Фанфик Гарри Поттер и Методы Рационального Мышления

Поттер нанёс жестокое оскорбление нашим Домам, — мрачно сказал Джейми Асторга.

— Прости меня, конечно, за прямоту... — спокойно вступил Рэндольф Ли. Дуэлянт-семикурсник потёр подбородок, на котором было дозволено вырасти некоторому подобию бородки. — Но, когда кто-то приклеивает тебя к потолку — это сообщение, Асторга. И оно говорит: «Я невероятно могущественный Тёмный волшебник, который может сделать с тобой всё, что угодно, и которому плевать, оскорблён твой Дом или нет».

Роберт Джагсон Третий издал приглушённый низкий смешок, отчего у некоторых из присутствующих по позвоночнику побежали мурашки.

— Заставляет задуматься, не ошибся ли ты стороной, да? Я слышал рассказы о похожих сообщениях, отправленных по приказу прошлого Тёмного Лорда...

— Я ещё не готов встать перед Поттером на колени, — сказал Асторга, с напряжением глядя на Джагсона.

— Я тоже, — кивнула Белка.

Джагсон машинально крутил пальцами палочку, её кончик указывал то вверх, то вниз.

— Вы гриффиндорцы или слизеринцы? — сказал он. — Каждый имеет цену. Каждый, кто умён.

После этой фразы наступила тишина.

— А разве Малфой не должен быть здесь? — осторожно спросил Боул.

Флинт пренебрежительно махнул рукой.

— Что бы Малфой ни замышлял, он хочет выглядеть невинной овечкой. Ему нельзя исчезать одновременно с нами.

— Но все уже знают об этом, — сказал Боул. — Даже на других факультетах.

— Да, весьма неуклюже, — усмехнулась Белка. — Будь он даже трижды Малфой, но он лишь маленький первогодка и здесь будет только мешать.

— Я отправлю отцу сову, — тихо сказал Джагсон. — И он поговорит с самим лордом Малфоем...

Джагсон вдруг оборвался на полуслове.

— Не знаю, как вы, дорогуши, — сказала Белка приторно-сладким голосом, — но я не планирую бежать, поджав хвост, из-за фальшивого ритуала, и я ещё не закончила с Поттером и его ручной грязнокровкой.

Никто не ответил, все смотрели куда-то ей за спину.

Белка медленно повернулась, чтобы узнать причину замешательства.

— Вы не будете делать ничего, — прошипел декан их факультета. Северус Снейп был в ярости, вместе со словами из его рта летела слюна, пятная его и без того испачканную мантию. — Вы, глупцы, уже достаточно сделали! Опозорили мой факультет — проиграли первогодкам — а теперь ещё хотите впутать благородных лордов Визенгамота в свои жалкие детские разборки? Я сам займусь этим делом. И вы не опозорите этот факультет ещё раз, даже не рискнёте его опозорить! Ваши битвы с ведьмами закончены, и если я узнаю, что кто-то из вас попытался...

* * *

Если вы подумали, что после всего произошедшего они сели рядом за обеденным столом, вы весьма ошиблись.

— Да что она от меня хочет? — раздался жалобный голос мальчика, который по-прежнему был слегка наивен в некоторых областях, несмотря на большое количество прочитанной научной литературы. — Она что, хотела, чтобы её избили?

Двое старшекурсников Когтеврана, сидевших рядом с ним за обеденным столом, обменялись быстрыми взглядами, а затем, по молчаливому соглашению, более опытный из них заговорил.

— Послушай, — начал Арти Грей, семикурсник, который был опытнее своего товарища на три ведьмы и одного профессора Защиты, — ты должен понять, что её гнев вовсе не значит, что ты теряешь баллы. Мисс Грейнджер сердится потому, что она сильно испугалась, а ты — тот, кого можно обвинить, понимаешь? Но в то же время, пусть она и не признаёт это, она тронута тем, что её парень пошёл на такой идиотский и откровенно безумный поступок, чтобы её защитить.

— Да причём тут баллы, — процедил Гарри сквозь сжатые зубы. Его обед стоял нетронутым на столе. — Речь о справедливости. И я. Не. Её. Парень!

Это заявление вызвало смешки у всех окружающих.

— Ну да, конечно, — сказал другой семикурсник с Когтеврана. — Полагаю, после того, как её поцелуй спас тебя после встречи с дементором, а ты ради неё приклеил к потолку сорок четыре хулигана, мы можем оставить позади «она правда не моя девушка» и задуматься о том, какие у вас будут дети. Чёрт, а это страшная мысль... — Когтевранец запнулся и сказал уже тише: — Пожалуйста, не смотри на меня так.

