В день, когда интерполовцы прибыли сюда, в лагере находилось около пятидесяти боевиков, некоторые из них были ранены. Они просто отлеживались под присмотром врача-грузина из местных и старика-фельдшера из своих, дожидаясь, когда смогут полностью встать на ноги и снова отправиться в места своего постоянного обитания во время летнего «боевого сезона». Понятие «боевой сезон» среди боевиков стало таким же понятным и привычным, как для жителей тропиков понятие «сезона дождей».
Часовой у покосившихся ворот, одной створкой севших на каменистую землю, обменялся несколькими словами с сопровождающими интерполовцев чеченцами, потом достал из кармана листок бумаги и показал свою грамотность, водя пальцем по строчкам и читая имена. Чеченец Саша показывал на каждого гостя лагеря, словно знакомил. И только после проверки списка все вошли во двор.
– Здесь посидите… – показал чеченец Саша на увесистое бревно, заменяющее скамейку, и прошел в дом.
Человек, вместе с которым он вернулся через три минуты, мог быть кем угодно – китайцем, вьетнамцем, монголом, бурятом, южноамериканским индейцем, только он ни за что не смог бы выдать себя за чеченца. Чеченцы никогда не были обладателями узких глаз.
– Будем знакомиться… – на русском языке с непонятным акцентом, но все же грамотно, пусть и заметно старательно произнося слова, сказал незнакомец высоким, каким-то птичьим голосом. – Мне Саша сказал о вашем предложении. И я нахожу его единственно правильным в данной ситуации. Более того, я даже скажу, что оно мне нравится… Надо идти через границу на внутренние территории и уничтожать группу там, пока ее не окружили пограничники и десантура. По нашим данным, сюда готовятся перебросить в помощь к пограничникам десантную роту. Тогда нам просто нечего будет делать, они все сделают за нас…
– Давай знакомиться… – прозвучал в ответ низкий бас. – Меня зовут Доктор Смерть… Чья смерть – это зависит от обстоятельств… Нравится мое имя? А обстоятельства нравятся?..
Старший лейтенант Романов не собирался отлеживаться в вертолете в то время, когда ведется обстрел села. Затолкав под укрытие тонких стен винтокрылой машины упрямого сопливого лорда с переводчицей, а заодно с ними старшего следователя Набиева с опером ФСБ Ягадаевым, сам он скрылся за углом ближайшего дома и огородами стал добираться до двора, где спецназовцы прятали от обстрела журналистов. В это времени из леса за селом раздались автоматные очереди. Явно, обстрел велся по селу, и из автоматов «АК-47», имеющих чуть-чуть иной звук выстрела, чем армейский «АК-74». Но автоматные очереди в таком месте могут иметь строго ограниченный сектор прострела и при быстром реагировании не в состоянии нанести существенный урон. Снайперы же, засевшие выше, в точках, откуда все село, как на ладони, сейчас очень опасны. И с ними следует покончить в первую очередь.
Романов на ходу вытащил из кармашка «разгрузки» переговорное устройство.
– Всем, кто может!.. Беглый обстрел лысой сопки. Оттуда шмаляют… Заставьте их высунуться… Заставьте!.. И автоматчиков со склона выбейте… Лиханов! Со своей группой выдвигайся на склон. Сбоку зайди, через другой край села… Под прикрытием домов. Там лес к огородам вплотную. И – дави… Их там мало. Выбей их, но не преследуй…
– Понял, командир…
Несколько автоматных очередей из села раздались еще до того, как старший лейтенант успел пробежать через огород от дома до невысокого каменного забора, через который быстро перепрыгнул, оперевшись одной рукой о камень. Очереди он услышал и привычным к таким звукам ухом определил точки, откуда стреляют спецназовцы, и с удовлетворением отметил, что огонь ведется с разных участков небольшого села. Все правильно, так и должно быть. Так больше вероятность, что спугнут снайпера с места и определят его месторасположение. Наверняка и опытный снайпер группы МВД старший лейтенант Кустов занял позицию и высматривает, «прощупывает» сопку в оптику своей «СВД».[34]
Но вокруг старшего лейтенанта Романова, преодолевшего уже три огорода, не летали пули противника. Или он просто выпал из поля зрения оптики снайперов боевиков – а это поле всегда весьма ограничено, или рядом со снайперами нет наблюдателя, который подсказал бы очевидную мишень. Или все-таки огонь ведется исключительно и целенаправленно по иностранцам и мирным жителям? А для автоматчиков со склона он пока невидим за домами и заборами.
Остановившись за углом очередного дома, Романов снова поднес ко рту переговорное устройство:
– Доложите о потерях!
Некоторое время в эфире стояла тишина.
– Нет потерь? – переспросил старший лейтенант.
– Похоже, нет… Только среди гражданских…
– Что у гражданских?
– Один убит. Журналист… Ранена женщина… Журналистка… Кажется, все?
