Капустин хотел было уже выйти, когда генерал остановил его.
– И еще, Игорь Евгеньевич… Эти трое… Спецназ ГРУ… – Рябушкин несколько секунд подумал. – Отказывать им в местах в самолете уже поздно… Я обещал полковнику Баргузинцеву, и полковник в Москву уже, наверное, доложил… Но проверьте, насколько возможно, самолет перед посадкой… Беда за ними просто гонится… Как бы и нас по инерции не накрыла… Я позвоню летунам, предупрежу…
Автобус, что привез ОМОН, встал в один ряд с двумя другими, хотя и сильно отличался от них внешним видом. Все окна омоновского автобуса были забраны мелкой металлической сеткой, двигатель защищен крепкой металлической решеткой. Однако внешний вид транспортного средства офицеров отряда ФСБ не смутил, как не смутил и спецназовцев ГРУ. Билеты никто, естественно, не проверял, потому посадка произошла за три минуты, и колонна выехала из зоны оцепления ОМОНа. А на улице ее уже ждали две машины сопровождения ГИБДД с включенными мигалками. В предутренние часы улицы города были свободны. Ехать предстояло на аэродром авиационного военного училища, расположенный на далекой окраине. Мигалки машин сопровождения даже на освещенных улицах видно было издалека, а звуковой сигнал милиционеры включали только дважды, когда пришлось пересекать перекресток на красный сигнал светофора. В других местах решено было поберечь сон и спокойствие горожан, потому что город и без того полнился слухами об активных действиях террористов, и это побуждало многих, особенно молодежь, негативно относиться ко всем выходцам с Кавказа, а они в городе были на трех больших базарах и множестве маленьких базарчиков, не говоря уже о бесчисленных кафе и прочих мелких заведениях. Заодно резко возросло и негативное отношение к китайцам, которых тоже понаехало немало. И решение не включать звуковые сигналы вместе с мигалками было разумным.
На аэродром приехали за полчаса до назначенного времени. Военная принадлежность аэродрома все-таки давала какую-то гарантию от проникновения в самолет посторонних людей. Но все же, как убедился Капустин, звонок генерал-лейтенанта Рябушкина возымел свое действие, и самолет проверяли дополнительно. Игорь Евгеньевич сразу же отправил в помощь летунам троих своих спецов по минному делу. И при этом вовремя разрешил начать посадку. Общими усилиями самолет был тщательно осмотрен, все заняли свои места, и экипаж пилотов запустил двигатели.
Старый АН-12 взлетел вовремя…
Игорь Евгеньевич даже в гражданских самолетах, когда, скажем, в отпуск отправлялся, всегда благополучно засыпал. Так на него действовало ощущение полета. И на военных, на которых тоже летать порой доводилось, к подобному же ощущению привык, несмотря на меньший уровень комфорта, а честно говоря, вообще на отсутствие оного. Надеялся и в этот раз уснуть, чтобы в новый для себя город Грозный прибыть со свежей головой, но сон не шел, несмотря на то, что ночь уже кончилась, а он так и не прилег ни разу даже на столе в кабинете.
