Аша не видела с того последнего раза, когда плавала в Тирош - бесполая башня какой-то мягкой ткани, наподобие трех цилиндров водруженных друг на друга.
- Мне дали понять, что я смогу найти Короля Станниса здесь. Мне сейчас же срочно надо с ним поговорить.
- И кто, черт побери семерых, ты такой?
- Высокий человек грациозно слез с лошади, снял свою странный головной убор и поклонился:
- Имею честь представиься - Тайхо Несторис, покорный слуга Железного банка Браавоса.
Из всех странных созданий, которые могли появиться верхом на коне в ночи, последним кого ожидала бы увидеть Аша Грейджой был браавосский банкир. Это было нелепо. Она рассмеялась:
- Ставка Короля Станниса в сторожевой башне. Сир Клейтон, я уверена, с большим удовольствием сопроводит вас к нему.
"Это был бы оптимальный вариант. Время имеет существенное значение. "Банкир изучал ее с проницательным темными глазами. "Вы леди Аша Дома Грейджой, если я не ошибаюсь".
"Да, я Аша из Дома Грейджой. Существуют различные мнения о том, какая из меня леди. "
Браавосец улыбнулся:
- У нас есть для вас подарок, - он подозвал стоящего позади человека. - Мы ожидали найти короля в Винтерфелле. Увы, та же снежная буря поглотила и замок. Под его стенами мы встретили Морса Амбера с отрядом молодых мальчишек, ждущих прихода короля. Он дал нам это.
Девчонку и старика, подумала Аша, когда двоих грубо бросили на снег перед ней. Несмотря на меха, девушка сильно дрожала. Если бы она не была настолько напугана, то могла бы быть даже симпатичной, хотя кончик ее носа почернел от мороза. Старик... никому и в голову бы не пришло назвать его привлекательным. Даже на чучелах она видела больше плоти. Его лицо было черепом, обтянутым кожей, его волосы были седыми и грязными. А еще он вонял. Один его вид наполнил Ашу отвращением.
Он поднял взгляд.
- Сестра. Видишь, на этот раз я тебя узнал.
Сердце Ашы екнуло. "Теон?"
Его губы развернулись в то, что возможно было усмешкой. Он потерял половину зубов, а половина из оставшихся были сломаны или расколоты.
- Теон, - повторил он.- Меня зовут Теон. Ты должен знать свое имя
ВИКТАРИОН
Море было черным-черно, и луна серебрилась, когда Железный Флот обрушился на добычу.
Они увидели его в проливе между Кедровым Островом и отвесными холмами астапорского побережья - ровно, как и предсказал черный жрец Мокорро.
- Гискарский, - крикнул из "вороньего гнезда" Лонгуотер Пайк.
Из носового кубрика Виктарион Грейджой наблюдал, за тем, как приближается и растет его парус. Скоро он уже мог различить, как поднимаются и опускаются весла, рассмотреть в лунном свете длинный белый след за его кормой, рассекающий море, словно шрам.
Конечно, не боевое судно, понял Виктарион. Торговая галера, и немаленькая. Она стала бы хорошим трофеем. Он скомандовал своим капитанам погоню. Они возьмут судно на абордаж и захватят его.
Капитан галеры уже осознал опасность. Он сменил курс на западный, забирая к Кедровому Острову - может, в надежде укрыться в какой-нибудь незаметной бухте, или заманить преследователей на зубчатые скалы у северо-восточного берега. Но галера сильно загружена, а ветер на стороне железнорожденных. "Печаль" и "Железная Победа" перерезали ей путь, а быстрый "Ястреб-Перепелятник" вместе с проворным "Танцем Пальцев" уже были сзади. Но даже тогда гискарский капитан не опустил флаг. Когда к добыче подошел "Горестный Плач", почти прижимаясь к ее левому борту и круша весла, оба корабля оказались так близко к развалинам Гозая, что можно было расслышать обезьяний галдеж. Тем временем первые лучи рассвета омывали разрушенные городские пирамиды.
Добыча их звалась "Рассвет Гискара", как сказал капитан галеры, когда его доставили к Виктариону в цепях. Корабль был из Нового Гиса и как раз возвращался туда после торговли в Меерине. Ни на одном пристойном языке капитан не говорил, только на гортанном гискарском - рычание да шипение, самый противный язык, который Виктариону Грейджою доводилось слышать. Мокорро перевел слова капитана на общий язык Вестероса. Война за Меерин выиграна, утверждал капитан, драконья королева мертва, и теперь городом правит гискарец по имени Хиздак.
Виктарион вырвал его лживый язык. Дейенерис Таргариен не умерла, уверял его Мокорро; Р'глор, его красный бог, явил ему лицо королевы в священном огне. Лжи Виктарион не потерпел, так что гискарскому капитану связали руки-ноги, и выкинули его за борт как жертву Утонувшему Богу.
- Твой красный бог тоже получит, что ему причитается, - пообещал он Мокорро, - Но морями правит Утонувший Бог.
- Нет богов кроме Р'глора и Иного, чьё имя нельзя называть.
