трупам.
По дну ущелья идти было легче. И само ущелье расширялось, открывая просторные, лежащие чуть ниже поля и перелески. При ясном небе, полной луне и чистых звездах хорошо просматривалось пространство впереди.
Скоро стрельба за спиной стихла.
– Там все кончилось? – спросил полковник.
– Похоже, – согласился Абу Обейда, – что кончилось. И неизвестно, кто победил.
– Будем соблюдать повышенную осторожность, – сказал капитан Дэн.
– Нас уже прикрывают сзади, – сказал Обейда. – Моя вторая группа встала новым заслоном. Она никого не пропустит.
В широкую долину выдвигались не напрямую, а стороной, чтобы не угодить на федеральные армейские заслоны, выставленные оцеплением в месте проведения испытаний.
– Там вдали какое-то свечение, – показал капитан Дэн.
– Я знаю, – согласился Абу Обейда. – Там стоят машины и локаторы. Наверное, солдаты костер жгут. Их отсюда не достать, пусть тешатся.
– А нам куда? – спросила Клер.
– Нам надо всех обойти стороной и пристроиться в самом конце. По линии расположения локаторов мы просчитали маршруты самолетов. Они будут пролетать над нами.
– Интересно, на какой высоте? Можно их сбить? – Полковник Доусон сам усмехнулся, понимая безнадежность своих ожиданий.
– На высоте оперативной бомбардировки, – сказал Абу Обейда. – Иначе смысла в испытаниях никакого нет. Это же не тактическая авиация.
– Не скажи. «Стелс» можно использовать, как стратегический бомбардировщик. Наверное, русские самолеты тоже.
– Стратегическую авиацию регистрируют в метровом диапазоне волн, – со знанием дела сказала Клер. – Для этого нужны большие радиолокаторные станции. «Стелс» и без того видно в метровом диапазоне. Передвижные локаторы работают в сантиметровом диапазоне. На испытаниях самолеты должны выполнять только оперативную задачу.
– Дыхание не сбиваем, – напомнил Абу Обейда. – Надо быстро пройти эти места, чтобы миновать посты наблюдения в темноте.
И пошел быстрее, а за ним полковник Доусон. За Доусоном, отсекая пару ведущих от Клер и капитана Дэна, пристроились трое людей Обейды. Вроде бы, выполнили приказ командира и решили поторопиться. Так со стороны выглядело.
Но капитан Дэн успел перехватить короткий, но выразительный взгляд, которым удостоил Обейда первого из своих людей, что шагнул за Доусоном. И понял, что настал момент его работы. Рука невзначай легла в карман, готовая активировать микрофоны и включить записывающее устройство. И как только Абу Обейда чуть задержал шаг, чтобы Доусон поравнялся с ним, пальцы одновременно нажали две клавиши.
Дальше можно было идти спокойно, и даже руку из кармана вытащить.
– Я слышал, ты уже давно в Чечне воюешь? – спросил полковник.
– Давно, – согласился Обейда. – Устал уже. Но пока воюю.
– А есть в этой войне смысл?
– Разве в любой работе есть смысл? – вопросом на вопрос ответил йеменец.
– Конечно, для тебя это просто работа.
– Платить стали плохо. Когда платят плохо, человеку свойственно искать место, где платят лучше. Я правильно рассуждаю?
– Правильно. И что ты решил?
– Я решил в последний раз хорошо заработать, а потом заняться другим делом. Хочу открыть небольшой бизнес, жениться, завести детей, дать им воспитание…
– А я здесь при чем? – не выдержал все-таки полковник и спросил напрямую, как обычно не умеют спрашивать арабы.
– Ты дашь мне хорошо заработать, – спокойно и уверенно ответил Абу Обейда.
– Да, – согласился полковник. – Миллион долларов – это неплохой заработок. На эти деньги можно открыть прибыльное дело…
– На миллион долларов ничего не откроешь. Миллион – это только один миллион. Его можно только потратить на красивую недолгую жизнь. Мне хочется гораздо больше.
Доусон почуял ловушку. Тем не менее повел себя спокойно.
– Миллион можно превратить в два или три и тогда открыть дело. Миллион превратить в два или в три миллиона гораздо легче, чем сто тысяч превратить в двести или триста тысяч… Чем больше оборотный капитал, тем легче с ним оперировать.
– Я говорю про то же, – согласился Абу Обейда. – Имея миллион, легко сделать из него два или три. А имея десять миллионов, еще легче сделать из них двадцать или тридцать. Гораздо легче, чем из миллиона сделать два или три.
– У тебя есть возможность получить десять миллионов? – чувствуя, что они подошли в разговоре к главному, спросил Доусон.