Самолет неприятно потрескивал, дребезжал, угрожая катастрофическими сквозняками, способными выдуть из салона весь личный состав отряда. Но думалось не о самолете. Хотелось поговорить с подполковником Буслаевым и обсудить варианты недавнего происшествия. И дело здесь было вовсе не в безопасности Буслаева, вернее, не только в его безопасности, потому что мысли снова возвращались к угрозе арестованного террориста. После ареста Шарани Гочияева Игорь Евгеньевич успокоился было. Но новый террористический акт – взрыв автобуса – показал, что дело это еще не закрыто, и закроется, вероятно, только после того, как Буслаев завершит его сам тем или иным образом. Тем или иным, это значит, что или Андрей Васильевич разберется с причинами, поставившими его жизнь под угрозу, или же в самом деле погибнет, потому что череда покушений может продолжиться, а в самой Чечне возможностей для этого у террористов будет гораздо больше, несравненно больше, и людей, исполнителей, будет намного больше…
Обдумывая эпизоды из истории со взрывом автобуса, Игорь Евгеньевич пришел к однозначному выводу, что акция была направлена только против подполковника Буслаева, и никак не могла быть направлена против офицеров его отряда. Именно поэтому взрыв был произведен во время стоянки, перед общей посадкой. Проводить такую акцию в дороге, во время движения автобуса, показалось террористам не столь эффективным вариантом, и это было правильным решением. Тогда, во-первых, автобус был бы переполнен людьми и грузом, и неизвестно было бы, где расположится сам Буслаев со своими людьми. Взрывное устройство было пристроено недалеко от входной двери. И если бы Андрей Васильевич занял место во второй половине автобуса, он бы вообще от взрыва не пострадал. Мог бы, конечно, пострадать от последствий взрыва – автобус наверняка потерял бы управление и если бы не перевернулся, то хотя бы набок упал. Но это, вовсе не означает что спецназовец погиб бы. А слабые осколки, которыми было начинено взрывное устройство, просто погасились бы оказавшимися рядом людьми и их рюкзаками и не достали бы до Буслаева. Против членов отряда ФСБ взрыв в дороге был бы более предпочтительным. Против Буслаева он был бы бесполезным…
Южный город Ханкала встретил прилетевших пасмурной погодой и легким моросящим дождем. Из жаркого августа попасть в слякоть было странным, поскольку Кавказ, как представляется большинству, всегда славится яркими солнечными днями.
– Может, мы и погоду им привезли… – выразил надежду подполковник Капустин, пожимая руку встречающему их старшему лейтенанту из отряда, который им предстоит сменить.
– Лишь бы нам отсюда с собой слякоть не утащить… – улыбнулся старший лейтенант.
– Еще две группы должны прилететь… – напомнил подполковник. – Пятнадцать и двадцать два человека…
– Сидят в своих автобусах. Вас ждут…
Автобусы подали прямо к самолету. Сюда же подъехал, и остановился чуть в стороне «уазик» спецназа, на который Игорь Евгеньевич обратил внимание благодаря нарукавной эмблеме водителя – «летучая мышь». Подполковник Буслаев о чем-то говорил со своими сопровождающими, потом забросил в УАЗик свой рюкзак, сопровождающие забросили свои рюкзаки, сняли бронежилеты, и занавесили ими окна, но садиться в машину не спешили. Водитель «уазика», старший прапорщик, по приказу Буслаева без вопросов снял свой бронежилет и тоже стал пристраивать на ветровое стекло так, чтобы оставить только узкую смотровую щель, как в танке или в бронетранспортере.
Капустин, оставив старшего лейтенанта в одиночестве, неторопливо подошел к спецназовцам.
– Будем прощаться, Андрей Васильевич? – сказал он с доброй улыбкой.
– Я бы не хотел так торопиться, Игорь Евгеньевич…
Капустин вопросительно поднял брови, понимая, что подобная фраза должна что-то значить и желал выслушать ее продолжение. Отряд ФСБ тем временем уже заканчивал погрузку в автобусы.
– Насколько я знаю положение вещей, – продолжил подполковник Буслаев, – базироваться мы будем по соседству, на самой окраине Грозного, в не восстановленном до конца районе. Нам выделана казарма рядом с казармой роты из чеченского батальона спецназа «Восток», только за забором, в отремонтированном здании бывшего детского сада, а ваши обычно располагаются на двести метров правее, в здании бывшей начальной школы. Там в половине здания еще идет ремонт, а вторая половина выделена вам…
– Я этих тонкостей не знаю, поскольку впервые приезжаю сюда…
– Достаточно того, что я только недавно отсюда вернулся… – суховато улыбнулся Буслаев, но и улыбнулся, похоже, только для того, чтобы Капустин не обиделся на его слова. – У вас будет время выучить место дислокации подробно… Так вот, я хотел бы ехать одной колонной с вами, и чтобы ваши бойцы были в состоянии боевой готовности. То есть чтобы рюкзаки лежали не на коленях и чтобы проход не был ими заставлен, как сейчас…
– А они так лежат?
