орлиное гнездо!» — объяснил он. Это было просторное белое строение с красной черепичной крышей, окруженное шикарным «нависным» садом, в середине которого находился огромный бассейн с голубым дном. Поскольку стояла зима, бассейн был накрыт чем-то похожим на колпак для сыра из прозрачного плексигласа, созданного учеником Мин Пея… Когда мы нависли над ним, с десяток божественных созданий в разноцветных купальниках, купавшихся или нежившихся под ультрафиолетовыми лампами, вскочили на ноги и, несмотря на утренний холод, полуголые выбежали в сад, испуская радостные крики: «Заза, Заза!» (Наверняка мэра звали Ксавье.) И тогда, нажав на какую-то кнопку на приборной доске вертолета, «Заза» сбросил на них чуть не вагон фиолетовых орхидей, находившихся в отсеках для реактивных снарядов. После этого резкого выброса цветы разлетелись в воздухе и воспарили над наядами и сильфидами, напрасно бежавшими за нами вдогонку.

Ну до чего пасторальная, ужасно старомодная сценка, прямо как у Пюви де Шаванна[27]!

Через три минуты пилот «сбросил» нас одного за другим на небольшую «площадку», оборудованную на вершине большого донжона мэрии (здесь ее называли «замок»). К счастью, круглый эластичный тент, прикрепленный к крюкам в амбразурах донжона, был натянут так, что мы приземлились, в принципе, без повреждений. Я увидела, как весело подпрыгнули мэр, жена-любовница, пекинес и Жан-Поль, которых сбросили раньше меня. Затем они перебрались на соседнюю площадку, где их поджидали охранники с пистолетами на боку…

13 декабря

Вот уже три дня, Дик, как я, прыгнув из вертолета на донжон мэрии Незнаюкакогогорода, попала прямо в сердце того, что принято называть Властью — абстракция в полном смысле слова! Действительно, что такое Власть, центр которой невозможно найти, а периферию видишь повсюду? Что знаем мы о Власти — от полицейского и журналиста до государственных мужей — кроме того, что это бесконечная иерархия ее приближенных? И можно ли выявить, определить, уточнить ее настоящую сущность? И будет ли это Сущностью, если она способна превращаться в свою видимость? Бог, по крайней мере, воплощался в абсолютном монархе! Но Бог умер вместе с демократией. Без сомнения, мэр Незнаюкакогогорода был всего лишь одним из его жалких метаморфоз, мирянином, республиканцем…

Этим глубоким теолого-политическим рассуждениям, навеянным, как можно догадаться, Локком («Трактат о гражданском правительстве»), Гоббсом («Политический организм»), Макиавелли («Государь»), Спинозой («Политический трактат»), Рикой Зарайей («Правда, рассказанная растениями»), я смогла вволю предаться, будучи прикованной к постели: прыгая с вертолета, я вывихнула лодыжку. Вот цена, которую мне пришлось заплатить, чтобы оказаться в «центре Власти», хотя центра этой Власти не видно нигде. Ладно, поедем дальше!

Прислонившись спиной к двум огромным подушкам, я лежу на кровати с забинтованной и подвешенной правой ногой. Меня поселили в просторных апартаментах, оформленных конкурентом Роландо Кастро: пять комнат под крышей мэрии, западная сторона. Таким образом, лежа на кровати, я могу любоваться через огромное окно моей комнаты бесконечными рабочими кварталами, расположенными внизу, а за ними вдали — полями пшеницы и свеклы, опоясанными справа шоссе № 693 и слева — железнодорожным полотном сверхскоростных поездов, несущихся в северо-южном направлении. Я роюсь в книгах, говорю с тобой, Дик, слушаю музыку: «Взрывы» Стокакиса, «Синтогматику» Ксокаузена и «Что ты хочешь делать» Джермана Джексона (мне предоставили богатую дискотеку); я звоню также папе, мамаше, Баб, Бижу, Бронкс и Сюзи. «Ну что, тебе там нравится?» (Здесь!), «Там на каком языке говорят?» (На нашем.), «Когда ты возвратишься сюда?» (Туда.) и так далее. Несколько слуг, предоставленных в мое услужение, спешат предупредить мой малейший каприз… За мной ухаживает Жан-Поль. Он хирург- косметолог, но хорошо разбирается и в лодыжках. Он пообещал, что завтра я уже буду на ногах. Это не слишком рано, так как мэр разъярен, что я не могу сразу же приступить к своим обязанностям!

