статью"Размышления о судьбах Европы и Азии". Эта статья, дошедшая до нас в виде неоконченной рукописи, была написана в один из самых решающих моментов в истории Второй мировой войны – во время битвы под Москвой (начало зимы 1941 г.)."Размышления", содержащие в рукописи 76 листов, состоят из 4 разделов: первый посвящен оценке современного состояния Европы, второй – судьбе еврейского народа, третий – состоянию народов и стран Азии, четвертый – России. В целом, работа написана в историософском жанре и продолжает традицию русской историософии Чаадаева, Достоевского, Данилевского, Леонтьева, Вл. Соловьева. Непосредственным"предшественником""Размышлений"была книга Н. Бердяева"Новое Средневековье"(1924), имевшая подзаголовок"Размышление о судьбе России и Европы".
Впрочем, книга Н. Бердяева была написана сразу же после окончания Гражданской войны. Н. Бердяев видел в русском коммунизме, пусть и отрицательный по отношению к капитализму, но шаг в сторону"нового средневековья", строя, при котором на место"легитимных"монархии и демократии придет корпоративное общество, пронизанное христианскими началами. Первые политические ростки"нового средневековья"Н. Бердяев видел в итальянском фашизме, который называл"единственным творческим явлением в политической жизни современной Европы"[395]. Н. Бердяеву, который не любил наследственную монархическую, а также правовую западную государственность – они принадлежат царству необходимости, а не свободы, родовому принципу, а не личному, – импонировало, что в"фашизме спонтанные общественные соединения идут на смену старому государству и берут на себя организацию власти"[396]. Он был не против монархии, но хотел, чтобы она была ближе к"цезаризму". Правовому,"механистическому","рационалистическому"принципу Бердяев противопоставлял"принцип силы, жизненной энергии спонтанных общественных групп и соединений"[397] . Очень скоро стало понятно, чем обернулось это восстание против"легитимизма". В фашистских государствах власть и сила превратились в кумиров, а государства, где это произошло, стали тоталитарными. Начавшись со спонтанной"инициативы снизу"[398], фашистские движения, придя к власти, стали формой подавления личности и источником агрессии вовне.
Разумеется, Н. Бердяев мечтал вовсе не об этом, он надеялся, что удастся сочетать новые политические формы, близкие к ранним фашистским, с христианской верой и соборностью, носителями которой выступают русские. Сочетание спонтанной инициативы снизу с христианской верой (опять же не спущенной сверху государством, а искренней, живой, совершенно свободной) даст новую социальную форму,"новое средневековье". Бердяев был христианином и вовсе не хотел нового язычества, какими стали итальянский фашизм и немецкий нацизм, но то преклонение перед жизненной силой, которое мы находим в его работе, делало ее духовно двусмысленной и ошибочной.
Обратимся теперь к"Размышлениям"матери Марии. Как мы помним, она еще в период полемики с русскими декадентами резко выступала против обожествления жизненной силы (ее полемика против штейнерианства), поэтому никакой симпатии к фашизму ни в одной из ее работ мы не находим. Тем не менее, ей, как и Н. Бердяеву, прежние формы европейской государственности казались отжившими. Во Второй мировой войне мать Марии видит результат европейского кризиса, выражающегося, в частности, в кризисе политическом. Она делает акцент на том, что самые крупные из европейских государств – это колониальные империи, государства–нации, считающие себя вправе владеть"безгосударственными народами", народами часто с более древней и утонченной культурой. Нацизм и фашизм для матери Марии – это доведенные до своего самоубийственного отрицания формы национальных империалистических государств, которые должны похоронить эту форму, а с нею и старую Европу[399].
В самом деле, немецкий нацизм, ставящий свою нацию выше других и требующий от других подчинения, – это попытка преодолеть старое положение вещей в мире, идеологию национального, ограниченного в Европе (но не в мире) своими границами государства. Точно также и фашизм, возрождающий идею Римской империи, – это идеология не только национального сплочения и"прямого действия", но и выхода из узких рамок национального государства. Как писал Б. Муссолини в своей"Доктрине фашизма", выпущенной в русском переводе в Париже в 1938 г.:"Для фашизма стремление к империи, т. е. к национальному распространению, является жизненным проявлением… Народы, возвышающиеся и возрождающиеся, являются империалистическими; умирающие народы отказываются от всяких претензий"[400].
Европа, разделенная в результате Реформации и Просвещения на национальные государства, породила режимы, которые восстали против системы наций–государств. Когда эти режимы объединились в своих усилиях ("Стальной пакт"Германии и Италии, май 1939 г.) и начали успешный захват мира, апогей которого пришелся на 1941 г., следовало уже говорить не о нацизме и фашизме, но о попытке возрождения Священной Римской империи, но без санкции Церкви. В изменившейся ситуации в 1941 г. с темы расизма и фашизма мать Мария переносит акцент на другую – тему всемирного владычества – Римско–имперскую."В каком?то смысле Гитлер ничего нового не сказал… Это было и в идее Священной Римской Империи Германской Нации, это объединяет в братство и Карла Великого, и Фридриха Барбароссу, и Фридриха Великого, и Бисмарка, и Вильгельма, и Адольфа Гитлера. И даже начальные пути и достижения этой цели почти всегда одинаковы, — всегда это роковая ось с севера на юг, от Балтийского моря к Средиземному, от Германии к Италии"[401].
Как мы видим,
Другим точным предсказанием матери Марии является утверждение о будущем тесном союзе Англии (которая перестанет быть колониальной державой) с Америкой:"Англия, даже победительница, несомненно, будет вынуждена к отказу от многих своих колоний… Этим самым предрешается и ее тесный союз с Соединенными Штатами – некий специфический англо–саксонский мир, атлантический по своему географическому центру, – некая новая Атлантида"[403]. Это предсказание, вероятно, базировалось на том, что 14 августа 1941 г. Рузвельт и Черчилль подписали знаменитую Атлантическую хартию – программу борьбы против фашизма, заложившую основу НАТО.
В целом, прогноз матери Марии о будущем континентальной Европы – самый неутешительный. У Европы, после грядущего поражения Германии и духовного краха государств, подпавших под владычество фашистов, нет собственной идеи: старый государственный принцип себя изжил, а предложенный Германией и Италией принцип Римского,"языческого империализма" – обречен на провал. Европа после войны и оказалась, как во многом верно предсказывала мать Мария, под влиянием Атлантического блока во главе с США, с одной стороны, и СССР – с другой. Обличая европоцентризм, мать Мария предсказала возрастание роли в будущем мире азиатских стран, которые освободятся из?под власти империалистических стран Европы[404].
Анализ духа коммунизма, значительно более"вселенского"(хотя не менее тоталитарного), чем дух нацизма, позволил матери Марии в 1941 г., в разгар битвы под Москвой, сделать правильный прогноз о том, что Россия вместе с Англией и Америкой в этой войне выйдет победительницей. Дело, впрочем, не в том, что коммунизм сильнее нацизма. Сопротивление русского народа нацизму, согласно матери Марии, показало, что сталинский режим не абсолютен, что, хотя сейчас он как никогда силен и авторитетен, рано или поздно он должен будет сойти на нет. Русский народ переживет захвативший его дух коммунизма. залогом чего для матери Марии был народный характер войны, пробуждение того чувства личности, личной инициативы, которую она увидела, например, в партизанском движении и даже в ударничестве