– Все. Больше никого… – вмешался другой голос. – Я тут одному из журналюг, чтоб не лез куда не след, прикладом объяснил… А что с ним делать, если он по-русски ни бум-бум… Потом отвечать за него…
– Но все-таки он тебя понял?
– Я членораздельно… Пару ударов… Сообразительный, понял…
– Нормально… Иду к вам…
Романов выключил переговорное устройство и собрался было сделать новую перебежку, теперь уже через сектор, простреливаемый автоматчиками, но переговорное устройство сигналом потребовало его снова выйти на связь.
– Что у вас?
– Лейтенант Луспекаев. Прошу помощи… Командир… Мы ведем бой… У нас двое пленных. Боевики в форме спецназа ГРУ и с нагрудным знаком «дракон». На сопке – они. Настоящий спецназ и настоящие «драконы» с Клишиным во главе и группа полковника Согрина сейчас подходят к сопке, будут выбивать их. Нас атаковали чечены… Человек двадцать…
– Отойти можете?
– Трудно… С трех сторон держат… От вас отсекли…
– Пленных береги.
– Подполковник Сохно уже допросил их. Есть показания. Оперативного характера. Черт!.. – несколько очередей прервали разговор. Стрелял явно сам Луспекаев. – Вплотную подпирают…
– Пономарев, стрельбу с тропы слышишь? – спросил старший лейтенант.
– Слышу. Выдвигаться?
– Возьми всех, кто есть рядом… Сколько там вас?
– Человек пятнадцать…
– Расчисть Луспекаеву проход. В темпе. Чечен в плен не брать! Пленников Луспекаева беречь! Гони!.. Это рядом с тобой… Луспекаев!
– Я!
– Дозор не встретил?..
– Нашел… Тела… Изрублены лопатками… Все трое…
– Понял… Где они?
– У подножия сопки, правее тропы… Мы их ветками привалили, чтобы потом вернуться…
– Вернемся… Пономарев, чего медлишь?
– Группируемся… Уже двинулись…
И в это время с сопки заговорил крупнокалиберный пулемет. Его басовитый уверенный голос далеко разнесся по окрестностям.
– Шакалы! – выкрикнул лейтенант Пономарев. – Нас отсекают. Не выпускают из села…
– Прорываться! – скомандовал Романов. – За домами, за заборами. Ползком… Бегом… Прорываться, выручать Луспекаева! Кто как может… Я иду к вам… Догоняю… Остальным! Прикрывать вертолеты. Там Джаккоб и наши следаки… Кречетов остается на месте за меня…
– Понял… – отозвался старший лейтенант Кречетов.
– Действуй сразу! Не допусти прорыва «чехов»[35] к «шмелям»… И… Пулемет… Он все «шмели» изуродует… Крупнокалиберный… Надо вывести из него людей… Борта не спасут… Насквозь прошьет… И быстрее…
Старший лейтенант начал действовать. Романов знал, что Кречетов долго «раскатывается», но когда «раскатится», остановить его трудно. Сам в атаку полезет…
– Моей группе! – скомандовал Кречетов. – Сдвигаться в сторону посадочной площадки. Нос и зад не высовывать… Это две любимые мишени каждого снайпера… Вперед! Пошли…
– Командир… На сопке миномет… – предупредил Луспекаев. – К нему, кажется, не дотащили мины… Но, может быть, запас их есть на месте… Если накроют вертолеты… Сам понимаешь…
– Снайпер! Где наш снайпер?
– Я на месте, – отозвался старший лейтенант Кустов. Голос, как всегда, флегматичный, спокойный. – Контролирую сопку. Там что-то происходит… Их, как я понимаю, обстреливают. По крайней мере, двоих подстрелили… Я видел… Миномет засек. Около него никого нет… Или прячутся… До времени… Я держу их под контролем…
– Пулеметчика видишь?
– Нет. На сопке его нет… Он где-то в лесу… Мне кажется, намного ниже… Ближе к нам…
– Определяй! Его надо снять… И как можно быстрее… Если намного ниже, он может не видеть вертолеты… И пожелает переместиться… Ему дадут команду… Лови момент…
– Понял… Ищу… – спокойно ответил Кустов.
Старший лейтенант Романов сунул переговорное устройство в карман, перехватил автомат удобнее и быстрым рывком преодолел открытую площадку. Автоматчики боевиков со склона заметили его поздно. Романов успел добежать до очередного каменного забора, когда в этот забор, высекая пыль и искры, ударили пули. Одна очередь, вторая, третья… Но забор, отзываясь звоном, удары выдержал.
– Нормально, командир? – спросил лейтенант Пономарев.
– Успел… – старший лейтенант перевел сбившееся после стремительного рывка дыхание. – Еле-еле… Иду дальше… Прикройте…
– Сейчас ты в самом центре забора. В двадцати шагах впереди есть пролом. Можно перескочить быстро. И сразу – ходу…
– Они там и ловить будут… Выходить буду в восьми шагах в сторону от центра. Отсчитайте тридцать секунд и начинайте прикрытие… Плотным огнем…