— Видишь ли, — сказала я Жан-Полю, когда он мне слишком старательно массировал лодыжку, — чем больше я думаю, тем сильнее проникаюсь уверенностью, что центра Власти не существует, что это абстрактная и подвижная точка, похожая на центр притяжения, в которой встречаются разнообразные силы, порожденные политическими, финансовыми, масс-медийными, культурными, промышленными, мафиозными и другими кругами — в общем, анонимными (как анонимные сообщества), безликими, без Изображения. Поэтому как в эстетическом, так и в интеллектуальном плане его невозможно изобразить, не опустившись до производства примитивных картинок, свойственных официальной иконографии. Людовик XIV, Наполеон, Сталин, Мао возвеличили себя в статуях. Современная власть, очень расплывчатая, может подвергнуться только расчленению: любое ее изображение будет на самом деле обманчивым и ложным. Она — АБСТРАКЦИЯ в полном смысле слова! И именно в ней кроется источник искусства — моего искусства. Как видишь, передо мной широкое поле деятельности.

Тем временем Жан-Поль, этот дегенерат, пропустив мимо ушей все мои размышления, перестал массировать мне лодыжку и начал медленно подбираться к моим коленкам и великолепным бедрам.

— Ты не хотела бы, — спросил он, — чтобы мы перешли к body-body [28]?

Одержимость телом, плотью, задницей — в общем, человеческим Изображением. Я никогда не строила иллюзий по поводу художников боди-арта! Это арьергард обратившейся в бегство армии Фигуративного искусства! Впрочем, поскольку мне это ничего не стоит, я позволила из милосердия этому несчастному оценить мое «изображение». И он несколько минут потрепыхался между моими божественными бедрами — ровно столько, сколько я слушала «Динамит» Джермана Джексона. «Это твоя любовь причиняет мне такую острую боль, и нет ничего, что было бы настолько острым».

Когда он снял презерватив, я заметила, что тот был такой полный, что чуть не лопался.

— Можно подумать, что ты уже век не занимался любовью! Разве жена-любовница не твоя любовница?

— С ней я больше ничем не занимаюсь. Наша связь чисто духовная! Она спит с Мао.

— Она зоофилка?

— Нет, это пекинес извращенец!

~~~

Никто не докажет, что государство может существовать без секретов…

Б. Спиноза «Политический трактат»

30 января

Прошло больше месяца, Дик, как я вывихнула лодыжку и попала в «центр Власти», как наступил новый год, однако у меня не было ни времени, ни физических и духовных сил поговорить с тобой… Видишь ли… я разочарована, я из тех, кого называют «разочаровавшимися в социализме». О, не ставь меня на одну доску со всеми холуями, этими выскочками, оппортунистами без стыда и совести, политические убеждения которых меняются от того, куда ветер дует! Нет, я верила в социализм, во всяком случае, хотела верить! Я отдалась ему целиком, со всей силой моих убеждений! Разве я не начала с того, что бросила всех своих близких — папу, мамашу, отчима, Баб, Бижу, Бронкс, Сюзи, Глуглу! — чтобы отправиться в ссылку на другой конец Франции, в эту захудалую дыру, где нет даже «Мамунии»? Разве я не оставила надежду поступить на факультет искусств? Разве я не отказалась от «Крийона», «Люка-Картона», Диора, Нины Риччи, «Ледуайена», «Клозери де Лила», «Анжелины» (улица Риволи, где я любила пить чай с Баб!)? Но хватит о пустяках!

Я хотела служить какому-нибудь делу, принести себя в жертву, подарить себя Франции. Мэр, рьяный поборник веры, убедил меня, и я вошла в его команду так, как нанимаются в Иностранный легион, как едут в командировку, как приходят в религию — или к «Фошону»!

Но «они» меня разочаровали…

Вы читаете Лю
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

1

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату