избежать в повествовании решающей битвы под Арзамасом(!), где объединённые европейские войска нанесли поражение «разбойнику» [27*]. Почему-то Степан у Шукшина несколько раз ходит воевать Астрахань, хоть там должен находиться тот самый потомок ордынских царей, предположительно Алексей, у которого он и был воеводой.
Пишет о каком-то бунте в Москве в 1662 году, подавленном иностранными войсками. Редакторы так постарались, что в этом месте романа течение и причины событий совершенно непонятны. Вдруг преподносится: «Немецкие солдаты и стрельцы телохранительного корпуса явились внезапно на площади и начали действовать так удачно, что 4000 бунтовщиков легло на месте…» Намёки на присутствие европейских войск не сумели вытравить полностью. И не дали Шукшину развить эту тему. Да и мог ли он в то время добыть нужную информацию, как это сделали сегодня ФН?
Фальшиво звучит фраза: «Сибирь для Разина — это Ермак, его спасительный путь, туда он ушёл от петли. Иногда и ему приходила мысль о Сибири, но додумать до конца эту мысль он ни разу не додумал: далеко она где-то, Сибирь-то. Ермака взяли за горло, он потому и двинул в Сибирь, Степан сам пока держал за горло…»
Дело в том, что в те времена власть Романовых не простиралась на Сибирь — там правили ордынские цари, имя которых вытерто из истории. Лишь разбив Пугачёва, Екатерина Вторая смогла туда вступить. Сразу же были уничтожены все следы прежней власти, история переписана придворными учёными. Правду о Ермаке лучше читать у ФН [50*].
Последний штрих из книги — казнь главного героя. Едва ли что-то особенное позволил здесь Шукшин. «Историками» уже всё расписано на века. Но есть деталь, явно принадлежащая редакторам — цензорам, назначенным автору: рисунки художника Н. Усачёва с места события. Это стрельцы на переднем, среднем и заднем планах. С бердышами. Так их всегда и везде изображают в картинках «для народа», в учебниках и пр. Но явно что-то упущено, специально. Чего не хватает и почему? Того-то и не хватает, из чего стреляют, ведь стрельцы — те самые русские мушкетёры. Заглянем в книгу [38]: «Мушкет — ружьё с фитильным замком, сменившее устаревшую аркебузу, которая уже не «справлялась» с толстыми рыцарскими латами. Весил он до 8 кг, калибр имел 20–25 мм, массу пули — около 50 г.
Благодаря огромному калибру пули и длинному стволу (1,5 м) мушкет обладал огромной по тем временам убойной силой. На расстоянии 200 м пуля из мушкета пробивала рыцарские доспехи.
Стрелецкое войско, появившееся в царствование Ивана Грозного. составляло постоянный гарнизон столицы, и там же, в Воробьёвой слободе Москвы, было расквартировано….Стрельцы и по времени своего появления на исторической сцене оправдывают звание мушкетёров: как раз незадолго до этого (1520– 1530 г.) был изобретён мушкет.
Позднелатинское muscheta… означает разновидность метательной стрелы, жужжащей наподобие москита. Т. е. «мушкетёр» можно перевести и как «мечущий стрелы», «стрелец».
Посмотрите на рисунок, изображающий стрельцов в бою (рис. 21). Нет никаких сомнений, что в руках у них мушкеты, ибо опирают они их на бердыши (топоры на длинной рукояти с широким, серповидным лезвием), что возможно только при использовании таких длинных и тяжёлых ружей, как мушкеты.
…Изначально «московитами» назывались стрельцы-мушкетёры. Именно им, а не мифическим «мокселям», обязана Москва своим названием».
Можно без преувеличения сказать, что почти весь много и жадно читающий Советский Союз не догадывался, что стрельцы и есть мушкетёры. Нам упорно навязывалось, что последние происходят из Франции. Мы сглатывали эту ложь, построенную по принципу умолчания об истине. Для улучшения пищеварения и усвоения велели читать романы А. Дюма. Правда была доступна только узким специалистам, о чём они предпочитали не высказываться в печати. Зачем? Да, чтобы советские не узнали, что мушкеты и пушки изобрели русские [51].
Сегодня не собирался писать тебе, а хотел начать мыть пол — ожидается в гости твой другой дедушка. Обещал его угостить одесским шампанским, которое вдруг появилось в нашем городке. Ты ещё не знаешь, что моя бабушка Надя была одесситкой?
