По одной из аллей парка следует спуститься к Волге, к беседке, которая носит название Беседки Островского (илл. 100). Она построена в начале XIX в. и стоит на месте, где проходил древний земляной вал Костромского кремля. Круглая, восьмиколонная, ионического ордера, перекрытая куполом беседка очень изящна. Подобный тип сооружений, созданный в конце XVIII в. для парков дворянских усадеб, часто встречался в XIX в. и в провинциальных городах. Их обычно ставили на набережных или в таких местах, откуда открывались лучшие виды на город и окрестности.
А вид из этой беседки на Волгу, на ее противоположный берег до сих пор восхитителен, хотя, безусловно, уступает тому, который наблюдал А. Н. Островский сто лет назад и о котором он записал в дневнике: „Вид из этой беседки вниз и вверх по Волге такой, какого мы еще не видели до сих пор“.
У подножия кремлевского холма большой участок набережной сейчас благоустроен и хорошо озеленен, и можно только пожалеть, что построенные очистные сооружения городского водопровода не позволяют создать в Костроме сплошную ленту набережной — от улицы Чайковского до Молочной горы. Поскольку беседка навсегда останется местом, с которого открывается обзор противоположной стороны Волги, так важно новую застройку сделать красивой.
Молочная гора, площадь Революции, Советская площадь, Парк культуры и отдыха, улица Чайковского — это древний общественный центр Костромы. Кое-что за последние 30–35 лет он утратил в своем архитектурном облике, но одновременно приобрел и новые черты. Они проявляются главным образом в озеленении и благоустройстве. Использование многочисленных памятников для административных культурных и бытовых нужд делает центр всегда оживленным, наполненным биением жизни.
Сильные пожары 1847 и 1887 гг. уничтожили значительную часть городской жилой застройки. Но все же до нашего времени в Костроме сохранилось немало домов конца XVIII и первой половины XIX столетия. Они дают представление о разнообразии типов жилых домов эпохи русского классицизма, их характерных чертах, формируют художественный облик улиц. В Костроме не было особняков дворцового типа — мелкопоместное дворянство не могло позволить себе такой роскоши. Дом помещика Борщова с монументальным восьмиколонным портиком был исключением. Так же как исключением было и сооружение его на главной площади, предназначенной по плану для застройки только административными и общественными зданиями.
Лишь с 1810-20-х гг. у русского дворянства укоренился обычай переезжать на зиму из деревень в город. В связи с этим в Костроме появляются, преимущественно в восточной части города, дворянские особняки. Этими “домиками с мезонинами” и “домами с колоннами”, стоявшими в глубине сада, любовался еще А. Н. Островский. Но они не были типичны для новой регулярной застройки города.
Земли в центральных кварталах в XVIII–XIX вв. принадлежали богатым купцам и фабрикантам, среди которых многие были известны в обеих столицах, а также и за границей. Они-то и строили здесь по преимуществу каменные двухэтажные дома.
При осуществлении плана Костромы, утвержденного в 1781-84 гг., владельцы старых, не по плану стоявших домов были обязаны разобрать или перенести их в определенный срок на новые места. Центральные кварталы были отведены для строительства каменных дорогостоящих домов, поэтому малоимущее население почти полностью было вытеснено на окраины города.
По предъявлении застройщиком в городскую управу документа о владении землей он должен был выбрать „опробованный план и фасад дома“, которым точно устанавливались его размеры и композиционная схема фасада. Выдавались ему и чертежи фасадов ворот, калиток и заборов, которые должны были быть осуществлены в обязательном порядке. Новый дом должен был быть поставлен строго по красной линии улицы.
С 1803 по 1830 г. было издано и разослано по губерниям несколько сборников “образцовых” проектов почти по всем типам зданий. Первый выпуск фасадов жилых домов вышел в 1809 г., второй — в 1812 г., проекты ворот и оград и планировок городских кварталов — в 1811 г. Но, несмотря на довольно жесткую регламентацию архитектуры фасадов, надо отметить, что абсолютно точное воспроизведение этих проектов встречается все же редко. Так как выбор внутренней планировки домов и декоративной части фасада предоставлялся хозяину, строители всегда вносили какие-то элементы, не похожие уже на существующие постройки.
На улицах Костромы, в пределах ее старого центра, до сих пор сохранилось большое число жилых домов, построенных в конце XVIII — начале XIX в. по вышеуказанным правилам. Улица Островского представляет собой как бы выставку подобных образцов. Двухэтажные дома № 4 и № 6 — простых объемов, с гладкими стенами; только пропорции членений их фасадов, соотношение величин окон первого и второго этажей и предельно скупые профили междуэтажных поясов и карнизов создают характеристику их стиля и эстетические достоинства. У дома № 10 в центре фасада сделан четырехколонный портик тосканского ордера, но недостаточно хороших пропорций.
Дом № 9 привлекает внимание несколько гротескной колоннадой, далеко отставленной от фасада, на которой размещен большой балкон. Дом № 12, расположенный на углу квартала у Пятницкой улицы, известен под названием Дома детского приюта. Это — незаурядное произведение архитектуры с шестью эффектными колоннами, оформляющими скругленный угол.
При регулировании городской застройки угловой дом всегда выполнял функцию опорного здания, по которому в дальнейшем проводилась трассировка улицы. Из-за жесткого геометризма планировок городов часто образовывались кварталы с острыми углами, в которых поставить дом прямоугольного плана было невозможно, поэтому на таких участках стали строить дома со скругленными углами, которые весьма остроумно приспосабливались каждый раз к конкретному месту. Правда, если наружный облик такого дома обычно решался безупречно, то внутренняя планировка его часто полна курьезов. Так, в доме № 12 угловая комната в плане имеет форму четверти круга.
До XVIII в. на перекрестке улиц Островского и Пятницкой, у скрещения дорог, стояла первая деревянная крепость Костромы с городским Федоровским собором; здесь же протекала река Сула.
Археологи, видимо, еще раз когда-нибудь вернутся к изучению этой местности.
Дом № 22, ранее принадлежавший Акатовым, — один из очень распространенных типов особняков начала XIX в., построен по проекту “апробованных фасадов”. Его архитектура отвечает правилам уже 1820-х гг. Это — полутораэтажный, пятиоконный дом с мезонином. Основанием его служит рустованный полуэтаж; бельэтаж на углах имеет раскреповки в виде пилястр. Гладь фасада слегка оживляют выступающие подоконники. Главным архитектурным приемом, определяющим облик этого особняка, является четырехколонный портик из трехчетвертных тосканских колонн. Они поставлены на мощные постаменты и несут фронтон мезонина.
Дом № 34 принадлежал когда-то Скалозубу. Он деревянный и на улицу обращен торцовым фасадом, и хотя пристройки позднего времени достаточно его исказили, балкон мезонина с четырьмя попарно
