательно придет в себя после ранения. Газеты теперь уже писали о пороках современного общества, при которых порядочным людям невозможно выйти на улицу, и требовали от правительства установить жесткий контроль за содержанием публичных домов. «Проституция и наркомания грозят будущему страны», — кричали газеты. А репортеры продолжали искать Таинственную Незнакомку. В конце концов один из них нагрянул и к де Брикассарам. «Все, я разоблачена!» — ужаснулась Вирджиния. Но молодой человек хотел узнать лишь о состоянии здоровья пострадавшего. Правда, он достаточно нагло посмотрел на Вирджинию и, когда разговаривал с Ральфом, то и дело оглядывался на нее. А может быть, Вирджинии это только так казалось, что этот взгляд не оставлял ее в покое даже тогда, когда журналист ушел. Тем более что Ральф опять взял в руки газеты и углубился в них.
— Ничего не могу понять, — бормотал он, — почему меня хотели убить из-за этой Таинственной Незнакомки. Надеюсь, дорогая, ты не думаешь, что я каким-то образом был с ней связан, — засмеялся он. Вирджиния чувствовала, что он переживает, как бы она не заподозрила его в неверности, и его смех звучал натянуто и неловко. Ральф просто с болезненным любопытством заинтересовался этой женщиной, из-за которой он безо всякой причины получил удар ножа. Он пытался понять, почему это произошло, и всякий раз, когда читал это имя, его взгляд обращался к Вирджинии. Конечно, он просто искал ее сочувствия и недоуменно вопрошал: — Да кто же она, черт возьми!
«Еще немного, — думала Вирджиния, молча глядя на мужа, — и ты сможешь увидеть ее фотографию рядом с фотографией убийцы…»
Отсрочка, о которой она договаривалась с горничной, подходила к концу. Час расплаты наступал во вторник. Ровно через четыре дня ее имя будет на устах всего Нью-Йорка и уж, конечно, Хайворта. «Та самая Вирджиния Джексон, ненормальная старая дева. Так и тогда было ясно, что она не совсем в своем уме»…
В воскресенье служанка позвала Вирджинию к телефону.
— Какой-то мужчина, мадам. Он назвался мистер Майкл, — сказала она. — У него очень странный голос.
Вирджиния долго не решалась брать трубку. Что еще предстоит ей услышать? На сколько дней сократится оставшийся ей срок? Но Майкл лишь потребовал немедленной встречи возле пруда в Центральном парке.
Когда Вирджиния нашла его там, она не узнала гиганта. Грустный взгляд, согнутые плечи, серое лицо и глубокая складка на лбу.
— Садись, — тихо сказал Майкл и указал на лодку, которую придерживал.
Не зная, чего ожидать от этого опасного человека, Вирджиния предполагала худшее: покалечит, убьет… Мужчина несколько раз взмахнул веслами, и они оказались почти на середине пруда. Перестав грести, он вздохнул:
— Нужно поговорить. В другом месте могут подслушать, а здесь…
Был выходной, по озеру сновали другие лодки, наполненные веселыми горожанами, вырвавшимися на природу.
— Алекс дал мне знать, чтобы я тебя увидел. Он сказал: передай ей, чтобы не волновалась. Другими словами, он тебя не выдаст, подруга. Этот дурак… А вот я… я бы заложил тебя не задумываясь… Вон что придумала… Ладно, проехали. Дальше… Есть хороший адвокат, я его выбрал сам. Так что с Таинственной Незнакомкой… в суде присяжных… все будет в порядке. В состоянии аффекта… ревность… короче, любовная драма. Это все хорошо… Но я бы тебя выдал и спас бы парня… Дурак! Пригрозил мне, что признается в одном убийстве. И ведь признался бы. Точно. — Он сжал челюсти и вздохнул: — Тебе повезло, коза. Боб выручил, я молчу… Алекс велел передать, чтоб ты его ждала. Дурак… Он убежит с каторги, вернется и хочет, чтобы ты осталась его женщиной. Ты меня слышишь?..
— Зачем все это? Послезавтра Шинна пойдет к следователю, и меня арестуют! — простонала Вирджиния.
— Какая Шинна?
— Моя горничная. Она видела у меня Алекса.
— Погоди… — сказал Майкл и надолго задумался. Если он не вмешается, эти новые свидетельства раскроют Таинственную Незнакомку. При этом интересы Алекса не пострадают. Даже наоборот. Но понравится ли это Алексу? Вряд ли… Все это взвешивалось в течение долгих минут, и иногда судьба Вирджинии висела буквально на волоске. Впрочем, она об этом даже не подозревала.
— Да, девчонка сможет пойти к следователю, — сказал наконец Майкл, — но это ничего не изменит, если я не захочу, чтобы что-то изменилось. Эллен с подружками у меня в руках. Твоя задача — отказываться и все. Тебе поверят больше, чем служанке. Она могла ошибиться. А ты жена потерпевшего. Но она никуда не пойдет. Так будет лучше.
— Вы хотите сказать, что… — заговорила Вирджиния.
— Не бойся. Я с ней только поговорю. Обещаю. Этого будет достаточно. Как я поговорил с другим, в которого Алекс не попал.
Он направил лодку к пристани и, перед тем как причалить, небрежно спросил:
— Передашь что-нибудь Алексу?
Вирджиния посмотрела Майклу прямо в лицо.
— Пусть он знает, — сказала она, — что, кроме мужа, не было у меня мужчины, которого бы я так любила. И скажите ему, что я прощаюсь с ним навсегда.
Казалось, ее тон взволновал Майкла. Он склонил голову и участливо погладил Вирджинию по руке.
— Я понимаю твое состояние… Твой муж, я читал, что он поправился. Я ведь сказал: тебе повезло! А насчет горничной можешь быть спокойна. Пока, коза…
Вернувшись из парка, Вирджиния застала у себя дома профессора Сандерса.
— Воскресенье, — пояснил он, — чем бездельничать дома, решил, что лучше побыть с Ральфом… Вот что, дорогая, надо бы вам поехать в Европу, поближе к югу, на солнце. Ральф со мной согласен. Ему это будет полезно, да и вам тоже. Отдохнете, придете в себя.
— Вот и прекрасно! — воскликнула Вирджиния. Ральф, дорогой, я так рада.
Вирджиния старалась говорить весело, но вдруг осеклась: переживания этого дня почти лишили ее голоса.
