потерял на Черноводной. И он был готовы делать все, что могли потребовать от него боги или люди, чтобы защитить оставшихся троих. Стеффон и Станнис были в тысячах лиг от войны, в безопасности. Но Деван в Черном Замке, служит оруженосцем у короля. Короля, судьба которого зависела от Белой Гавани.
Его собутыльники завели речь о драконах.
- Да ты с ума сошел, - говорил гребец с "Штормовой танцовщицы". - Король-попрошайка помер несколько лет назад. Какой-то дотракийский всадник отрубил ему голову.
"Это они так говорят", сказал старик. "Может быть они врут все. Он умер на другом конце света, если он вообще умер. Кто сказал? Если бы король хотел, чтобы я умер, может быть я бы уважил его и прикинулся трупом. Никто из нас никогда не видел его тело. "
- Я не видела трупа Джоффри, как и Роберта, - проворчал хозяин "Угря". - Может быть, они тоже живы. Может быть, Бэйелор Благословенный просто прилег отдохнуть и проспал все эти годы.
Старик скорчил гримасу.
- Принц Визерис не был единственным драконом, не так ли? Мы точно знаем, что они убили сына принца Рейегара? Он был младенцем.
-Но ведь были и принцессы? - спросила шлюха. Та самая, отговорившая от "серого мяса".
- Было две принцессы, - сказал пожилой. - Одна была дочерью Рейегара, другая сестрой.
- Дэйена, - сказал речник. “Эта была сестрой. Дэйена с Драконьего Камня. Или это была Дэйера?
- Дэйена - это жена старого короля Бэйлора, - сказал гребец. - Я греб на корабле, названном в ее честь. Принцесса Дэйена.
- Если она жена короля, то должна быть королевой.
- У Бэйелора не было королевы. Он был святой.
- Это не значит, что он не женился на сестре, - сказала шлюха. - Он просто не спал с ней, вот и все. Когда он стал королем, то запер ее в башне. И других сестер тоже. Их было трое.
- Дэйенела, - громко сказал хозяин. - Вот так ее звали. Дочку Безумного Короля, не чертову жену Бэйелора.
- Дэйенерис, - сказал Давос. - Ее назвали в честь Дэйенерис, которая вышла замуж за Принца Дорна во время правления Дэйерона Второго. Я не знаю, что с ней стало.
"Я знаю," произнес человек, который начал весь разговор о драконах, Браавосийскийгребец в темной шерстяной безрукавке. "Когда мы шли в Пентос, мы пришвартовались рядом с торговым кораблем "Тёрноглазая Дева" и я пропустил стаканчик с помощником капитана. Он рассказал мне прелестную историю о худенькой девочке, появившуюся на борту в Карте, пытавшуюся нанять корабль в Вестерос для себя и трех драконов. У нее были серебряные волосы и пурпурные глаза. "Я сам отвел ее к капитану" поклялся мне помощник, "но он не взял их с собой. Гораздо больше выгоды в гвоздике и шафране, сказал он мне, и специи не подожгут мне паруса"
Погреб наполнился хохотом. Давос не присоединился. Он знал, что случилось с "Черноглазой Девой". Боги были жестоки, позволяя человеку проплыть полмира, а потом отправляя его охотиться за ложным светом, когда он почти добрался до дома. Тот капитан был более храбрым, чем я, думал он, пробираясь к двери. Одно плавание на восток, и человек мог жить в богатстве, достойном лорда, до конца своих дней. Когда он был моложе, Давос и сам мечтал совершить такое плавание, но годы проходили, кружась, как мотыльки вокруг пламени, и момент все время был неподходящим. Когда-нибудь, говорил он себе. Когда-нибудь, когда война закончится, король Станнис сядет на Железный Трон и ему больше не будет нужен луковый рыцарь. Я возьму с собой Девана. Стеффа и Станни тоже, если они будут достаточно взрослыми. Мы увидим этих драконов и все чудеса мира.
Снаружи рвался ветер, заставляя трепетать пламя масляных ламп, освещавших двор. Солнце зашло, стало холоднее, но Давос помнил Восточный Дозор и то, как ветер свистел на Стене по ночам, прорезая, как ножом, самый теплый плащ и замораживая кровь прямо в венах. Белая Гавань по сравнению с этим была теплой купальней.
Были и другие места, где он мог погреть уши: трактир, знаменитый своими пирогами с миногой, паб, где выпивали посредники по продаже шерсти и таможенники, зал лицедеев, где
за несколько пенни можно было найти пахабные развлечения. Но Давос чувствовал, что он услышал достаточно. Я пришел слишком поздно. Старая привычка заставила его потянуться к груди, где он когда-то хранил костяшки пальцев в маленьком мешочке на кожаном ремешке. Там ничего не было. Он потерял свою удачу в пожарах на Черноводной, когда потерял свой корабль и своих сыновей.
Что я должен теперь сделать? Он поплотнее затянул накидку. Забраться на холм и предстать перед воротами Нового Замка с тщетным призывом? Вернуться в Систертон? Отправиться обратно к Марии и мальчикам? Купить лошадь и поехать по королевской дороге, чтобы рассказать Станнису, что у того нет ни друзей в Белой Гавани, ни надежды?