— Слушай, — сказал Арти Грей. — Прости, что говорю вот так прямо, но добиваться можно или справедливости, или девушек, но не того и другого сразу, — он дружески похлопал Гарри Поттера по плечу. — У тебя есть потенциал, малыш, больше, чем у любого волшебника, которого я встречал, но тебе надо научиться его использовать, понимаешь? Будь чуть обходительнее с ними, изучи пару заклинаний, чтобы привести в порядок то, что у тебя вместо причёски. Но прежде всего тебе надо научиться лучше скрывать свою злую сторону — не идеально, а просто чуть лучше. Девочки достаются симпатичным ухоженным парням, и Тёмным волшебникам девочки тоже достаются, но симпатичным ухоженным парням, которых подозревают в тайных Тёмных делах, достаётся больше девочек, чем ты можешь вообразить...

— Не интересует, — категорически заявил Гарри, бесцеремонно скинув руку старшекурсника со своего плеча.

— Скоро всё изменится, — провозгласил Арти Грей низким голосом пророка. — О да, скоро!

Где-то за тем же самым столом...

— Романтично?! — голос Гермионы Грейнджер сорвался на крик, и некоторые из сидящих рядом девочек вздрогнули. — Что из произошедшего было романтично? Он не спрашивал! Он никогда не спрашивает! Он просто натравливает призраков на людей и приклеивает их к потолку, и делает с моей жизнью всё, что ему вздумается!

— Разве ты не понимаешь? — удивилась ведьма с четвёртого курса. — Это означает, что, несмотря на то, что он злой, он тебя любит!

— Не в этом дело, — сказала Пенелопа Кристал, сидевшая немного поодаль, но на неё не обратили внимания. Когда Гермиона уселась на противоположном от Гарри конце стола, несколько ведьм постарше двинулись к Гермионе, но быстрая стая юных ведьмочек опередила их, окружив Гермиону непроницаемым барьером.

— Мальчикам не должно быть позволено любить девочек без разрешения! — заявила Гермиона Грейнджер. — Это правило замечательно во многих отношениях, но особенно, когда дело доходит до приклеивания к потолку людей!

На это излияние тоже не обратили внимания.

— Совсем как в пьесе! — вздохнула девушка с третьего курса.

— В пьесе? — переспросила Гермиона. — Хотела бы я посмотреть пьесу, где происходит что-то подобное.

— О! — воскликнула третьекурсница. — Я просто вспомнила одну по-настоящему романтическую пьесу, в которой очень красивый, очаровательный парень неправильно произносит место назначения в каминной сети и попадает в комнату, набитую Тёмными волшебниками, которые совершают жуткий запретный ритуал, и они приносят в жертву семь человек, чтобы распечатать врата для древнего ужаса, который должен выполнить желание того, кто его освободит, и, конечно же, появление парня прерывает ритуал, и древний ужас поедает всех Тёмных волшебников, и все умирают, и парень в последний миг думает о том, что у него так никогда и не было девушки, и в следующий момент он оказывается лежащим на коленях прекрасной девушки, глаза которой пылают жутким светом, и она совершенно не представляет, как ведут себя люди, и парню приходится постоянно останавливать её, когда она собирается сожрать кого-нибудь живьём. Всё совсем как в этой пьесе, только у нас вместо парня — ты, а вместо девушки — Гарри Поттер!

— Это... — начала Гермиона в полном удивлении. — Это действительно чем-то похоже...

— Правда? — вырвалось у девочки со второго курса, сидящей напротив. Она наклонилась вперёд, выглядя испуганной и в то же время ещё более очарованной.

— Нет! — отрезала Гермиона. — Я хочу сказать... он мне не парень!

Через две секунды до Гермионы дошло, что она только что сказала.

Ведьма с четвёртого курса положила руку на плечо Гермионы и ободряюще сжала.

— Мисс Грейнджер, — сказала она утешающе, — думаю, если бы вы были честны с собой, вы бы признали, что настоящая причина вашего гнева в том, что ваш тёмный повелитель явил свою невыразимую мощь через Трейси Дэвис, а не через вас.

Гермиона открыла рот, но слова застряли где-то в горле, что, возможно, было и к лучшему, потому что она могла что- нибудь разбить своим криком.

— Кстати, а как это вообще возможно? — спросила третьекурсница. — В смысле, как Гарри Поттер мог проявить свою мощь через другую девочку, несмотря на то, что он так привязан к тебе? У вас троих есть что-то типа... ну, знаешь... договорённости?

— Кх-х- х-х, — послышалось от Гермионы Грейнджер. Её горло по-прежнему не пропускало никаких слов, мозг вошёл в ступор, а голосовые связки издавали странные звуки, как будто она что-то выкашливала.

* * *

(Позже.)

— Не понимаю,