Вдруг мой взгляд упал на шариковую ручку, на которой выписано «Вкусное и полезное железо для всей семьи». Её принесла жена с конференции акушеров-гинекологов, уже давно всё усвоивших на века и собравшихся как один ради рекламной акции с едой и напитками. На такие важные мероприятия меня давно не приглашают. Ты знаешь уже, почему. Раньше нас это понял Гёте [52*]: «Если ты сделал что-то доброе для человечества, оно уж сумеет позаботиться, чтобы ты не сделал этого вторично».
Последние две недели принесли взлёт духа, надежду на публикацию материалов об опасности избытка железа в организме на сайте московских акушерок. Потом нашёл там только свою статью про опасность железа. Огорчился и стал подумывать о срочном размещении этих материалов в другом месте. Но напрасно. Моё предисловие мне всё же удалось разыскать при повторном визите на сайт рядом со статьёй. Просто я его считал главным в этой публикации, а редакторы — дополнительным, и сделали не сильно заметным. Всё верно, согласно логике публикации-презентации. Зато в дни напрасных, пусть и непродолжительных волнений (если ты прочитал предисловие «Молчание власти…», то поймёшь причины), я принял решение заканчивать наши с тобой беседы ради срочной публикации в Интернете. Хотя теперь повод для тревоги отсутствует, а присутствует удовлетворение, однако пока не знаю, сумею ли свернуть с намеченного пути. Да и Гёте не рекомендовал браться за большие вещи.
Беседы с тобой мы продолжим, но акцент сделаем на писательском творчестве рассматриваемого периода. Хотя не забудем и художников. Да, как может и быть иначе, если известнейший литератор Средних веков Эразм Роттердамский, названный Иоанном Крестителем Реформации [53*], тесно и нередко тайно общался с мастером кисти и резца Лукасом Кранахом, своими портретами (фантомных персонажей) немало извратившим историческую реальность.
Ты уже понял, что история, которую тебе преподносят в школе — это вовсе не наука, а фантазмы приближённых к Столу власти, вроде Соловьёва, Карамзина, Миллера, Шлёцера и пр., нуждающейся в хорошем опиуме для народа. Существующая история — это инструмент для возвеличивания бездарных индивидов, фантомов или способ унижения подлинных творцов жизни и целых народов.
В прошлом году мы с Наташей ездили в Чердынь — осмотреть то, что называлось Великой Пермью. Кстати, был там и Миллер (чтобы уворовать документы), был и Татищев (чтобы что-то припрятать от воров), памятник которому стоит не так далеко от моей квартиры.
Мы увидели нечто вроде села. От местных экскурсоводов услышали о Чердыни сведения и суждения, навязанные ещё эпохой Романовых. Конечно, чердынцы, несмотря на 500-летнее существование, совсем не помнят своего ордынского происхождения. Предпочитают давать ложное толкование креста с основанием на полумесяце. Это для них не единство религии, а победа православия (ложная). Им невдомёк (точнее, власть команду не дала и не даст) изучить символику по-настоящему. Даже среди твоих книг есть несколько изданий на чешском языке 70-годов, которые запросто можно было бы найти в Краевой библиотеке им. Горького. В одной из них [54*] изображён золотой крест (илл. 2), все концы которого (всего 6) заканчиваются стилизованным изображением полумесяца. А в другой [55*] представлен герб чешского города Pisek, на котором представлен полумесяц и 6-конечная звезда (аналог православного креста) как символ единства церкви. А в городе Susice (стр. 162) до сих пор герб имеет двуглавого орла; на одном из зданий города (стр. 163) красуется в качестве архитектурного изыска чалма (русский головной убор), сходная с куполами собора Василия Блаженного в Москве.
Дружочек! Где-то в разгаре наших бесед, я обещал вернуться к книге советского искусствоведа, с которой мы тогда знакомились [10*]. Есть там и статья «Храм Василия Блаженного», напечатанной впервые только после смерти автора. Будучи банальной по содержанию, она заканчивается вовсе неожиданной фразой, из-за которой, вероятно, и не могла увидеть свет ранее горбачёвской перестройки: «Для нас Василий Блаженный представляет ни с чем не сравнимую ценность как самый русский из всех древнерусских храмов, как радостное и мужественно-спокойное
Вот так замысловато, оказывается, можно было маскировать от себя и других знание о Великой = «Монгольской» Империи. Подозрения усилятся, если открыть чехословацкое издание [56*] Алпатова. В третьем томе представлена иллюстрация № 122 с надгробием Филиппа II в Эскориале, на котором водрузился… двуглавый орёл!