Королева Селис устроила пир для Саллы и его капитанов вечером накануне отплытия флота. Коттер Пайк присоединился к ним и еще четверо командующих Ночного Дозора. Принцессе Ширин тоже позволили участвовать. Когда подали лосося, сир Аксель Флорент развлек стол рассказом о принце Таргариене, у которого была ручная мартышка. Принцу нравилось одевать зверюшку в одежду своего умершего сына и притворяться, что это ребенок, утверждал сир Аксель, и время от времени он предлагал устроить тому брак. Удостоившиеся чести лорды отказывались всегда вежливо, но, разумеется, отказывались.
- Даже одетая в шелк и бархат, обезьяна остается обезьяной, - сказал сир Аксель. - Более мудрый принц понял бы, что нельзя поручать обезьяне делать работу человека.
Люди королевы рассмеялись, и некоторые ухмыльнулись, поглядев на Давоса.
Я не обезьяна, думал он. Я такой же лорд, как и вы, и более хороший человек. Но воспоминания все еще причиняли боль.
Тюленьи Ворота были закрыты на ночь. Давос не мог вернуться на "Весёлую Повитуху" до рассвета. Придётся заночевать здесь.
Он уставился вверх на Старого Удильщика со сломанным трезубцем. Я прошёл через дожди, и кораблекрушение, и бурю. И я не вернусь, не сделав того, зачем пришёл, каким бы безнадёжным это не казалось.
Возможно, вместе со своими пальцами он потерял и свою удачу, но он не обезьяна в бархате.
Он Десница Короля.
Замковая лестница была широкой улицей со ступенями из белого камня, которая вела от Волчьего Логова вдоль берега в Новый замок на холме. Путь Давосу освещали мраморные русалки, бережно держащие в своих руках чаши с горящим китовым жиром. Дойдя до вершины, он обернулся, чтобы посмотреть назад. Отсюда он мог видеть гавани внизу. Обе гавани. За причальной стеной внутренняя гавань была переполнена военными галерами. Давос насчитал двадцать три. Лорд Виман был толстяком, но отнюдь не бездельником, как оказалось.
Ворота Нового Замка были закрыты, но когда он крикнул, открылась боковая дверь и появился стражник, чтобы узнать, в чем дело. Давос показал ему черно-золотую ленту, скрепленную королевскими печатями.
- Мне немедленно нужно увидеть Лорда Мандерли, - сказал он. - У меня дело к нему и только к нему.
Дейенерис
Танцовщицы мерцали, их гладкие выбритые тела были покрыты тонким слоем масла. Пылающие факелы метались, переходя из рук в руки под стук барабанов и трели флейты. Каждый раз, когда два факела перекрещивались в воздухе, обнаженная девушка, кружась, прыгала между ними. Свет факелов выхватывал умасленные конечности, груди и ягодицы.
У троих мужчин была эрекция. Зрелище было возбуждающее, хотя Дейенерис Таргариен оно казалось одновременно и смешным. Все мужчины были одного роста, с длинными ногами и плоскими животами, каждый мускул очерчен так резко, будто он был высечен из камня. Даже их лица почему-то казались одинаковыми... что было довольно странно, ведь у одного из них кожа была, как черное дерево, второй был молочно-бледен, а третий блестел, как полированная медь.
Этим они хотели возбудить меня? Дени шевельнулась среди шелковых подушек. Ее Безупречные в своих остроконечных головных уборах стояли перед колоннами как статуи, лица их были бесстрастны. Но только не у полноценных мужчин. Резнак мо Резнак стоял с открытым ртом, его губы были влажными и блестели, пока он смотрел. Хиздар зо Лорак что- то говорил человеку рядом с ним, но не отрывал глаз от танцующих девушек. Безобразное масляное лицо Бритоголового было суровым как всегда, однако он также ничего не пропускал.
Гораздо труднее было угадать что было на уме у ее почетного гостя. Бледный, худой человек с хищным лицом, сидевший за ее столом, был великолепен в одеждах из темно-бордового шелка и золотой парчи, его лысая голова блестела в свете факела, пока он поглощал фиги маленькими изящными кусочками. Опалы мерцали вдоль носа Ксаро Ксоан Даксоса при каждом повороте головы, когда он следил за танцовщицами.
В его честь Дейенерис облачилась в тунику, которые носят в Кварте, легкое одеяние из лиловой парчи, скроенное таким образом, чтобы одна грудь оставалась обнаженной. Ее серебристо золотые волосы ниспадали на плечи, доходя до сосков. Половина мужчин в зале украдкой бросали на нее свои взгляды, но только не Ксаро. В Кварте было тоже самое. Этот способ не годился для того, чтобы подчинить принца купцов. Как бы то ни было, она должна была управлять им. Он прибыл из Кварта на Шелковом Облаке вместе с тринадцатью другими галлеями. Его флот - это ответ на ее молитвы. Торговля в Меерине пришла в упадок с тех пор, как она покончила с рабством, но Ксаро был способен восстановить ее.
Когда звуки барабанов достигли пика, трое девушек прыгнули над пламенем, кружась в воздухе. Мужчины танцоры поймали их за талии и плавно опустили на свои члены. Дени смотрела, как женщины изогнули
