— А вот так. Существует только две разновидности концессий, одни — конструктивные, они возвышают, поднимают верующего от уровня человека, эльфа или орка до бога, развивают в них ум, силу, внутреннюю дисциплину, дух. Второе направление — противоположное, деструктивное, оно низводит до уровня зверя, оскотинивает, это когда разрешаешь себе животные страсти, позволяешь овладеть собой низшим инстинктам, да еще и ставишь свой разум им на службу. Вот и все, не было, нет и не будет других вер и учений, запомни это, все — только разновидности двух основных типов.
— А зачем оркам деструктивные веры, как они могут в них верить, я никогда этого не понимала, Торн, объясни, если сам знаешь.
— Все так просто, любой из нас старается стать лучше, а мерилом служат соседи, и тут можно развить себя, стать действительно лучше их — это путь конструктивный, но трудный. А можно убить или покалечить других, так проще и быстрее, вокруг останутся худшие, и тогда тоже станешь круче, поскольку сравнивать себя больше не с кем, кроме ничтожеств, — это путь деструктивный. На них обоих и основаны все веры, для меня во всяком случае это так.
— И чего хочешь ты?
— Покуда жив, я не дам расти в долине деструктивным культам, не хочу, чтобы мои подданные деградировали, да и жить в грязных норах оскотинившихся тварей не особо тянет. Религии Нии, Харлампия, некоторые шаманские культы орков — конструктивные, и пусть они ведут мой народ вперед. Надо только, чтобы эти веры не начали враждовать, вот ради этого всего и стараюсь. Сейчас наши спорщики подустанут, но не убедят друг друга, тут я и возникну с идеей мирного сосуществования, а потом и взаимопомощи конструктивных, креативных верований. Видишь ли, Саэна, я планирую расширение своего государства, рост до размеров империи, а как я уже говорил, иной религиозной политики в империи быть не может, иначе ей не устоять.
— Кто научил тебя этому, Торн?
— У меня было много учителей, но эта идея во многом моя.
— Твоя идея прекрасна, любимый, и я сделаю все, чтобы помочь тебе. — Казалось, сапфировые глаза эльфийки излучают нежность и огромный орк исчезает в этом сиянии.
— Я знаю, моя хорошая, ты давно уже стала для меня целым миром, моим миром. — Лапищи Торна нежно обняли тоненькую фигурку Саэны.
Сызрон очутился в приемной пентаграмме своего кабинета в состоянии жуткой злобы от несовершенного ритуала. Именно это и помешало сектанту сразу сообразить, что подбегающих к нему гоблинов и орков он видит впервые и бегут они отнюдь не для того, чтобы оказать помощь черному священнику. Увидев среди встречающих незнакомого темного эльфа, Сызрон насторожился и вскинул было руки в боевом заклинании, но было поздно. Подбежавший первым орк без затей огрел сектанта кулачищем по голове, не особо дозируя воздействие. Последнее, что осталось в угасающем сознании Сызрона, была фраза темного эльфа:
— Сообщите его величеству, еще одного взяли.
Когда Сызрон пришел в себя, то обнаружил, что прикован за ногу цепью к стене в вонючем каменном мешке. В застенке не было даже соломы, он валялся прямо на холодном загаженном каменном полу. В полумраке справа и слева были прикованы еще какие-то существа в изорванных, а местами и окровавленных магических балахонах.
Силуэт справа пошевелился и со стоном приподнялся, вглядываясь в черного папу кроваво мерцающими во тьме глазами.
— А, Сызрон! В наш славный пансионат пригласили само черное преосвященство, и оно в весьма неплохой форме, даже уже изволило очухаться, — с насмешкой проскрипел сосед.
— Солхит, это ты? — Черный папа с трудом узнал в избитом человеке заместителя и правую руку лидера клана Убивающих словом.
— Солхит остался в прошлом, а сегодня я всего лишь тварь в клетке, претендент на роль раба черного властелина, как и все обитатели этого курорта.
