выстрел. Потом подошел к корейцу. Ключи оказались у него в пиджаке.
– Нашел. Поехали.
Кореец открыл щелки узких глаз и внимательно посмотрел на спецназовца.
– Ты же был… – сказал он и все сразу понял.
Узнал.
– Отдыхал бы ты подольше, дольше бы жил, – сказал Дым Дымыч и выстрелил ему между глаз.
Не удержался. Сработала привычка.
– Ты его знаешь? – спросил Доктор.
– Встречались, – коротко ответил Сохатый, достал платок, вытер отпечатки с пистолета и бросил его на середину двора.
Доктор Смерть выходил из двора последним и на прощание внимательно посмотрел на корейца. Даже наклонился. И хорошо рассмотрел автограф Сохатого…
Сохатый сел за руль. Рванул со второй скорости. Из соседних домов уже выходили люди. Но машину никто остановить не пытался.
Через два квартала, свернув за угол, Сохатый тормознул в тени забора стройки.
– Не люблю я войну в жилых помещениях… – сказал он со вздохом. – У меня это вызывает неприятные ассоциации…
– Что встали? – спросил Алферов.
– У меня машина вон там на стоянке. Заберу, подъеду, вы пока все отпечатки сотрите…
Глава 17
Дым Дымыч едва успел открыть дверь квартиры, когда раздался телефонный звонок. Он глянул на часы – первый час ночи, надо иметь веские основания для такого звонка, и прошел в комнату не разуваясь. Глянул на табло аппарата, думая, что опять какие-то осложнения у Доктора Смерть и Юры Алферова, с которыми он расстался минут сорок назад. Оказалось, звонит Хавьер. Сразу брать трубку Сохатый не стал. Надо показать, что еще спишь и с трудом тебя этот звонок будит. Ни к чему воровскому авторитету – в данном случае посреднику – знать, что Дым Дымыч ввязался в маленькую войну против своего заказчика на стороне заказанного.
Он вернулся в коридор, проверил, как закрылся замок на двери, разулся и только тогда прошел в комнату и взял трубку.
– Слышу, слышу… Что тебе не спится по ночам? – проворчал, имитируя сонный голос.
– Ты дома?
– Ну что всем от меня надо, никак поспать не дадут…
– И кто еще тебя донимает?
– Есть тут одна… Не знаю уже, куда прятаться… Подожди минутку, пойду хоть воды в лицо плесну. А то ничего не соображаю.
– Пьяный, что ли? – поинтересовался Хавьер. И Сохатый уловил в голосе явную заинтересованность.
– Слегка… – ответил он. – Подожди, я сейчас…
Он прошел на кухню, поставил на газовую плиту чайник, достал из холодильника бутылку водки и сделал несколько больших глотков прямо из горлышка – пусть даже по телефону голос звучит соответствующе. И только после этого вернулся в комнату.
– Слушаю, гражданин начальник.
– Что у тебя с делом?
– Дело движется. Сегодня встречались, беседовали. Интересная получилась беседа…
– Даже так? Прямо и беседовал? – удивился Хавьер. – Ну, ты наглый…
– Конечно. Без этого не бывает настоящей работы. Ты же знаешь, что я не люблю подходить к людям сзади, из-за угла.
– Ну, и как он?
– Обыкновенно. Созревает.
– Я как раз по этому поводу тебе и звоню. Только разговор не телефонный. Сам не подъедешь?
– Не-а… Я в таком состоянии за руль не сажусь.
– Тогда мы сейчас к тебе заглянем.
– Ты с кем?
– С Саидом.
– Исключено. Ты что, сдал ему меня?
Хавьер выдержал долгую паузу.
– Тут, понимаешь, ситуация сильно обострилась. Такие обстоятельства…
– Ни хрена себе… Вот уж чего от тебя не ожидал, честно скажу, – возмущения в голос и добавлять не пришлось, оно было абсолютно искренним. – Ладно, раз такое дело, тащи его. Но он рискует.
– То есть?..
– Рискует стать следующим клиентом. Так ему и скажи. Чтобы впредь не проявлял излишнего любопытства.
– Не забывайся. Он человек серьезный.
– А все-таки предупреди…
Дым Дымыч зло положил трубку.
До приезда гостей следовало навести в квартире «порядок». Он разделся сам, смял и только прикрыл сверху одеялом постель, потом выпил еще несколько глотков водки, поставил на кухонный стол рюмку и ее налил наполовину. Нарезал несколько кусочков мяса и хлеба, сделал бутерброды и один из них надкусил. Все должно быть естественно. После этого намочил под краном голову – сделал вид, что хотел себя отрезвить. Заварил чай – тоже для отрезвления.
После этого проверил телефонный аппарат – кто звонил ему за время отсутствия. Звонила только Феня. Значит, Хавьер не разыскивал его раньше. Можно спокойно говорить, что спал без задних ног.
