отметила, что снега навалило еще больше. Гораздо больше. С той стороны коттеджа, что выходила на озеро, высота сугробов достигала оконных панелей. София очень удивилась, узнав, что время близится к полудню. Смена часовых поясов никогда не сказывалась на ней подобным образом, и женщина склонна была во всем винить снегопад. К чему следить за временем, когда все равно не можешь никуда поехать? Она проверила сообщения. Макс писал, что в школе сегодня сокращенный день, а во второй половине дня у него тренировка по хоккею. София с опаской переваривала эту информацию. У ее сына собственная жизнь, собственные занятия, в которых ей нет места.
Пока нет, поправила она себя. Софии очень хотелось — нет, она чувствовала настоятельную потребность — быть значимой для своих детей. Не ради себя, но ради них. У Макса, разумеется, были свойственные его возрасту проблемы, и отсутствие материнской поддержки точно не делало его жизнь проще. Обрадуется ли Макс ее возвращению? Или воспримет эту новость враждебно? Безразлично? Конечно же он будет рад. Даже несмотря на ее вечную занятость на работе, София все еще помнила, каким забавным мальчуганом был ее сын, как улыбался, когда она приходила домой, как весело они проводили время в выходные. Женщине хотелось лучше узнать обоих своих детей, хотелось увидеть, какими они стали, и она надеялась только, что время еще не упущено.
София приняла ванну, неловко стараясь не замочить шов на ноге, затем, облачившись в толстый ворсистый халат, стала сушить волосы. Стоя у окна, она созерцала озеро, казавшееся ей бесконечным белым покрывалом. Какое-то движение в отдалении привлекло ее внимание. Женщина решила, что кто-то из соседей расчищает участок для катания на коньках.
Она живет на озере, по поверхности которого можно кататься. Расскажи она об этом Тарику, он ни за что бы не поверил. Ближайшие друзья Софии знали ее как городскую жительницу. Сообщи она им о том, что находится сейчас в сельском домике на озере, они непременно сочли бы ее умалишенной.
Но это, конечно, как посмотреть.
Нарастающая волна беспокойства всегда предшествовала воспоминаниям об инциденте. София поняла, что ей нужно выйти на воздух. Она сочла, что время самое подходящее для того, чтобы познакомиться с человеком, занятым расчисткой льда.
Она стала одеваться, стараясь подобрать одежду, соответствующую погоде. На колготки она натянула брюки, затем кашемировый костюм-двойку. Обувшись в одолженные у Ноя ботинки, София выбрала шерстяную шапку с вешалки в прихожей, надела и вышла из дома. Сделав пару шагов по двору, она по колено провалилась в рыхлый снег.
«Хорошо же, — подумала женщина. — Возможно, не такая уж это и блестящая идея». Пробираясь по сугробам, она изо всех сил старалась сохранять вертикальное положение. К тому времени, как она добралась до кромки озера, она была вся в снегу и дышала с трудом. Колено не болело, но все же она ощущала дискомфорт. Следовало поберечься. София осторожно продвигалась к соседу.
На нем была надета куртка в черно-красную клетку, толстые перчатки и огромные ботинки. Человек продолжал расчищать лед, не замечая приближающуюся женщину.
— Привет! — сказала София и помахала рукой.
Сосед обернулся и, воткнув свою оранжевую лопату в сугроб, подошел поприветствовать гостью.
— И вам здравствуйте. — Голос у этого человека был очень мелодичный, подозрительно похожий на женский.
В первое мгновение София растерялась, но быстро взяла себя в руки.
— Меня зовут София Беллами, — представилась она. — Я живу в коттедже Уилсонов. Вот, решила подойти познакомиться.
Женщина — это определенно была женщина — улыбнулась. От работы на морозе щеки ее раскраснелись, отчего выражение лица казалось особенно веселым.
— Тина Кэлловей, — ответила она. — Рада встрече.
София не могла бы с уверенностью сказать, рада Тина или нет.
— Это для катания на коньках? — поинтересовалась она, указывая рукой на лед.
Тина кивнула:
— Да, здесь совершенно безопасно. Я выросла в этих местах и каждую зиму катаюсь на озере.
— Как восхитительно! Прямо сказка.
— А вы умеете кататься на коньках?
— Совсем немножко. Могу продержаться какое-то время, не падая. По крайней мере, так было прежде.
Живя в Голландии — родине Ханса Бринкера,[27] — София редко каталась на коньках, и Тарик постоянно упрекал ее в этом. Женщина работала, работала и работала, в суде и дома по ночам. Именно поэтому ей удалось так быстро подняться по карьерной лестнице. Она была роботом, не имеющим никакой личной жизни.
— Вы друг Уилсонов? — поинтересовалась Тина.
— Именно так. Я была очень близка с Берти Уилсон, когда училась в юридическом колледже. Мы до сих пор поддерживаем тесные отношения.
— Так вы юрист.
— Верно. Я… знаете, в настоящее время я нахожусь в творческом отпуске. Раньше работала за границей.
София замолчала, справедливо рассудив, что вовсе не обязательно посвящать незнакомого человека в подробности своей жизни.
— А я тренер женской сборной по хоккею в филиале Университета штата Нью-Йорк в Нью-Палтце, — сообщила Тина. — Этот дом принадлежит моим предкам.
— Моя дочь будет там учиться, — сказала женщина.
— Вы не выглядите достаточно зрелой, чтобы иметь дочь-студентку. — Тина расстегнула куртку и стала обмахиваться ее полами. — Простите меня. Я сильно вспотела, разгребая этот снег. — Под курткой у нее был лыжный комбинезон, на его кармане огненными буквами было выведено: «Катайся или умри».
Воздух прорезал звук, похожий на завывание работающей бензопилы. Он нарастал по мере приближения его источника. В поле видимости показался снегоход, и сердце Софии забылось быстрее.
— Привет, Ной. — Отбросив капюшон, Тина широко заулыбалась.
«Он для тебя староват», — подумала София, хотя возраст Ноя Шепарда был ей неизвестен.
Мужчина заглушил мотор.
— Я привез дрова, — сообщил он, указывая на прицепленные сзади сани. — Решил убедиться, что с тобой все в порядке.
— Да ты шутишь? Здесь вся моя жизнь. — Тина жестом указала на бескрайнюю снежную равнину.
— Так вы познакомились, — сказал Ной.
София кивнула:
— Хотела дать соседям знать, что я вовсе не захватила коттедж незаконным путем.
— Как колено?
— Хорошо.
София вдруг застыдилась своего наряда: теплой, но совершенно безобразной шапки и наушников, окончательно погубивших то, что еще оставалось от ее прически. На Ное Шепарде была простая пестрая шапка зеленого цвета, связанная, вполне вероятно, любящей женщиной. Было в нем что-то такое, отчего женщинам хотелось создавать для него вещи.
Ной с Тиной стали быстро сгружать дрова на крыльцо коттеджа. София хотела помочь, но он не позволил.
— У вас же колено повреждено, — напомнил он. — Она порезалась, — пояснил он для Тины, — и я наложил швы.
— Шутишь?
— Клянусь Богом, это правда.
— В самом деле, он не обманывает, — подтвердила София.
