Как мы уже говорили, у жителей Месопотамии было множество богов. Воссоздать их функции, время наиболее активного их периода и т. п. невозможно. Но по текстам найденных глиняных табличек все же можно составить представление о главных из них.
Так, бог Ан (у аккадов Ану) был богом власти, точнее, он олицетворял силу власти. Бог Энлиль олицетворял вообще любые силы. Бог Энки (Эн) был сама «хитрость» и мастерство. Он в совершенстве владел всеми искусствами и ремеслами, опекал заклинателей, старался защитить людей от злых выходок богов Ану и Энлиля. Эти два бога о людях особенно не пеклись. От них можно было ждать чего угодно, даже злых выходок. У бога Энлиля был сын-бог Нинурта. Это был молодой бог, который не имел даже своего города. Но он олицетворял воинскую доблесть. За это его почитали воинственные ассирийские цари. Что же касается всевидящего бога Солнца Уту (Шамаш), то он был верховным судьей, защищал притесненных и убогих и был покровителем предсказателей. Аморейский бог гроз и бури Ишкур (у аккадов Адад) также прижился в Месопотамии.
В Месопотамии богинь-матерей было не менее трех. Это Нинхурсаг, Мали и Баба. Почти все боги имели жен. Были также богини, так или иначе связанные с подземным миром мертвых и со смертью. Кстати, богиня смерти Гула со временем стала богиней-врачевательницей. Найдены ее изображения с ее постоянной спутницей собакой. Голова собаки стала символом богини Гулы. Символом богини Иштар была звезда, а символом богини Инанны был месяц.
В археологических находках и текстах содержится информация о целом коллективе великих богов Ануннаков. Упоминается и другой многочисленный коллектив богов Игигов. Известно только, что их было много. Боги Игиги принимали участие в общих собраниях, при принятии важных решений выражали свое одобрение или недовольство гулом разного характера. Члены собрания умели правильно истолковывать этот гул. Что касается Ануннаков, то они заседали в совете богов и принимали ответственные решения. Как видим, боги были заняты делами не в меньшей мере, чем люди. Они трудились в поте лица еще до того, как появились люди. Об этом рассказывается в старой вавилонской «Поэме об Атрахасисе». Там сказано буквально следующее:
Далее события развивались следующим образом. Бог Энлиль созвал на совет Ануннаков, которые притесняли и эксплуатировали Игигов. Состоялись переговоры со взбунтовавшимися Игигами. Выход из трудного положения подсказал бог Эа. Он предложил создать людей и на них возложить «бремя богов». Так и сделали. Смешав глину с кровью одного из Игигов, бог Эа и «повитуха богов, мудрейшая Мами» создали первого человека. С тех пор носить корзины были обязаны люди, а не боги.
Обращаем внимание на то, что первый человек был слеплен из глины, которая была замешана на крови одного из богов, хоть и не самого главного. Все Игиги посоветовались и решили пожертвовать одним из своих ради такого важного дела. Было решено:
Последний призыв к человеку звучит актуально и спустя тысячи лет, в наши дни.
На протяжении всей истории человечества то разгоралась, то затухала «личная религия». В Месопотамии «личная религия» испытала подъем во II тысячелетии до н. э. Главным действующим лицом стал «личный» бог (илу). Он непосредственно занялся личностью человека, его творческими удачами. Но этот «личный» бог не являлся особым богом. Особым был один из богов, который занимался всеми без исключения проблемами данного человека, личности. При этом человек не был рабом своего личного бога, он был его сыном. Считалось, что человек является сыном своего бога в прямом, физиологическом смысле слова. Данный личный бог и богиня были родителями не только одного сына, но всей династии, всей семьи. Личные боги были одни и те же у сына, отца, деда и т. д. Но современники понимали это очень материально, физиологично. Они считали, что личный бог находится в прямом смысле в теле человека. Полагали, что бог присутствовал в момент зачатия потомства и передавался из тела отца в тело сына.
Отсюда следуют далеко идущие выводы. Раз сын получил личного бога через тело отца, в котором находится его личный бог, то он обязан относиться к отцу так, как он относится к своему личному богу. Это означало, что сын должен безусловно подчиняться отцу. При этом сын мог рассчитывать на любовь, внимание и снисходительность своего отца, отца, в котором даже в физиологическом смысле находился его личный бог. Получается, что сын находился в родственных (через своего отца) отношениях со своим личным богом. Поэтому заступничество личного бога было естественным. Он выступал как посредник при обращении к более высоким, более великим богам. Приведем отрывок из сохранившегося письма, которое бедствующий человек написал своему личному богу (илу).
«Богу, отцу моему, скажи! Так говорит Апиль — Адад, твой раб: что же ты мною пренебрегаешь? Кто тебе даст другого такого, как я? Напиши богу Мардуку, любящему тебя, прегрешения мои пусть он отпустит.