Жрец-колдун был в облачении мрачном и черном, но со следами золотого шитья по вороту, рукавам и краю. На борту "Железной Победы" для него не нашлось красных одежд, но нельзя же было оставить его в просоленном тряпье, в каком он был, когда люди Полевки нашли его в море, так что Виктарион приказал сшить ему новую одежду из того, что нашлось под рукой, и даже пожертвовал для этого несколько собственных туник. Они были черно-золотые, ведь знак Дома Греджоев это золотой кракен на черном поле, потому тех же цветов были и паруса, и флаги. Пурпурно-алые одежды красных жрецов для железнорожденных выглядят странно, но если Мокорро будет носить цвета Грейджоев, возможно, люди легче примут его, надеялся Виктарион.
И надеялся зря. В черном с головы до пят и с маской из красно-оранжевого пламени, выколотой на лице, жрец выглядел зловеще, как никогда. Матросы шарахались от него, когда он шел по палубе, и плевались, если на них падала его тень. Даже Полевка, который сам выловил жреца из моря, убеждал Виктариона отдать его Утонувшему Богу.
Но Мокорро знал эти чужие берега куда лучше железнорожденных, знал он и тайны драконов. Вороний Глаз держит при себе колдунов, почему мне не поступить так же? При этом его черный колдун могущественнее троих эуроновых, вместе взятых, даже если бросить их в котел и сделать из них одно варево. Мокроголовому это не понравилось бы, но Эурон далеко, и его недовольство с ним.
Так что Виктарион сжал обожженную руку в могучий кулак и сказал:
- "Рассвет Гискара" - неподходящее имя для корабля Железного Флота. Колдун, ради тебя я переименую его в "Гнев Красного Бога".
Волшебник склонил голову:
- Как скажет мой капитан.
И кораблей в Железном Флоте снова стало пятьдесят четыре.
На следующий день на них обрушился нежданный шквал. Это Мокорро тоже предсказывал. Когда дожди прошли, обнаружилось, что исчезли три корабля. Виктариону неоткуда было знать, что с ними сталось, разбились ли они о берег или потеряли курс.
- Им известно, куда мы направляемся, - сказал он команде, - Если они еще на плаву, то догонят нас.
У железного капитана не было времени ждать отстающих, пока его невеста окружена врагами. Прекраснейшей женщине мира нужен мой топор, да поскорее.
Кроме того, Мокорро уверял, что эти три корабля не потеряны. Каждую ночь колдун разводил огонь на носу "Железной Победы", и бродил вокруг него, распевая молитвы. В свете пламени его черная кожа блестела, как шлифованный оникс, а порой Виктарион поклялся бы, что языки пламени, выколотые на лице жреца, танцуют, крутятся и изгибаются, сливаются друг с другом и меняют цвет с каждым движением его головы.
- Черный жрец призывает демонов на наши головы - так говорил один из гребцов, и его услышали. Когда об этом доложили Виктариону, он приказал всыпать этому человеку столько плетей, чтоб спина его от плеч до ягодиц превратилась в кровавое месиво. И когда Мокорро объявил: "Твои заблудшие овцы вернутся в стадо о острова под названием Ярос", капитан отвечал:
- Молись, чтобы так и случилось, жрец, не то как бы тебе тоже не отведать кнута.
Когда в водах к северо-западу от Астапора Железному Флоту достался еще один трофей, море было сине-зеленое, а солнце ярко светило с пустого синего неба.
На этот раз им попалось мирийское купеческое судно под названием "Голубь", несущее груз ковров, сладких зеленых вин и мирийских кружев. У капитана были "мирийские глаза", если поглядеть в них, далекие вещи казались близкими - это была пара стеклянных линз в складной латунной трубе, сработанной так, что каждый кусок трубки можно задвинуть в следующий, пока "глаз" не станет не длиннее кинжала. Это сокровище Виктарион забрал себе. Кораблю он дал новое имя - "Сорокопут". Экипаж оставили в живых, чтобы получить выкуп. Они были не рабы и не работорговцы, а свободные мирийцы и нанятые моряки. Подобные люди будут стоить хороших денег. Плывя из Мира, "Голубь" не принес им новостей о Меерине и Дейенерис, лишь старые известия о дотракийцах, что появились у Ройна, о походе Золотого Отряда, и прочем, что Виктарион знал и так.
- Что ты там видишь? - спросил капитан своего черного жреца той ночью, когда Мокорро стоял над молитвенным огнем, - Что ждет нас завтра? Новые дожди?
Ему казалось, что пахнет дождем.
- Серое небо и сильный ветер, - ответил Мокорро, - Но не дожди. Позади тигры, а впереди тебя ждет твой дракон.
Твой дракон. Виктариону понравилось, как это звучит.
- Жрец, скажи мне что-то, чего я не знаю.
- Капитан приказывает, и я повинуюсь. - сказал Мокорро. Экипаж прозвал его Черным Пламенем, это пошло со Стеффара-Заики, который не мог выговорить "Мокорро". Но каким именем его ни зови, жрец обладает могуществом.
- Здесь линия берега уходит
