Я вспотел и нервно вздрагивал, ожидая, когда Белдон заметит бумагу прямо перед собой, но он, увы, ее не замечал и она для него ничего не значила. Он не мог думать ни о чем постороннем в тот момент. Конечно, у него были крепкие нервы и, наверное, это единственная причина по которой его люди признавали его главенство.
Мак-Брайд вновь пересек комнату возвращаясь.
— Ну, — сказал он. — Скажешь где деньги?
— Я думаю должен, — тяжело пробормотал Белдон и мне стало горько.
Я увидел другого Белдона. Все что я мог сделать это начать стрелять и убить их как можно больше. Но я понимал, что они его прикончат. Затем Мак-Брайд заметил ком бумаги. Он, в отличие от Белдона, был парнем более наблюдательным и сообразительным. Он помнил что несколько минут назад его здесь не было. И он не медля схватил его.
— Что это? — спросил он, и мое сердце рухнуло в голенища.
Он конечно не поймет что это но и Белдон ее никогда не получит. Мак-Брайд начал разглаживать листок.
— Почему я вижу свое имя, написанное твоим почерком Джо?
— Дай взглянуть, — сказал высокий парень, подойдя и потянувшись к бумаге. Но Мак-Брайд уже разгладил всю бумажку, и тут его лицо мертвенно побледнело, и яростно исказилось. Целую секунду можно было расслышать, как пролетает муха. Парни уставились на застывшего как статуя Мак-Брайда у которого глаза пылали яростным огнем.
Через мгновение Мак-Брайд взвыл, словно дикая кошка швырнул бумагу в лицо Джо и выхватил револьвер рявкнувший огнем. Джо рухнул на пол, содрогаясь в предсмертных судорогах. Двое других побледнели, их взгляд стал диким. Впрочем коротышка сдавленным голосом прохрипел.
— Мак-Брайд, вы не смеете так поступать, он мой приятель.
Он попытался воспользоваться своим оружием, но Мак-Брайд опередил коротышку, его револьвер был первым, оружие коротышки выпало у него из рук, а сам он рухнул поверх Джо. Именно в этот момент я выстрелил в щель по человеку со шрамом. Мак-Брайд взвыл в изумлении и наши пушки разрядились одновременно или скорее, я успел на долю секунды раньше его. Свинец просвистел рядом, а он мгновением позже рухнул на пол мертвым.
Затем я проломился через окно в комнату, где клубился серый дым, собираясь в облако, а мертвецы валялись на полу. Даже торнадо не было бы столь быстрым и не нанесло бы так много ущерба. У Белдона хватило присутствия духа рухнуть за стол при начале пальбы и теперь он уставился на меня словно увидел привидение.
— Что за черт? — отчетливо спросил он.
— У нас нет времени тратить его впустую, — сказал я. — Нужно двигать в лес. Семерых Мак-Брайд послал на юг, и они не успели далеко убраться. Они услышат пальбу, поймут, что выстрелы явно не в вашу честь и им станет интересно вернуться и проверить.
Он покачнулся и я заметил что он хромает на одну ногу.
— Вывихнул в драке, — прохрипел он. — Они появились в городе и ворвались в салун прежде, чем я понял что происходит. Помоги мне вернуться в салун. Мои деньги спрятаны под баром. Если все мои парни погибли, мы можем уехать, забрав деньги. Недалеко от салуна в загоне есть лошади.
— Хорошо, — ответил я, поднимая записку, брошенную мною в щель.
Впрочем, я не стал задерживаться чтобы поговорить о ней.
— Давай вернемся, — сказал я и мы пошли.
Если кто-то считает, что помогать такой громадине, как Наваха Белдон спускаться вниз с вывихнутой лодыжкой легко, пусть топает в ад. Это было что-то вроде прыжков на одной ноге, а я примерил роль его второй ноги и еще на полпути появился соблазн бросить его и умыть руки от этого дела. Разумеется, я этого не сделал хотя….
