— У молодых все время дела какие-то.
— Это да…
Моя попытка навести его на откровения по поводу происходящего в городе ни к чему не привела. Он фыркал, кривился, махал рукой, иногда сбивался на жидов, и почему-то, почту, потом кивнул и внезапно, без каких-то объяснений, повернулся.
Видимо, я недооценил степень опьянения.
— Эй, так где заправка?
Организм повернулся, посмотрел на меня терпеливо, опять махнул рукой и снова пошагал.
Непосредственность реакций впечатляющая. Пришлось спрашивать у проходившей мимо женщины, затем еще пройти немного.
На заправке цифры гордо указывали, что бензин у нас теперь втрое дороже, это раз, что его нету, это два, и что заправляются только машины в соответствии со списком.
Что за список не указывалось. Рядом с заправкой стояла полицейская машина с включенной иллюминацией, для объяснения реалий тем, кто не хотел соглашаться с новой ценовой политикой.
В пятидесяти метрах от полиции на краю дороги рядом со стойкой сидел парень лет двадцати и без интереса во что-то игрался на мобильном. Вот к нему я и направился.
— День добрый.
Парень мельком глянул на меня, и вернулся к игре.
— Добрый. Бензина нет.
Как же, так я и поверил.
— А масло?
— Выбирайте.
— А бензин?
— Глухой?
— Что, даже у вас нет?
Он вздохнул.
— Есть. Но пока мусорка не отъедет — нет.
— Дай литр масла для генератора.
Парень недовольно поморщился, но оторвался наконец от игрушки.
— Руки не мерзнут? Холодно же?
— Увлекся. Нет бензина, а масло вот это… двутактник?
Пришлось пародировать организм и красноречиво перекосить лицо.
— Большой генератор?
— Не очень. Полторашка.
— Двутактник. Но лучше вот это возьми. — Он вытянул со стойки двухлитровую бутыль, протянул мне. — Как разбавлять знаешь?
— Да. А бензин…
— Нету, откуда бензин? Все строго по спискам владельцев. — При этих словах он посмотрел мне за спину. Не дурак, понял.
— Хорошо, значит это возьму. Сколько?
— Ваши документы!
Я ожидал, но все равно вздрогнул.
За спиной стоял полицейский в новой форме, с автоматом на пузе. Какой-то не такой полицейский, в его голосе не было привычного властного безразличия, скорее настороженность пополам с неприязнью.
— Пожалуйста. — Я расстегнул куртку и вытащил паспорт, постаравшись заодно ухватить листок с покупками. — А зачем, случилось что-то? Ой… блин!
Листок, подхваченный ветром, улетел недалеко. Когда я вернулся с ним к ожидавшему сержанту, его рука была на оружии.
— Положено.
— Ну, положено так положено.
— Москвич?
— Да. В отпуск вот приехал к родне, а тут вся эта катавасия… дернулись генератор включать, а масла нет, хорошо хоть бензин нашли. Ну, заодно вот пошел со списком, знаете, всегда в последний момент вспоминаешь что-то, вроде откладывал…
Я молол всю эту чушь с привычной полуулыбкой, чуть сутулясь и держа в голове образ прежней работы. Видимо, сценический этюд “столичный библиотекарь в провинции” мне удался, так как полицейский ничего не стал уточнять, только протянул мне документ и кивнул:
— Все в порядке.
После чего пошел обратно к машине, пока я запихивал паспорт и список обратно в карман.
— Ну ты артист.
Продавца моя клоунада не обманула.
— Это не ваши?
— Стал бы я тут сидеть, если бы это наши были! — Он зло ощерился. — Тасуют их! Мобилизация у них, всех в казармы, строго, говорят — вплоть до “вышки”. Чрезвычайное положение, мать его!
У него явно накипело, невозможность вести дела привычным образом злила.
— Это хоть из этой области?
— Не, соседи. Гоняют машины, а для людей бензина нет.
— Сколько за масло?
Сбитый с темы продавец завис, потом махнул рукой:
— Восемьсот.
— Это во сколько раз больше? — Я протянул бумажки.
— В два, по-божески.
— А бензин?
— Иди отсюда, а? У тебя канистры все равно нет, и машины нет. Будешь мимо проезжать — дам адрес.
— Цена?
— Договоримся.
Ну да, если на заправке официальная цена втрое выше, то с рук…
— Гвозди где здесь купить можно?
Перемена темы парня опять сбила с толку и секунд десять он пытался понять, чего я хочу.
— Там, магазины. Работают, наверное.
Пока я укладывал бутылку в рюкзак он уже успокоился, косо поглядывая на меня и уже явно сожалея об откровенности, но ничего не сказал. Я махнул, прощаясь, рукой, он кивнул и снова уставился в экран мобильного.
Магазинчик, где на десяти метрах полезной площади было собрано все, что может понадобиться дачнику, отчего места оставалось только на пузатого усатого хозяина, работал. Гвозди, веревка, спички, проволока, губка, широкая лопата с удобной ручкой… я набил рюкзак строго по сокращенному списку, но все равно перегрузил. Хозяин посматривал на меня с любопытством, но молчал. Я тоже, хотя тут наверняка можно было что-то узнать о происходящем как минимум в городе.
Ряды “деревенского рынка” были пусты, в двух местах как-то неприкаянно стояли торговцы заморскими фруктами, и это только подчеркивало безлюдность. По дороге к автовокзалу на двух магазинах подряд увидел надписи “Только по спискам!”, рядом с одним стоял военный фургон и несколько пацанов в форме бегали туда-сюда с ящиками и мешками, причем носили в обе стороны.
Небольшой провинциальный город вроде бы жил своей жизнью, но сюда дотянулось то ожидание, которым была пропитана столица, когда я из нее убегал. Ощущение взгляда в спину из-за задернутой занавески, неприветливость и, в добавок, серое небо, никак не способное решить — дождь или снег?
Ну, хорошо хоть сгоревших домов нету.
Ближайший рейс был через четыре часа. Отменили почти две трети, это притом, что автобусы всегда
