Тогда твои действия можно будет рассматривать как операцию, проводимую бригадой спецназа ГРУ в противовес операции, проводимой «Альфой»…
– Я понял… Не переживай, Валентин Георгиевич. Мы будем работать аккуратно и в полной «автономке»… Но оставить брата у них в лапах я не могу, сам понимаешь…
– Понимаю… Работай…
Осмыслив ситуацию, я все же хотел позвонить Капустину, чтобы он пленника забрал, труп из квартиры брата увез, пока он вонять не начал. В такую жару процесс разложения быстро начнется. Но Капустин позвонил сам…
Я вернулся в квартиру.
Видимо, старший прапорщик допрос продолжал, потому что пленник встретил меня радостным взглядом, словно я нес ему избавление от многих бед, которыми ему грозил Волосняков.
– А за что ты Асланбека Тагиева убил? – спросил я, присаживаясь перед пленником на краешек стула и наклонившись вперед, чтобы смотреть глаза в глаза.
– Это не я… – Пленник испугался. – Это он… – И показал кивком на тело.
Но по его глазам я понял, что он не только испугался, а еще и лжет.
– Это не важно – кто… – сказал я, пока не обостряя ситуацию. – Важно – за что?
– Гочияев приказал… Эмир Гочияев… Асланбек – мент… Он приехал тебя предупредить, что тебя убить хотят…
– А вот теперь я подхожу к самому главному вопросу! За что меня хотят убить?
– Этого я не знаю… Эмиру Гочияеву так приказали… Тебя нельзя пускать в Чечню… Больше я ничего не знаю…
Теперь по его глазам я прочитал, что он говорит правду…
Подполковник Капустин почувствовал себя лучше. На Буслаева, кажется, можно положиться… Вообще-то Игорь Евгеньевич не любил перекладывать ответственные дела на других и надеяться, что кто-то другой придет и сделает за него то, что сделать необходимо. Он предпочел бы сам найти этого эмира Шарани Гочияева. Но при этом понимал и то, что подполковник Буслаев вынужден сделать это сам, поскольку брата похитили именно его, и в такой ситуации лучше Буслаева с делом никто не справится. А справившись со своим делом, Буслаев автоматически решит и вопрос безопасности семьи Капустина. Оставалось самое сложное в данной ситуации – самому не мешать спецназовцу работать и не позволить другим помешать. Вот эта, последняя задача вызывала у Капустина опасения. Но все опасения таковыми только и остаются, пока не будет каких-то конкретных действий или решений. А они будут только с приездом московской оперативно-следственной бригады.
Прежде чем доложить о результатах беседы с Буслаевым, Капустин включил компьютер и нашел в базе данных досье на Гочияева. Быстро прочитал и еще больше уверился в том, что угроза, прозвучавшая в адрес его семьи, не беспочвенная. Гочияев, согласно всем характеристикам, отличался особой жестокостью и жалости не знал. Он не пощадил даже собственного отчима, когда тот попытался противостоять ему. Не щадил своих помощников, если те смели ему возразить, хотя всегда заботился о других, кто подчинялся ему беспрекословно. И потому за Шарани многие шли до конца. По крайней мере никто не выдал его, когда на Гочияева была объявлена охота в Гудермесе, где он скрывался. Тем больше оснований у Капустина вести двойную игру. Подчиняться своему командованию, но помогать при этом Буслаеву, которому в одиночку с такой задачей справиться трудно.
Но время терять было нельзя, пора выезжать по адресу, а перед этим все же было необходимо доложить полковнику Сазонову о новом обострении ситуации. Игорь Евгеньевич взялся за телефонную трубку. В кабинете Сазонова не оказалось, не отвечал и номер в приемной. Должно быть, полковник еще не вернулся от начальника управления. И потому Капустин позвонил полковнику на мобильник, что вообще-то делал редко, только в случае крайней срочности.
– Буслаев нашелся? – без предисловий спросил Иннокентий Станиславович.
– Буслаев только обозначился, товарищ полковник, – ответил Капустин.
– Каким образом? Докладывай коротко, я в кабинете генерала…
– Мне позвонил какой-то человек от подполковника Буслаева. Сообщил, что у нас в городе работает банда под руководством эмира Шарани Гочияева, находящегося в федеральном и международном розыске. Именно эта банда и готовила покушение на спецназовца. А сейчас захватила в заложники брата подполковника. На самого Буслаева в квартире брата была устроена засада из двух боевиков. Один из боевиков убит, второй связан и оставлен в квартире. Нас просят забрать его и допросить…
– Ой-ей… Наворочал дел этот Буслаев и еще, похоже, наворочает… – проворчал полковник. – Ты спросил, как его найти?
– Так точно… Спросил… Добраться до него можно, только когда он сам пожелает, а Буслаев, кажется, не слишком желает… У подполковника нет мобильника. Буду ждать, когда выйдет на связь… А пока поеду на квартиру. Дверь оставили открытой… Боюсь, боевики могут заехать, чтобы своих проведать…
– Позвони оттуда… Мы будем ждать… – сурово приказал полковник. – Здесь, вместе с товарищем генералом… Как, говоришь, фамилия эмира?
