В честную безрадостность мою. (150)
И она оказывается оправданной на этом"страшном суде", поскольку не пытается говорить"о Боге". Мать Мария говорит о самой себе и свидетельствует, что Бог абсолютно свободен, личен и непознаваем человеческим разумом. Такое"богопознание" – оправдание, полученное от самого Бога, ибо только праведный может быть до конца честен.
После выпуска сборника"Стихи"1937 г. в 1937–38 гг. мать Мария написала еще несколько стихотворений, чье появление связано с ее конфликтом с о. Киприаном (Керном), монахинями Евдокией и Бландиной и"добрейшим из всех"митр. Евлогием относительно сути монашества. Мы уже писали в первой главе об этих стихах, полных горечи от непонимания и предчувствия смерти, но и выражающих готовность принять смерть за Христа. Поэтому от сборника 1937 г. сразу перейдем к последним стихам матери Марии.
4. Поэма"Духов День"
В конце жизни на воле, как бы подводя итог своему жизненному пути, мать Мария написала большое историософский очерк"Размышления о судьбах Европы и Азии"(1941), создала великолепную по исполнению и грандиозную по размерам вышивку"Житие царя Давида"; в поэзии же таким итоговым произведением стала поэма"Духов День"(см. Приложение), датированная 25 мая 1942 г. и написанная в оккупированном немцами Париже.
По своей художественной мощи и метафизической глубине она, мы полагаем, может быть поставлена в один ряд с такими выдающимися произведениями русской поэзии середины XX века, как"Стихи о Неизвестном солдате"Осипа Мандельштама,"Ленинградский Апокалипсис"Даниила Андреева и"Реквием"Анны Ахматовой. Поэма матери Марии отличается от перечисленных произведений своим эксплицировано христианским характером.
По жанру эта поэма относится к апокалиптической литературе, хорошо известной в христианской традиции, особенно по первым векам христианства. Неожиданным образом этот жанр у матери Марии возрождается. Апокалипсис можно понять в двух смыслах – как откровение глубоких метафизических тайн и как откровение последних судеб мира. Апокалипсис эсхатологичен. Пророчество, понимаемое как прозрение, соединяется здесь с пророчеством в смысле обличения зла и противостояния ему. Это противостояние у матери Марии, однако, выливается в изживание зла. Даже страшные события Второй мировой войны, всей мировой истории воспринимаются ею как исполнение Промысла Божия:
Я в комнате. А за стеной наружной
Примята пыль. Прошел недавно дождь.
От северной границы и до южной
Пасет народы предреченный Вождь.
(3.68–69) [506]
Таков конец поэмы. Примявший пыль дождь, передает ощущение благодати, внутреннего мира, – состояния, к которому, пройдя через очистительный огонь стиха, приходит автор.
Организующим принципом поэмы является"троичность". Это видно и из того, что поэма написана терцинами, и из того, что она состоит из трех песен. Очевидно, таинство Св. Троицы являлось здесь конституирующим. Другое, менее очевидное, таинство, обнаруживаемое в поэме, – пасхальная мистерия трех дней – Пятницы, Субботы и Воскресенья. В самом деле, первая песнь кончается темой Распятия, автор ставит себя на место покаявшегося разбойника, распятого со Христом. Другой образ – Богородицы, принявшей крестную смерть своего Сына. Здесь излюбленная тема матери Марии – душа христианина подобна Богородице, в ней таинственно рождается Христос, она должна пройти муки рождения. Эти муки связаны с пророчеством Симеона Богоприимца:"И Тебе Самой оружие (меч) пройдет душу"(Лк. 2, 35). Этой темой кончается Первая песнь:
И пусть страданье мне еще грозит, –
Перед страданьем я склоняюсь долу,
Когда меня своим мечом разит
Утешитель, животворящий Голубь.
(1.56–57)
Поэтическая сила последних строчек связана с неожиданным сочетанием"Утешителя"и разящего меча. Сближаются далекие смыслы. Богословски мысль матери Марии точна: в Послании к Евреям (9, 14) говорится, что"Христос Духом Святым принес Себя непорочного Богу", т. е. сама Жертва понимается как совершаемая в Духе. Тот же Св. Дух, в Котором совершилась Крестная Жертва, освящает в угодную Богу жертву сердце каждого человека, в котором в муках рождается Христос (ср. Евр. 4, 12). Глагол"разит"в этом контексте следует понимать в связи с такими словами, как"образ","изображение", т. е. Святой Дух напечатлевает образ Христов на сердце, претерпевающем муку рождения новой жизни.
Итак, Gервая песнь завершается темой Страстной Пятницы. Мы еще вернемся к ней, а сейчас заметим, что Вторая песнь в таинстве трех дней соответствует Субботе. В Субботу, согласно церковному преданию, Христос сошел во ад, где томились души умерших предков, и освободил их от уз ада. В коленнопреклоненных молитвах, читаемых в вечер Пятидесятницы в начале Духова Дня, вспоминается это схождение Христа во ад и возносятся сугубые молитвы о всех томящихся в темнице ада предках. Не случайно в поэме большая часть Второй песни представляет собой схождение в историческую память русского народа, русскую историю, которая в ХХ веке, с его мировыми войнами, связывается с историей всемирной. Мать Мария пытается определить смысл истории своего народа. Подробнее скажем об этом ниже, а пока заметим, что Вторая песнь кончается темой опустевшего Гроба Христова и прозрением Магдалиной чуда Воскресения. Речь идет не только о Воскресении Христа, но и о чаянии всеобщего Воскресения:
Мы ждем, чтоб мертвых оживотворил
Животворящий Дух дыханья Божья.
И преклонились Божии уста, –
Жизнь пронесется молнией и дрожью,
И тайну Животворного Креста
Познает Иосафатова долина
Могила Господа сейчас пуста,
И чудо прозревает Магдалина.
(2. 48–51)
Так мать Мария в лице Марии Магдалины прозревает всеобщее воскресение, залогом которого является Воскресение Христово.
Вторая песнь во многом соответствует таинству Субботы, и можно было бы ожидать, что Третья посвящена Воскресению. В действительности, дело обстоит сложнее – тему всеобщего Воскресения перекрывает тема Апокалиптической битвы. Только приняв весь ужас Апокалиптической ночи, поэт прозревает победу Света над тьмой:
Вдруг в небе предрассветные цветы…
Вдруг серебро слепящее средь ночи…
Небесный полог распахнулся вдруг…
Труба архангельская нам рокочет…
(3. 64–65)
Архангельская труба возвещает всеобщее воскресение (см. 1 Фес. 4, 16). Но дойдя до этой тайны, мать Мария целомудренно замолкает. Очертив общую канву поэмы, остановимся подробнее на ее отдельных частях.
Начало Первой песни соответствует библейской книге Бытия – рассказу о сотворении человека из праха земного (или глины), в который Бог вдунул свое дыхание (искру Божию). И вот в этой ничтожности, в тварной тьме прославляется вечный Дух.
