Люк
Я считал, что, когда пойду к мистеру Террапту во второй раз, будет не так трудно. Я ведь знал, чего ждать. Я ошибался.
Снова увидеть мистера Террапта, лежащего в той же постели, было непросто. Я думал, что он будет выглядеть получше. Я думал, что он, может, идет на поправку. Но он выглядел точно так же. Точно так же лежал в своей кровати в окружении все тех же пищащих
Я почувствовал, как растет ком в горле. Мама положила руку мне на плечо. Она видела, что со мной творится. Я стоял у кровати своего учителя, и никак не мог поверить в этот кошмар, и чувствовал свою полную беспомощность.
Затем в палату зашел доктор. По крайней мере, он выглядел как доктор: волосы с проседью, белый халат и умное лицо. Он кивнул нам и подошел к мистеру Террапту. Проверил показания приборов и уровень
— Подождите! — позвал я. — Подождите, пожалуйста!
Он остановился и повернулся ко мне.
— Вы — врач мистера Террапта? — спросил я.
— Да. Я — доктор Уилкинс, один из лечащих врачей.
— Мистеру Террапту станет лучше?
Я увидел, как он глубоко вздохнул. Он посмотрел сначала на мою маму, потом на меня.
— Не знаю, сынок.
— А что с ним? Понятно, он в коме, но что именно с ним не так?
Доктор Уилкинс подвинул стулья нам, а потом сел напротив.
— Мистер Террапт много занимался борьбой — и в школе, и в колледже, — начал объяснять он. — Оказалось, что ему пришлось прекратить занятия из-за множественных сотрясений мозга, которые он получил за это время. Некоторые участки его мозга стали особенно уязвимыми. Снежок ударил как раз в один из них — в висок. Это привело к образованию трещины в черепе.
Доктор Уилкинс говорил с большим сожалением. Я не знал, ждет ли он каких-то вопросов, но у меня они возникли.
— То есть мистер Террапт не впал бы в кому, если бы у него не было этих множественных сотрясений? — спросил я.
— Точно сказать не могу, но, вероятно, нет.
— А что вы сейчас делаете? Просто ждете?
Доктор Уилкинс снова глубоко вздохнул. У меня возникло ощущение, что он сказал не все. Были еще какие-то плохие новости — или новости, которые он не решался сообщить. Он взглянул на маму, и та кивнула, соглашаясь на дальнейшие объяснения. Мне не нужна была какая-то припудренная детская версия правды — только факты, и мама знала об этом.
— Под трещиной у мистера Террапта продолжается внутреннее кровотечение, и кровь собирается в мозге. Мы надеялись, что оно остановится, но этого не произошло. Ему предстоит операция на мозге. Нам надо пережать кровоточащие сосуды.
— И потом он выздоровеет?
— Если все пройдет успешно — будем надеяться, что да.
Слово «если» прозвучало громко и отчетливо.
— А если нет? — спросил я.
— Операция на головном мозге связана с определенным риском. Всегда есть вероятность, что пациент после нее не оправится.
— Вы имеете в виду — умрет, — произнес я. Мама обняла меня.
— Как тебя зовут, сынок?
— Люк.
— Да, Люк. Твой учитель может умереть во время или в результате операции. Но я изо всех сил постараюсь, чтобы этого не произошло.
Я поднялся и встал у постели мистера Террапта. Я посмотрел на него.
Доктор Уилкинс тоже поднялся и встал рядом.
— Он довольно необычный учитель, так? — спросил он.
Я мог только кивнуть. Если бы я открыл рот, то разревелся бы, как ребенок.
— Я постараюсь, Люк. Это я могу обещать. — Он сжал мое плечо и вышел из палаты.
Операция на головном мозге, подумал я. Мистер Террапт может не вернуться никогда.
Я выбежал в коридор.
— Доктор Уилкинс! — крикнул я. Он обернулся. — А еще кто-нибудь из нашего класса знает о том, что вы мне рассказали?
Доктор подошел ко мне.
— Сначала нам вообще ничего не было известно о его сотрясениях, — сказал он, — но потом другая учительница — мисс Ньюберри — сообщила кое-что о мистере Террапте. Думаю, он рассказал ей о своем борцовском прошлом, и хорошо сделал, — похоже, родственников у него нет.
Я был потрясен. У него нет родственников, совсем никого.
— Но отвечу на твой вопрос — да, в вашем классе есть школьник, которому я рассказал то же, что и тебе, — продолжил мистер Уилкинс.
— Кто?
— Кажется, он сказал, что его зовут Питер.
Я остолбенел. Питер?! Вот уж не думал, что Питер сюда придет.
Доктор Уилкинс в очередной раз повернулся и собрался уходить.
— Подождите, — попросил я. — А Питер знает о сотрясениях — или только о том, что мистеру Террапту предстоит операция на мозге?
— Только об операции. А почему ты спрашиваешь?
— Потому что это Питер бросил снежок.
Апрель
Джессика
Уроки у нас стала вести миссис Уильямс. Она не только увидела, что учиться нам чудовищно трудно, но и поняла, что наши чувства — глубокие и настоящие, несмотря на то что мы всего лишь пятиклассники. Поступок миссис Уильямс заслуживал уважения, однако ничего не изменил. Мистер Террапт по-прежнему неподвижно лежал в громадном белом здании, полном пищащих приборов. Наш класс оставался столь же безжизненным. Мистер Террапт был нужен нам здесь.
Все на свете случается неспроста, сказала я Джеффри. Но верила ли я в это сама? Иногда. Зачем