Пайт был по-прежнему тих и безлюден. Городок словно затаился под жарким солнцем. Некоторые, правда, высовывали головы на нашем довольно коротком пути, но лишь с тем, что бы её немедленно снова спрятать. Белдон, увидев мертвецов в баре, сказал севшим голосом:
— Я чувствую себя скунсом. Бежать из Пайта, оставить город на милосердие дьяволов Мак-Брайда. Но что еще я могу сделать?
— Берегись! — крикнул я, запрыгивая через дверной проем в бар, и выхватывая свои шестизарядники. C юга донесся топот копыт, семеро дьяволов Мак-Брайда примчались снова, отвоевывать город. Заметив меня, еще не успевшего начать пальбу, они завыли, словно волки гонящие добычу на убой.
От пули моего шестизарядника один вылетел из седла и рухнул вниз. Другие прянули в сторону и скрылись за развалинами дома, прямо напротив салуна. Белдон грязно выругался, схватил ружье и кинулся к окну, я, схватив второе, присоединился. Развалина когда то бывшая домом, в которых они скрылись не имела крыши, одна из стен рухнула, и они засев за ней, превратили лачугу в свой форт и принялись нашпиговывать свинцом стены салуна. Некоторые пули, залетая в окно, попадали в бар. Белдон, прикинув обстановку, взвыл словно бык, которому прищемили хвост в воротах загона.
Они вели плотный огонь по окнам. Все, что мы могли видеть, так это стволы ружей и верхушки их шляп.
Мы конечно отстреливались, но из-за их пальбы максимум что мы могли сделать, это пустить пыль им в лицо.
— Они победят, — сказал в отчаянье Белдон. — Они будут удерживать нас здесь, пока не подоспеют остальные дьяволы. Затем они немедленно окружат нас с трех или четырех сторон и прикончат.
— Можно отступить тем же путем, — сказал я. — Хотя придется идти пешком, а с твоей ногой это проблематично.
— Ты можешь уйти, — сказал он, прицеливаясь и вновь стреляя в форт.
— Со мною кончено. Я не уйду на этой хромой ноге. Я удержу их пока ты скроешься. Смешно было бы что-то на это отвечать, и я промолчал, лишь высказав ему просьбу не быть дураком.
Спустя минуту он замычал словно бык мучимый несварением.
— Теперь мы погибли, — сказал он, — Приближается остальная банда.
Конечно, я тоже слышал стук копыт похожий на барабанную дробь со стороны юга. Я был уверен, что и засевшие в форте, тоже ее услышали. Они разразились воплями радости и принялись усиленно нас обстреливать.
— Я жил не той жизнью которой был должен, — заблажил Белдон. — Мои дни были наполнены тщеславием и грехом. Я сладко ублажал свою плоть, Бакнер, и меня ждет ад. Мне надо было уделять больше внимания духовному и меньше мошенничать с моими парнями. Вы меня слушаете?
— Заткнись, — раздраженно сказал я. — Там один бандит иногда высовывается и когда он в следующий раз сделает это, я хочу прострелить его череп и не портите мне цель своей болтовней.
— Вы должны сосредоточить ваше внимание на более высоких материях, — вещал он. — Мы находимся на грани вечного сейчас, вы должны покаяться в ваших грехах как я и отряхнуть пыль плоти с ваших ног.
— Проклятье! — вдруг взревел он, и несмотря на ногу, сумел резко подскочить нарисовавшись в окне.
— Это не люди Мак-Брайда, это Донелли.
Бандиты узнали правду, когда она им уже ничем помочь не могла. Донелли и еще шестеро, которых я знал, плюс десяток мне абсолютно незнакомых пробрались им в тыл раньше, чем те смогли воспользоваться своими лошадьми. Они настолько уверовали, что это их приятели, что особо не присматривались и, прежде чем они поняли, как велико их заблуждение, Донелли обошел их со спины.
Конечно мы не могли видеть что происходит за бруствером. Мы увидели, как Донелли зашел к ним с тылу, затем услышали пальбу и мужские вопли. Пока их уничтожали, я выбежал на улицу. Но, к сожалению, пока я обогнул развалины, с бандой Мак-Брайда было покончено. Трое парней Донелли тоже выбыли из строя продырявленные свинцом.
— Несите их в салун парни, — велел Донелли, судя по окровавленному рукаву тоже не избежавший пули.
