– Так точно… – ответил Набиев.
– Слышу, товарищ майор, – подтвердил Басаргин.
– Ильдар Юсуфович… – продолжил майор Шатков. – Генерал Астахов находится сейчас в Грозном и занимается вашим же делом. Он настоятельно советует вам внимательно выслушать рекомендации Александра Игоревича. Сам генерал подобной информацией не обладает, но опыт совместной работы заставляет его верить Басаргину безоговорочно. Кроме того, у генерала Астахова имеются собственные подозрения о том, что все село в настоящий момент может находиться в опасной зоне.
– Я понял… Передаю связь…
Ильдар Юсуфович раздраженно передернул плечами и протянул наушники и микрофон старшему лейтенанту. Сам, однако, не отошел ни на шаг, не решаясь на принятие каких-то конкретных действий. Начальник охраны ситуацию, похоже, почти прочитал, не зная ее сути. По крайней мере, он понял, что старший следователь попал в затруднительное положение, из которого его может вывести только сам Романов, поскольку на связь теперь пригласили именно его.
– Слушаю, старший лейтенант Романов.
– Вас беспокоит руководитель российского антитеррористического бюро Интерпола Александр Игоревич Басаргин, – представился Александр. – Я передал результат наших аналитических умозаключений руководителю следственной бригады, но, судя по тону, каким разговаривал со мной Набиев, я не сумел добиться понимания. Ваша задача, товарищ старший лейтенант, обеспечение безопасности на объекте. И я надеюсь, что вы меня поймете лучше…
– Мы тоже надеемся на это же… Это говорит дежурный по управлению «Альфа» ФСБ России майор Шатков. Я передаю слова генерала Астахова.
– Я слушаю вас, товарищ майор и… – Романов никогда не общался с сотрудниками Интерпола и засомневался, не зная, как ему назвать первого собеседника. – И Александр Игоревич…
– Товарищ генерал рекомендует вам более внимательно прислушаться к словам Басаргина, чем это сделал руководитель следственной бригады, – добавил майор Шатков. – Продолжайте, Александр Игоревич…
– У нас, товарищ старший лейтенант, есть обоснованные подозрения, что произошедший расстрел мирных жителей это только часть большой международной операции. И следующим этапом этой операции будет расстрел комиссии лорда Джаккоба и прибывших с нею иностранных журналистов…
– У меня, Александр Игоревич, тоже есть такие подозрения, и потому я приставил к лорду своих людей в бронежилетах, чтобы они прикрывали его собой от возможного огня снайперов… Сектор обстрела ограничен, и мы попытались по возможности свести его вообще к минимальному.
– Вы доложили об этом Набиеву?
– Здесь не та обстановка, чтобы меня поняли…
– Тем не менее я рад, что мы с вами мыслим в одном направлении. Но я настоятельно рекомендую вам в случае непонимания упрямым лордом ситуации, а он, насколько я знаю, очень упрям, не стесняться, применить силу и затолкать Джаккоба в вертолет. Но вертолету взлетать пока не следует. Я предполагаю, что у боевиков есть «Стингер».
– Я понял. Разрешите действовать?
– Одну минутку… Попросите к аппарату лорда Джаккоба. Я хочу поговорить еще и с ним…
– С лордом сейчас разговаривает полковник Набиев. Кажется, он через переводчицу объясняет ему ситуацию, и лорд возмущается… Понимать не хочет…
– Тогда время терять бесполезно. Я всегда не понимаю, почему глупость, упрямство и самомнение одних людей должны влиять на судьбы других… Действуйте в пределах вежливой, но необходимой жесткости…
– Я думаю, что удар стволом автомата под ребра будет веским аргументом…
– С богом…
Романов остался доволен поддержкой, которую получил…
Старший лейтенант Романов с детства не был робким человеком. И с возрастом своей решительности не растерял. Косолапя больше обычного, он двинулся к группе, где центральной фигурой стал лорд Джаккоб. Интеллигентный или, скорее, осторожный в поступках старший следователь по особо важным делам, почти не настаивая, пытался уже что-то объяснить лорду, похоже, с ненужными в данной ситуации извинениями. Когда старший лейтенант оказался рядом, переводчица втолковывала Ильдару Юсуфовичу то, что только что резко высказал возмущенный и чихающий чаще обычного лорд.
– Сегодня ночью лорд Джаккоб говорил по телефону с секретарем Совета безопасности России и с руководителем президентской администрации. Всей комиссии был гарантирован беспрепятственный допуск к месту событий. И вы не можете поступить вопреки распоряжениям руководства вашей страны… Вы даже не подозреваете, какие последствия может иметь такое решение и для вас лично, и в международном масштабе для России…
Лорд, слушая звучание собственных слов по-русски, еще раз со смаком чихнул, словно поставил точку в речи переводчицы. Но не удержался и, переведя дыхание, добавил еще несколько слов. Переводчица перевела:
– Вам еще по временам Советского Союза должно многое говорить такое понятие, как международная изоляция…
– Мы только проявляем заботу о вашей безопасности… – довольно неуверенно сказал старший следователь.