Два подполковника подошли к первому автобусу, который был уже полностью загружен. Капустин заглянул в салон. Буслаев был прав.
– Внимание всем! – скомандовал громко Капустин. – Прошу запомнить, что вы не дома… Рюкзаки сложить на задние сиденья… Проходы оставить свободными… На колени поклажу не класть… Оружие должно находиться в боевой готовности…
Подсказка пришлась кстати. Приказ сразу начали выполнять.
– Итак… – Игорь Евгеньевич ждал продолжения.
– Мы поедем впереди… Вы за нами… В случае какого-то эксцесса действовать будем общими силами… В каждом автобусе в первые ряды выставите в боевой готовности тревожную группу. Еще… Извините уж… Если в дороге что-то произойдет… Я хорошо знаю местную обстановку и имею опыт действий в подобных ситуациях. Не возражаете, если я приму командование на себя?
Вообще-то это было совершенно против правил. Тем не менее Игорь Евгеньевич не мог не согласиться с правотой подполковника спецназа ГРУ.
– Хорошо… От Ханкалы до Грозного, насколько я знаю, недалеко…
– Совсем рядом…
– Надеюсь, командовать вам не придется, и доедем мы без эксцессов…
– В свою очередь, надеюсь на обратное… – сухо возразил Буслаев. – Именно ради эксцессов я сюда и прибыл… Чтобы не было эксцессов в дальнейшем, когда мы не будем подготовленными и не будем иметь такие значительные силы для противодействия… В нас могут и должны будут стрелять… В нашу машину… Ладно, если из автоматов… Машина подготовлена… Плохо, если из гранатометов… И потому ехать будем быстро… У гранатомета шкала прицеливания выше, чем у автомата… В быстро идущий транспорт сложнее попасть… Предупредите водителей автобусов… Кстати, за воротами аэродрома нас ждет еще и БМП сопровождения…
– Вас берегут… – с легкой иронией заметил Капустин.
– Не совсем так… Это вас берегут… Ваше командование обратилось в наш отряд с просьбой о прикрытии вашей колонны… Наши выделили боевую машину пехоты с отделением солдат… БМП вооружена по полному профилю… И автоматическая пушка, и штатный спаренный с пушкой пулемет, и ручные пулеметы в гнездах… Прикрытие сильное, может подавить численно большую живую силу… Можете не переживать… Переживать стоит только в том случае, если против нас выставят гранатометчиков…
– Это реально?
– Здесь реально даже боевого слона встретить… Нужно быть готовым ко всему…
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Кажется, я своим предупреждением о гранатометчиках слегка подпортил Капустину настроение. Может быть, зря… В самом Грозном и в окрестностях, особенно в Ханкале, где каждый второй встречный носит погоны, сейчас относительно спокойно. Если кто-то и постреляет порой, то, чаще всего, из автомата. Автомат легко спрятать даже в легковой машине. Можно, конечно, и гранатомет «Муху» спрятать. Хотя у «Мухи» туба объемная и перевозить ее рискованно. Случайный взгляд за стекло машины, и все… Любой пост при виде гранатомета в гражданской машине будет сначала стрелять, а потом разбираться, в кого стреляли… А уж про, «РПГ-7» я не говорю… Такую громадину в машине спрятать трудно. Пешком по городу с таким гранатометом тоже не погуляешь. А другие опасности большой не представляют. Хотя и «подствольники» тоже не подарок, но все равно не «РПГ-7», способный снести башню танку…
По идее, здесь, в Грозном, и тем более в Ханкале, опасность покушения, как это ни парадоксально звучит, меньше, чем в любом российском городе. Все потому, что здесь сложнее покушение устроить и сложнее уйти от преследования, потому что город начинен военными, ментами и прочими служащими силовых