– Гочияев… Шарани Гочияев… Я уже просмотрел его досье… Не слишком приятный тип… К нашему счастью, в боевой подготовке не слишком умелый…
– Познакомимся…
Капустин вызвал дежурную оперативную группу, еще раз проверил адрес по материалам уголовного дела и выехал. Уже на половине дороги его застал телефонный звонок с незнакомого номера.
– Слушаю, подполковник Капустин.
– День добрый, коллега… – раздался незнакомый бодрый молодой голос. – Подполковник Ларичев, оперативно-следственная бригада антитеррористического управления ФСБ России. Мне приказано связаться с вами, чтобы вы ввели меня в курс дела…
– Извините, мне дали ваш номер… Другой… У вас далеко вторая трубка?
– Под рукой… Перезвоните на нее… – согласился Ларичев, понимая, что подобная проверка необходима, и не возражая против нее.
Капустин точно номер не помнил, и потому пришлось достать из кармана листок, выделенный ему полковником Сазоновым. Карман был под бронежилетом, и добраться до него сразу было сложно. Наконец Игорь Евгеньевич набрал номер. Подполковник Ларичев ответил сразу.
– Меня зовут Артем Сергеевич… Вас, насколько я помню, Игорь Евгеньевич…
– Память вас не подвела… – Капустин сохранял в разговоре хладнокровие, стараясь не показать ни восторга, ни неприязни…
– Игорь Евгеньевич, мы с ситуацией до вылета знакомы. Что-то изменилось?
– Да. Ситуация обострилась.
– Обрисовать по телефону можете?
– Без проблем. Выяснилось, что террористов возглавляет некий эмир Шарани Гочияев…
– Он сам здесь? – В голосе Ларичева послышались радостные нотки.
– Мне сказали, что он здесь…
– Это удача… Мы его по всей России ищем, а находим случайно… Мы сюда едем искать его следы, а находим его самого… Это не некий эмир… Это достаточно опасный и хитрый человек, хорошо нам известный…
– Я уже прочитал досье на него…
– Прекрасно. Что еще? Я слушаю вас…
– Вас интересовал подполковник Буслаев из спецназа ГРУ…
– Да… Желательно на время изолировать этого подполковника, чтобы не мешал… Не захочет добровольно, нужно найти причину, чтобы изолировать принудительно…
– Это невозможно… – возразил Капустин. – Во-первых, это непорядочно, и я не собираюсь принимать участие в таких мероприятиях, во-вторых, Буслаева так же трудно найти, как Гочияева… если не труднее… Гочияев похитил его брата, чтобы заманить спецназовца в ловушку… Буслаев в эту ловушку хочет пойти сам… Это пока все, что мне известно…
– Где вы сейчас? В управлении? – Голос Ларичева потерял недавний юношеский задор и стал после обвинения в непорядочности жестким.
– Я еду на квартиру брата подполковника Буслаева. Там была засада, которую Буслаев ликвидировал. Один боевик убит, второй оставлен связанным…
– Говорите адрес… Мы выезжаем туда же…
Капустин неохотно продиктовал адрес. Ларичев повторил и сразу после этого отключил телефон…
Когда подъезжали к дому, Капустин вспомнил совет Буслаева и снова позвонил Ларичеву.
– У меня к вам просьба, Артем Сергеевич…
– Слушаю… – Московский гость был недоволен.
– У вас бригада большая?
– Двенадцать человек.
– Не хотелось бы, чтобы все во дворе светились. Гочияев не знает, что его парни так «влипли», и может прислать к ним или подмогу, или замену… Я планирую после осмотра оставить на месте засаду…
– Хорошо… – Ларичев легко вошел в деловой ритм. Я поднимусь один… А что, у Гочияева не было со своими людьми связи? Это выглядит странно…
– Мобильников у бандитов не было…
– Тогда – до встречи…
На тот случай, если к оставленным в засаде боевикам Гочияев уже отправил подмогу, Капустин отправил впереди себя троих автоматчиков, предупредив их, чего можно ожидать. Затруднения вызвала дверь в подъезд с домофоном, но это затруднение легко разрешилось обычным способом – поочередно набирали номера квартир, в третьей по счету ответили и дверь для «слесаря» открыли. С собой подполковник взял только двух экспертов, всех остальных, приехавших на трех машинах, расставил в разных концах двора, чтобы контролировали подходы и предупредили, если пожалуют нежданные гости. Лифт не работал. По лестнице поднимались быстро, из-за чего перед дверью пришлось остановиться и перевести дыхание.
Дверь в квартиру открылась от легкого толчка. Значит, на замок изнутри никто не закрылся. Если бы новые боевики вошли в квартиру, они скорее всего закрылись бы там. Но все же Капустин опять пустил вперед автоматчиков, а сам вошел за ними. А эксперты вошли уже за ним.
Прямо за дверью из полутемного коридора, в стороне от светло-рыжего паласа, неподвижно лежал, залив вышедшей из горла кровью линолеум, человек. Рядом с креслом лежал второй. Руки связаны за спиной, петля прочного двойного шнура шла от рук, захватывала подогнутую к пояснице правую ноги и дальше поднималась, перехлестывая горло. Если бы человек попытался встать или выпрямить ногу, он задушил бы себя.