— А как же вас…
— Так же, наверно, как и вас. Эта трусливая мразь применила негатосферу, я всегда думал, что все это сказки и этого талисмана вообще в природе нет, старый скептик. Негатосфера погасила всю магию вокруг, если архимаг читал заклятие высшего круга, то оно еле-еле срабатывало, как заклинания учеников первого уровня. Глава нашего клана все же ухитрился сгноить нескольких нападавших, так его со зла проткнули насквозь через уши и изрубили так, что даже как лича потом поднять не смогли, ну черный властелин ругался! Даже некоторых своих особо ретивых подручных разделал на запчасти. Кое-кто из наших, кажется, успел смыться, но немногие.
— А ты?
— Я убил пару темных эльфов, получил по башке и очухался уже в этом раю, — вздохнул Солхит и невесело обвел рукой подземелье. — А это почти все, что осталось от нашего университета, да и от твоих батюшек тоже. Кстати, Букан уже на службе у Морту, а Арахнис со своими тараканами был у него в услужении еще до твоего идиотского ритуала.
— Так вот почему пауки старались убить жертв! — прошептал черный папа. — Они служили Морту.
В это время заскрипела дверь, в сопровождении пары темных эльфов-телохранителей и орка- ключника в камеру вошел лич в начищенных позолоченных доспехах.
— Вы подумали, господа? — Хотя внешне Морту отличался от живого только некоторой бледностью, но голос живого мертвеца напоминал скрежет железа по точильному камню. — На всякий случай повторю условия: вы приносите клятву верности на плоти и становитесь доверенными магами повелителя мира.
— Повелителя чего?! — с иронией переспросил Солхит. — А мир как, уже знает, что у него есть повелитель? Или ему позабыли сказать?
— Пока еще не весь знает, — раздраженно проскрежетал лич. — Но это неизбежно.
— Ты повелитель только того дерьма, что трусливо прячется за твоей спиной, владыка славного мира навозной кучи, да и сам ты кусок недогнившей падали и стоишь чего-то только с негатосферой. — Солхит плюнул под ноги темного властелина.
— За это ты в свое время ответишь, — зашипел мертвец. — Но сейчас я отложу справедливое наказание, оно помешает тебе принять правильное решение. Весьма скоро мое величие затмит все! А вы или принесете клятву плоти, или сгинете здесь. Но я буду терпелив и изобретателен, слышите, возомнившие о себе высокомерные идиоты? Черви, вы будете умолять меня о смерти. Кстати, можете даже и не пытаться освободиться, негатосфера включена, а эти замечательные цепи сделаны с добавлением магнития, волшебством их не одолеть. Так что думайте, господа, кто согласится, покормлю, а у остальных голод должен обострить рациональное мышление.
Лич гаденько хихикнул и в сопровождении свиты покинул подземелье.
— Ну зачем его раздражать, — заскулил Сызрон. — И так плохо, а ты хочешь сделать еще хуже?
— Что может быть хуже вечного, бессмертного рабства? — невесело усмехнулся Солхит. — Послушай, черное преподобие, эти твари обыскали нас только поверхностно, они не нашли мой НЗ, пару мана- кристаллов в прическе. Мы можем попробовать выбраться.
— Как? Ведь негатосфера включена, да и цепи из этого поганого минерала, их не вскрыть.
— Ну и что же, пятый круг магии все равно действует, хоть и с ничтожной мощностью первого.
— Что ты собираешься делать?
— То, что делает настоящий волк, когда попадает в капкан.
Солхит снял с себя пояс, подобрал с пола чье-то ребро в качестве рычага и наложил на свою ногу чуть выше приковывавшей ее цепи жгут. Из пальцев мага вырвалось заклинание «бритва», правда, сработало оно только как слабенькое «лезвие», которым так гордятся начинающие маги, но все же его силы хватило, чтобы отсечь ступню. Цепь слетела с обрубка, маг побелел как полотно и какое-то время сидел неподвижно, приходя в себя от жуткой боли, потом шевельнулся. Оторвав от мантии полоску, волшебник наложил на сочащуюся кровью культю повязку и, опираясь на здоровую ногу, привстал, держась за стену.
— Вот и все, коллеги, цепь меня уже не держит, а свою плоть на потеху вонючкам я не оставлю. —