– И потому вынуждены прибегнуть к этим самым мерам по изоляции, о которых вы только что говорили… – твердо добавил подошедший старший лейтенант. – То есть, чтобы сохранить вам жизнь, мы вынуждены вас изолировать…
И пока переводчица объясняла сказанное лорду, Романов включил переговорное устройство и скомандовал резко:
– Всем, всем… Иностранцев, оказавшихся рядом, загнать в ближайшие дома. Если есть возможность, безопасно сопроводить к вертолету. Если возможности нет, не выпускать из-за укрытий. Не церемониться, ребята…
Лорд, выслушав перевод, хотел опять чихнуть перед тем, как сказать что-то, но Романов быстро и решительно шагнул вперед, понимая, что сейчас Набиев попытается остановить его, и, работая на опережение, сильно ткнул лорда в ребра стволом автомата. От растерянности и боли лорд Джаккоб и чихать не стал. Он только отступил на шаг. И в это время начал падать стоящий сбоку от лорда высокий чернобородый чеченец, что пошел за международной комиссией к вертолету. Выстрела никто не слышал, но многие заметили кровавое пятно, которое стремительно расползалось по груди от пробитого пулей горла.
– Снайперы стреляют! – рявкнул старший лейтенант, прыгнул на лорда, закрывая его собой, и тут же почувствовал удар в бок – пуля срикошетила от бронежилета, но лорда все-таки не задела. А еще через секунду и лорд, и переводчица, и еще два члена комиссии, оказавшиеся поблизости, были уже за вертолетом, и с помощью «краповых» беретов стремительно забирались в распахнутую дверцу салона.
Следующая пуля, выпущенная с противоположной стороны села, попала в одного из бойцов, но опять выручил бронежилет, не способный защитить только при лобовом ударе, но спасающий при малейшем намеке на возможность рикошета. Затем прогремели несколько автоматных очередей с разных сторон села. Журналистов оказалось слишком много, чтобы успеть их всех спрятать, и одна очередь наповал уложила сутулого парня с видеокамерой, а вторая перебила ноги немолодой женщине. Из-под дальнейшего обстрела ее успел вынести один из «краповых» беретов. Просто ухватил поперек туловища истекающую кровью женщину, закрыл своей спиной и заскочил за угол, остальные старались спрятаться сами…
– Какое подразделение?.. – поправив микрофон «подснежника», сразу спросил полковник Согрин. – В каком составе?.. Какая задача?
– Два взвода спецназа МВД, приданные в качестве охраны для следственной бригады, занимающейся расстрелом мирных жителей чеченского села, – доложил низкий, вибрирующий голос.
– Следственная бригада расстреливает? – переспросил подполковник Клишин со злым смешком.
– Извините, следственная бригада занимается расследованием случая расстрела мирных жителей и…
– Ладно, – прервал Согрин. – Что там у вас происходит?
– Командир послал нас проверить ближайшую сопку. Час назад здесь пропал наш дозор. Мы нашли тела ребят на тропе… Их перерубили, сволочи, словно бы топорами… Всех троих… Перерубили, понимаете, товарищ полковник?..
– Не топорами, а лопатками… – откуда-то издалека донесся голос Сохно. Он передал свой «подснежник» лейтенанту Луспекаеву, но понял, о чем речь, и сам, должно быть, наклонился к микрофону, чтобы уточнить: – Саперными лопатками… И даже лопатки вытерли о «камуфляжку «убитых… Знакомый почерк… И у меня есть желание возобновить с ребятками знакомство…
Отточенные до такой степени, что ими можно бриться, саперные лопатки начали применять в Афганистане в виде оружия ближнего боя в спецназе ГРУ. Удар лопаткой, и часовой беззвучно падает. А отдельные специалисты метали лопатки с десятиметровой дистанции точно в цель. С тех пор саперные лопатки стали считаться в спецназе фирменным оружием, и даже появилась целая школа ведения рукопашного боя с применением лопаток.
– Да, это почерк… – согласился Согрин. – Только откуда здесь-то взяться такому почерку… Один человек, я бы еще понял… Ну, пара… Тройка, в конце концов… А тут этот почерк кругом… И не только в связи с лопатками прорисовывается…
– Нас предупредили, что мы можем встретить на сопке людей, одетых в форму спецназа ГРУ и с нагрудной эмблемой «дракон». Отдельный отряд «Боевой дракон»…
– Кто вас предупредил?
– Наш командир, старший лейтенант Романов.
– Какие основания у него для подобного предупреждения?
– Романов считает, что боевики работают под видом «драконов». Самая заметная эмблема в армии, на нее сразу обращаешь внимание. Потому парней и выбрали…
– Лейтенант, достань мне живым хоть одного такого «дракона»… – с угрозой в голосе сказал настоящий «дракон» номер один. – Очень хочу с ним поговорить…
– Кто это? Чья просьба? – встречно спросил Луспекаев.
– Подполковник Клишин.
– Здравия желаю, товарищ подполковник. Вы объявлены в розыск… Есть приказ о вашем задержании… В селе вам пока лучше не показываться. Но там…
– Что там?
– Чечены принесли из леса тело подполковника Лаврова. Говорят, что был похоронен неподалеку и они его откопали…
Клишин громко заскрежетал зубами в микрофон.