– Мне предложили такую работу.
– И ты хочешь взять меня помощником? И именно для этого требовал непременного моего присутствия здесь? – Полковник решил поставить в разговоре точку.
– Есть у меня мысль, обратиться к вам за помощью. Но об этом мы поговорим позже.
– Когда?
– После испытаний. Пока лучше не отвлекаться ни мне, ни вам.
Доусон хмыкнул, и отстал на шаг, а Абу Обейда, напротив, прибавил шаг.
Капитан Дэн понял, что разговор состоялся и он пока окончен, хотя, как показалось, не завершен окончательно. Но ознакомиться с содержанием краткосрочной беседы возможности у капитана не было.
Издержки производства… Недостатки аппаратуры… Хочется думать, что до приезда в Тбилиси время терпит. Там уже, прежде чем передать материал генералу Ханту, капитан, естественно, внимательно с ним ознакомится.
– Все идет хорошо, – заверил генерал-лейтенант Спиридонов. – Продолжайте в том же духе. Надеюсь, китайцы или… Как вы их зовете… «чайники»… Надеюсь, что «чайников» больше в округе нет. Охраняйте Абу Обейду и американцев. Кстати, есть ли среди них женщина?
– Есть, негритянка.
– Если представится возможность, постарайтесь ее захватить. Женщине в мужской компании иногда необходимо уединиться. Физиология, понимаешь требует. Тут бы ее и того… Как?
Согрин только вздохнул. Ему казалось вполне достаточным наличие в группе одной «попутчицы».
– Есть, товарищ генерал, необходимость в ее захвате?
– Есть… Она крупный ученый, профессор, и могла бы составить хорошую компанию человеку, под руководством которого когда-то работала.
– А что на это другие американцы скажут?
– Сделать следует так, чтобы подумали только на чеченцев.
– Сразу выкуп запросить, а потом переговоры прервать. Это будет вполне в чеченском духе. А почему переговоры прервались – разберись потом.
– Да, – Спиридонов согласился. – Это хороший вариант. Но только так сделать, чтобы на месте не засветиться и не нашуметь.
– Мы попробуем. У нас есть специалист по женскому полу. Неотразимый.
– Подполковник Сохно, я полагаю?
– Он самый.
– Она до смерти не напугается, когда его увидит?
– Сохно всегда корректен.
– Действуй! До связи.
Полковник Согрин убрал в чехол спутниковый телефон.
– Я – Рапсодия! Всем! Доложите обстановку.
– Я – Танцор, – первым откликнулся Кордебалет. – По склону выхожу в преследование группы Обейды. Теперь путь прямой и чистый. Постараюсь догнать.
– Не спеши, – отозвался и подполковник Сохно. – Путь не слишком чистый. Я далеко впереди и как раз завяз в местной грязи. Хотя грязь здесь, кажется, иноземного происхождения.
– Что опять у тебя? – В голосе полковника прозвучали явные нотки неудовольствия.
– Группа из семнадцати боевиков. Прошли в трех метрах от меня. Двое – из парней Обейды. Из этого делаю вывод, что остальные тоже из его парней. Из других, не из тех, что с ним были. Движутся в сторону перемычки между ущельями. Туда, где стреляли. Похоже, хотят разобраться. Пока они в пределах прямой видимости, имею возможность уменьшить их количество.
– Каким образом?
– Китайская винтовка. Даже без ночной оптики под луной может сослужить службу.
– Отставить, – не согласился полковник. – Нам лучше обойти их в тишине. И не показывать, что мы здесь. Надо за Обейдой и американцами увязаться.
– Вижу их, – сказал Кордебалет. – Я бы поддержал Толю с удовольствием. И даже с ночной оптикой. Они как раз выходят на открытое место, и с двух сторон мы успеем ополовинить состав, прежде чем они поймут в чем дело.
– Я сказал – отставить! Эти люди нужны Абу Обейде, следовательно, нужны нам.
Логика полковника была безукоризненна, и возразить было нечем.
– Тогда я, обиженный, – намеренно обиженно сказал подполковник Сохно. – Пошел в соседнюю долину. Там полным-полно наших, и они на меня обижены. По крайней мере один старлей и один контрактник обижены сильно. Буду от них прятаться и Обейду с американцами прятать.
– Я тоже пропускаю группу и пускаюсь за Толей вдогонку.
– А куда я с «попутчицей» денусь? – спросил полковник. – Группа поддержки Обейды на меня не выйдет?
– Перебирайся, пока они не приблизились, на противоположный склон, – подсказал Кордебалет. – Они наверняка свернут к проходу, чтобы посмотреть место
