На их призыв откликнулись более ста известных деятелей искусства, науки, политики и бизнеса, в том числе писатели Гарольд Пинтер, Мартин Эмис, Оберон Во и Фэй Уэлдон, режиссеры Майк Ли и Питер Гринуэй, врачи и психиатры с самой безупречной репутацией, а также маркиз Батский и маркиза Уорчестерская. Сдается мне, что один из сторонников законопроекта рискует остаться без работы. Я имею в виду преподобного Скотта, окфордского магистра, который четвертый год служит в исправительной колонии для наркопроизводителей.
Сам я испытываю по этому поводу смешанные чувства. С одной стороны, я не против легализации, но, с другой стороны, этот шаг, благоприятный для северных штатов Америки, сильно подорвет экономику Флориды, а полицейским Монреаля и вовсе придется жить на одну зарплату. Не исключено также, что свободная торговля приведет к расшатыванию трудовой дисциплины среди уличных воров, в том числе и за пределами Америки.
В начале октября в Лондоне по-прежнему тепло и в кафе полно народа, но кое-что все же изменилось. Проходя по Кингз-роуд, я замечаю, что на улице стало больше лысых женщин. Что это: новая мода, прямо скажем, довольно нелепая, или способ борьбы со вшами, — не знаю. Так или иначе, меня такая мода не впечатляет.
Разгребаю почту за неделю. Профессор из Онтарио пишет статью о второстепенных писателях и просит заполнить анкету из двадцати шести вопросов. Музей оптики в Теннеси хочет заполучить в коллекцию мои старые очки. Приглашение прочитать лекцию, начинающееся словами «Мы некоммерческая организация…», я даже не смотрю.
Сотрудник «Кнопф Канада» зовет выступить в музыкальном хит-параде на радио СВС.
«Это интервью посвящено интересам и предпочтениям Мордехая Рихлера. В студию поступили следующие вопросы.
1. Ваша любимая мелодия.
2. Ваша любимая книга.
3. Где бы вы хотели провести последние дни своей жизни (например, дома, или в горах, или на необитаемом острове и т. д.)».
6
Чтение и раздача автографов в Национальной публичной библиотеке. Один читатель просит меня подписать книгу некой Джудит и непременно добавить пару строк от себя. «Придумайте что-нибудь остроумное», — просит он. Я отвечаю, что совсем не знаю Джудит, поэтому никаких личных посланий.
— Я не уверен, что она вообще дочитает до конца, — говорит мужчина, вырывая у меня из рук книгу. — У нее последняя стадия рака.
Во время выступления в галерее «Опен спейс» посреди чтения из колонок раздался рок с местной радиостанции. Первый раз в жизни выступал с музыкальным сопровождением. На автограф-сессии симпатичная девушка заявила: «Моя мама без ума от ваших книг». Еще одна читательница сказала: «Мой муж учился с вами в одном классе в школе Бэрон Бинг[16]. Он не смог сегодня прийти — сердечный приступ. Читал за завтраком „Глоб энд мейл“ и вдруг упал замертво». Я ответил, что хорошо его помню, хотя имя мне ничего не говорило.
В последний раз, когда я здесь был, власти жаловались на засилье китайцев из Гонконга, вызвавшее рост цен на недвижимость. Теперь те же самые люди возмущаются, что китайцы уезжают, потому что это может привести к вводу налогов на заграничные доходы. Недвижимость, напротив, дешевеет. Как сказал мой агент, «родители оставляют детям дом, дают им 40 000 долларов и возвращаются в Гонконг. А дети постепенно раздают эти деньги своим вымогателям-одноклассникам».
Давал интервью еврейской газете «Вестерн джуиш». Журналистка спросила, правда ли, что я антисемит.
Тут же вспомнил историю, которую рассказал мне один голливудский кинорежиссер. Много лет назад талантливый писатель Дэниэл Фукс писал сценарий вместе со своим кумиром Уильямом Фолкнером. Фолкнеру, человеку тонкой душевной организации, в Голливуде приходилось нелегко. Большую часть времени он пил. Спустя две не самые простые недели обидчивый Фукс заявил:
— Мистер Фолкнер, мы с вами не сработаемся…
Фолкнер согласился.
— Потому что вы антисемит, — продолжал Фукс.
— Да, но гоев я тоже не люблю, — ответил Фолкнер.
Флоренс полетела домой, а я отправился в Калгари. Погода ясная, горы, как всегда, ослепительны. Помню, в последний свой приезд я спросил у прохожего:
— Где тут у вас главная улица?
— У нас такой нет, — ответил он.
22
Перед вылетом из Калгари в Виннипег захожу в аэропорту в книжный магазин и не вижу на полках своей книги. Спрашиваю у продавца:
— У вас есть «Версия Барни»?
— Нет, их так быстро разобрали, ни одной не осталось. Хотите, я попрошу привезти из другого магазина?
— Нет, не надо, я автор книги. А почему бы вам не заказать еще партию?
— Неплохая мысль.
Во время презентации в Виннипеге в магазине «Макнелли Робинсон» ко мне подошла молодая женщина:
— Мой отец жил с вами в одном доме на улице Жанны Манс.
— Отлично его помню, — ответил я, хотя никогда не жил на улице Жанны Манс.
23
Наконец-то я дома. Правда, в конце января мне предстоит очередное турне, на этот раз по США. В прошлый раз я летел до Сиэтла всю ночь с шестью пересадками. Увидев, как я, пошатываясь, выхожу из самолета, мой сопровождающий с подозрением на меня посмотрел и спросил:
— Вы что, пили всю дорогу?
— Нет, но я бы с удовольствием куда-нибудь заехал перед первым интервью.
— Не получится. У вас сейчас выступление перед Ассоциацией медиков Канады.
— Ассоциация педиков? Что ж, не привыкать.
— Я сказал «медиков».
— Простите.
В далекие пятидесятые я случайно встретил в одном баре неподалеку от Би-би-си Льюиса Макниса[17]. Он рассказал мне, как однажды поехал в Монреаль читать лекцию. В аэропорту его встретили две милые девушки, и Макнис сказал:
— Я бы сейчас чего-нибудь выпил.
— Не волнуйтесь, мистер Макнис, перед лекцией в холле будет накрыт чай.
— Я имел в виду другие напитки.
Тогда они отвезли его в Ритц-Карлтон, а сами остались ждать в машине, сказав:
— Здесь вы можете купить все, что захотите.
