несколько раз так делала Мэри.
Хак внимательно прислушался.
— Дверь полая, — сказал он. — Если он тебя не впустит, ты легко её выбьешь.
Понтер постучал снова.
— Возможно, он крепко спит.
— Нет, — сказал Хак. — Я слышу его шаги.
Свет за вделанной в дверь линзой прервался: по-видимому, Раскин смотрел сквозь неё, кто стучит в дверь среди ночи.
Наконец, Понтер услышал, как лязгает, поворачиваясь, механизм замка, дверь немного приоткрылась, и в щели показалось лицо Раскина. Тонкая цепочка золотистого цвета, по-видимому, не давала двери раскрыться полностью.
— Док… Доктор Боддет? — спросил явно потрясённый Раскин.
Понтер собирался что-нибудь соврать о том, как ему нужна помощь Раскина в надежде, что он впустит его в квартиру, но обнаружил, что не может говорить в обычной цивилизованной манере с этим… этим
Понтер торопливо вошёл и закрыл за собой дверь.
Понтер шагнул к нему.
— Вы изнасиловали Кейсер Ремтуллу. Вы изнасиловали Мэре Воган.
— О чём вы говорите?
Понтер проговорил тихим голосом:
— Я могу убить вас голыми руками.
— Вы сошли с ума? — закричал Раскин и попятился.
— Нет, — ответил Понтер, делая шаг вперёд. — Я не сошёл с ума. Это ваш мир сошёл с ума.
Глаза Раскина метались по захламлённой комнате, явно пытаясь найти какие-то пути для бегства… или оружие. Позади него был проём в стене, ведущий, по всей видимости, в помещение, предназначенное для приготовления пищи.
— Вам придётся иметь дело со мной, — сказал Понтер. — Я буду судить вас.
— Послушайте, — сказал Раскин, — я знаю, что недавно в нашем мире, но у нас есть законы. Вы не можете просто…
— Вы — серийный насильник.
— Вы чего-то накурились?
— Я могу доказать, — сказал Понтер, подступая ближе.
Внезапно Раскин резко обернулся и изогнулся, пытаясь достать что-то через ведущий на кухню проём. Он снова повернулся к Понтеру, держа в руках тяжёлую сковородку — Понтер видел такие, когда отбывал карантин в доме Рубена Монтего. Раскин держал сковородку перед собой, сжимая рукоятку двумя руками.
— Не подходите ближе, — сказал он.
Понтер не обратил внимания на его предупреждение. Когда он был в шаге от Раскина, тот ударил. Понтер поднял левую руку, прикрывая лицо. Сопротивление воздуха, должно быть, затормозило сковородку до безопасного предела, и силовой щит не включился, так что удар в основном принял на себя Хак. Правая рука Понтера метнулась вперёд и схватила Раскина за горло.
— Бросьте эту вещь, — сказал Понтер, — или я сломаю вам шею.
Раскин попытался что-то сказать, но Понтер немного сжал пальцы. Глексену удалось ещё раз ударить Понтера сковородкой по плечу — к счастью, не по тому, в которое попала пуля. Понтер, держа за шею, приподнял Раскина над полом.
— Бросьте эту вещь! — громыхнул он.
Лицо Раскина побагровело, а глаза — голубые глаза — выпучились. Наконец, он бросил сковородку, которая звонко ударилась о деревянный. Понтер развернул Раскина и ударил о стену рядом с проходом на кухню. Материал стены вмялся от удара в нескольких местах, в нём появилась длинная трещина.
— Вы видели по телевизору, как посол Прат убила нападавшего?
Раскин только хрипел и со свистом втягивал воздух.
Наконец, Раскин кивнул.
— Посол Прат из 144-го поколения. Я из 145-го; я младше её на десять лет. Хотя я пока не равен ей мудростью, силой я её превосхожу. Если вы продолжите меня провоцировать, а разобью вам череп.
— Чего… — произнёс Раскин очень хриплым голосом. — Чего вы хотите?
— Во-первых, — сказал Понтер, — правды. Я хочу, чтобы вы признались в своих преступлениях.
— Я знаю, что это штука у вас в руке всё записывает.
— Я никогда…
— У принудителей Торонто есть образцы вашей ДНК с изнасилования Кейсер Ремтуллы.
— Если бы они знали, что это моя ДНК, — полузадушенным голосом ответил Раскин, — то здесь были бы они, а не вы.
— Если вы будете упорствовать, я убью вас.
Раскину удалось немного покачать головой, несмотря на то, что Понтер продолжал сжимать его шею.
— Признание под принуждением не является доказательством.
— Хорошо, тогда убедите меня, что вы невиновны.
— Я не обязан никого ни в чём убеждать.
— Вы не получили повышения и более выгодных условий работы из-за вашего цвета кожи и пола, — сказал Понтер.
Рискин молчал.
— Вы ненавидели тот факт, что другим — этим женщинам — отдаётся предпочтение перед вами.
Раскин извивался, пытаясь вырваться из хватки Понтера, но тот держал его крепко.
— Вам хотелось навредить им, — сказал Понтер. — Унизить их.
— Старайся-старайся, троглодит.
— Вам отказали в том, чего вам хотелось, и вы взяли то, что может быть лишь отдано добровольно.
— Всё было не так…
— Расскажите мне, — прошипел Понтер, заламывая руку Раскина за спину. — Расскажите мне,
— Я заслуживал бессрочного контракта, — сказал Раскин. — Но они раз за разом прокатывали меня. Эти суки постоянно прокатывали меня, и…
— И что?
— И я показал им, чего стоит настоящий мужчина.
— Вы —
— Только…
— Ещё кого-то, кроме Мэре и Кейсер?
Молчание.
Понтер отодвинул Раскина от стены и снова ударил его об неё. Трещина стала шире.
—
— Нет. Только…
Он заломил его руку сильнее.
— Только двоих? Только двоих? — Зверёныш взвыл от боли. — Только двоих? — повторил