Как это может быть? Останки здесь; без головы, - И голова его поет? ГОЛОС ОРФЕЯ Я жив иль умер, все пою? Кто слышит песнь мою? Река усыпана цветами, И радуга над нами; В глазах моих - вся синева И вод, и неба, А на устах - все те ж слова Во славу Феба, Во славу солнца и мечты, Во славу красоты! У пещеры нимф рядом с надгробием, посвященном Эвридике, похороны Орфея. Музы, Эагр, Мусей, женщины, юноши и девушки, а за кустами и скалами нимфы и сатиры. Всюду венки и цветы, ими забрасывают выступающих с речью и муз.
МУСЕЙ О, музы! Будет справедливо, если Вы воздадите должное Эагру, Не как царю, а юноше-атлету С его победой на Пифийских играх, С явленьем Каллиопы среди дев, Игравших муз, чтоб увенчать счастливца Венком с дарами от самой Киприды. ЭАГР О, нет! Ты все уже сказал, Мусей! Я плачу, и в слезах отрада мне. О, милый сын, прости отца и мать. Ты ими мог гордиться, их любить, Но рос как бы чужой среди родных И отрешенный от вседневных дел, Душою отзываясь лишь на песнь Текучих вод, зефира и небес, На всякий звук и песенный напев. Но лучше музы скажут о тебе. ХОР МУЗ Звенит мелодия разлуки До смертной муки. Здесь мы хороним в клочьях тело - страх, Пусть это уж остывшей муки прах. Но песнь его жива, А с нею голова, - По морю долог путь до неба, Как роща, там сияет остров Лесбос, В листве, поющей на ветру, Весь в всплесках чистых струй. О, аргонавт и странник, Ты, как изгнанник, Там обретешь конец Тернистого пути, певец! Веер ярких лучей падает с неба, и сам бог света является у пещеры нимф.
АПОЛЛОН Безумью положить пределы Давно пора. Иначе мир Погрязнет в безобразьи диком, В бесчинстве всяком и уродстве, Когда б Дионис учредил Культ бога одного повсюду. Судьба Орфея, как укор, Меня тревожит и печалит. В мистерьях непотребства чаще За тайны вещие слывут, И здесь уродство торжествует, Чего не вынес наш поэт.