О чем пойдет разговор с Саидом – догадаться не трудно. Саид уже знает, что случилось на улице Российской. Естественное его предположение – поработал Доктор Смерть, выручая своего парня. Да, смерть в том доме и вокруг него погуляла с косой. Зачем вот только понадобился им Сохатый? Хотят ускорить процесс?
Но почему же они его держат за дурака? Ведь если посредник сдает киллера заказчику, тем более такому, как Саид, то киллер считается обреченным. Ни к чему вору в законе такой свидетель. Тем более что свидетель этот уже достаточно наследил в своем родном городе. Хавьер сдал Сохатого. Значит, решил таким образом с ним расстаться. Но расставание это затягивается, пока жив Доктор Смерть. И пока он жив, Сохатый может сколько угодно хамить вору и даже угрожать…
Они приехали через пятнадцать минут. Улицы в ночном городе пустынны, и можно добраться достаточно быстро, если не слишком обращать внимание на светофоры. К тому же ночью многие светофоры работают в режиме «мигалки». Приехали на «Линкольне» Хавьера, как увидел Дым Дымыч в окно. Значит, собираются возвращаться к нему же. Очевидно, Саид оставил свою машину под охраной «быков» у авторитета во дворе.
Сохатый надел халат и пошел открывать дверь, чтобы не звонили лишний раз и не будили соседей. Звонок у него голосистый, в соседних квартирах слышно.
– Заходите. Можете не разуваться.
Хавьер глянул строго и почти настороженно, с силой пожал руку, хотя обычно рукопожатие его было по-старчески вяловатым. Это походило на предупреждение об осторожности. Саид прошел в квартиру молча, словно не заметил хозяина. Злой, сосредоточенный. Следом за вором двинулся тот охранник, которого Дым Дымыч видел во дворе Хавьера вместе с корейцем.
– Назад. Подожди на улице. Здесь я командую.
– Чего?.. – «бык» килограммов на двадцать тяжелее Сохатого. К тому же хозяин явственно выглядел страдающим с похмелья, следовательно, слабым – об этом «бык» и разговор в машине слышал. Запах говорил о том же. И парень двинулся вперед грудью, как с гранатой на танк.
Но Дым Дымыч сам не однажды в атаку хаживал и чужие атаки сдерживать умел. Он не стал дальше разговаривать, выяснять отношения, вроде бы посторонился, уступая явной силе, и тут же коротко ударил коленом в пах, затем локтем в затылок согнувшемуся. Но упасть не дал. Прихватил двумя руками за пиджак на плечах, приподнял тяжеленную тушу так, что материя затрещала, и рывком вышвырнул за дверь. Потом оттолкнул с порога чужую ногу размером не меньше, чем у Доктора Смерть, и захлопнул дверь.
Саид молча наблюдал эту картину, повернувшись вполоборота. Внешне Саид, говоря честно, понравился Дым Дымычу. Высокий, стройный, сухощавый, но широкоплечий. С красивым, словно бы застывшим в слегка высокомерном удивлении лицом. Но Дым Дымыч отлично знал, как много скрыто за этим холодным, мало выражающим отношение к происходящему выражением.
Саид – памирец. Один из немногих памирцев, которые смогли найти общий язык с другими этническими таджиками. Более того, многих кулябцев и ленинабадцев он умудрился себе подчинить – одних силой, других хитростью. Когда в Хороге убили Алешу Горбуна – знаменитого командира одного из местных отрядов боевиков, заложившего первые ростки памирского наркобизнеса, Саид, в войне против правительственных войск не участвующий, но на этой войне неплохо нажившийся, а потому имеющий за плечами солидный авторитет и среди боевиков, и среди торговцев, сумел подчинить себе многих мелких дельцов. И создал целую стройную сеть. Удалось ему это за счет связей с талибами, контролирующими основные наркопотоки из Афганистана. Теперь сеть следовало привести в действие. Сильно мешали Саиду азербайджанцы, уже занявшие прочные позиции в поставках в Россию и Европу наркотиков из Ирана. В открытую конфронтацию с ними он пока не вступал, где-то действовал параллельно, где-то в обход, но сам становился на ноги все увереннее.
Хавьер сел в кресло. Саид выглянул из окна и прислонился к подоконнику.
– От окна отойди, – сказал Сохатый.
– Почему? – голос у вора низкий и гибкий, поставленный.
– В меня вчера через стекло стреляли. Могут и тебя со мной спутать…
Густые и ровные, словно ухоженные брови памирца поднялись почти на лоб – это изображало удивление. Но поинтересоваться подробностями вор в законе посчитал для себя излишним. Однако от окна, оглянувшись, неторопливо отошел и тоже сел.
– Стреляли? – переспросил Хавьер.
