Фрэнки охнула, не без труда восстановив равновесие на узкой лестнице.
— Вы открыли так неожиданно…
— Кто вы? Что вам нужно?
Фрэнки набрала в грудь побольше воздуха.
— Я Фрэнки Фицджеральд. Разве вы меня не помните? Я из археологического клуба в школе — из клуба ШАК. Вы читали у нас лекции.
Дэррил Пеппер, подавшись вперед, уставился на нее.
— Да. Я тебя помню. Ты задавала умные вопросы. У тебя были длинные светлые волосы.
Фрэнки вытаращила на него глаза.
— Нуда, они и сейчас у меня есть, — смущенно проговорила она.
— Да. Бесспорно, — Дэррил по очереди внимательно оглядел остальных ребят. — Ни одного из вас я не помню. — Его глаза остановились на Риган. — Черные волосы, голубые глаза. Необычное сочетание. У тебя должны быть кельтские корни.
Он перевел взгляд на Фрэнки.
— Почему вы здесь?
Фрэнки поспешно представила своих друзей.
— Дело в том, что миссис Тинкер задала нам одно задание…
— Нам нужно собрать кучу информации о майских празднованиях, — подхватила Риган. — И миссис Тинкер посоветовала обратиться именно к вам. Она сказала: то, что вы не знаете о майских празднованиях, можно было бы записать на булавочной головке аэрозольной краской.
— Она выразилась не совсем так, — быстро глянула на нее Фрэнки.
— Я больше не читаю лекций, — отрезал Дэррил.
На некоторое время воцарилось неловкое молчание.
Отодвинув Фрэнки, Риган вышла вперед:
— Так что? Как нам быть с майскими празднованиями? Или мы обратились не по адресу?
— Ладно, проходите, пожалуй. Все проходите. Только ничего не трогайте. — Дэррил с опаской посмотрел на обоих мальчиков.
В огромной комнате было посветлее, чем в прихожей, но ненамного. Она была довольно странной формы, со скошенным потолком. Все пространство комнаты заполняли груды самых невероятных вещей: старых газет и журналов, обломков каких — то приспособлений, незаконченных моделей собора и океанского лайнера. Все это в сочетании со множеством неизвестных приборов, инструментов и старинных вещиц создавало картину странного прерванного эксперимента.
Даже Риган на время потеряла дар речи.
Дэррил подвел ребят к единственному окну, расположенному в углублении ниши. На старом письменном столе стоял компьютер, купаясь в лучах яркого послеполуденного солнца. К покрытым пробковыми панелями стенам были проколоты булавками сотни газетных вырезок и вырванных из журналов страниц.
Экран компьютера был заполнен каким — то текстом, а на столе громоздились открытые книги и блокноты.
— Ух ты! — выдохнула Риган. — Вот это да…
— Мы вам помешали? — вежливо осведомилась Фрэнки. — Судя по всему, вы занимались чем — то важным.
Дэррил небрежно махнул рукой:
— Кое — какие исследования. По моей любимой теории Великого лондонского пожара. Это не к спеху.
Он сел, зажав руки между колен и подавшись вперед своим птичьим лицом. Потом, наклонив голову набок, посмотрел на четверых ребят. Джек заметил блеск в его глазах, как будто этот чудак вспомнил что — то, известное ему одному.
— Так, значит, вас интересуют празднества Бел — тейна, так? — спросил Дэррил.
— Вообще — то, майские празднества, — уточнил Том.
— Это одно и то же, — бросил Дэррил. — Кельтский праздник Белтейна как раз и отмечался первого мая.
— Да — да, я знаю, — поспешно проговорил Том.
Риган бросила на него заинтересованный взгляд, но ничего не сказала.
— Но почему вы пришли ко мне? Миссис Тинкер знает об этом столько же, сколько и я, — сказал Дэррил. И добавил с улыбкой: —
— Да, но она учительница, — возразил Джек. — Вы же знаете учителей. Им нужно, чтобы мы обязательно до всего докапывались сами.
— И поэтому вы решили обратиться ко мне, — подхватил Дэррил, улыбаясь еще шире. — Что ж, умное решение.
— Значит, вы нам поможете? — спросила Фрэнки.
— Несомненно. С чего вы хотите начать?
— С начала, — улыбнулся Том. — И дойти до конца.
Дэррил бросил на него любопытный взгляд.
— Начало ритуалов Белтейна — праздника костров — уходит корнями в далекое прошлое, — сказал он с хитрой усмешкой. — Еще в железном веке кельтские народы, населявшие наши острова, отмечали четыре времени года древними ритуалами и жертвоприношениями.
Фрэнки вытащила из заднего кармана джинсов тонкий блокнотик.
— Я кое — что запишу, если вы не против, — сказала она Дэррилу с улыбкой. — Извините, продолжайте, пожалуйста. Это как раз то, что нам нужно.
— Первого мая вспыхивали костры Белтейна, — продолжал Дэррил. — И в древние времена на этих кострах горели принесенные в жертву люди и животные.
— То есть их сжигали совсем — насмерть? — переспросила Фрэнки.
Пронзительные птичьи глаза Дэррила словно пригвоздили ее к стене.
— О, да, — тихо произнес он, — сжигали дотла, — и сделал небольшую паузу, давая друзьям возможность осмыслить услышанное.
— А лучшим жертвоприношением считались захваченные в плен мальчик или девочка из соседнего племени, — взгляд Дэррила переместился с Фрэнки на Джека. — Возможно, они были вашими ровесниками. Эти жертвоприношения сопровождались древними ритуалами. Накануне Белтейна в деревне гасились все огни. После чего зажигался единственный костер — костер Белтейна. Его разводили на вершине холма за деревней. Люди праздновали — танцевали, пели, устраивали шествия… а потом в пламя костра попадали те, кого избрали для заклания. Их называли «карлинз».
— Вы меня, пожалуйста, извините, но только я не понимаю, — опять перебила Дэррила Риган. — Почему они думали, что поджарить ребенка на первое мая — это такая уж блестящая мысль?
— Чтобы умилостивить силы природы, — произнес тихий голос за ее спиной. Она обернулась: опять в больших карих глазах Джека было это отсутствующее выражение. — Они думали, что если не принести жертвы духам природы, то лето никогда не наступит и осенью они не соберут урожай. И тогда зимой они все умрут от голода и холода, — Джек посмотрел на Риган. — Нужно учитывать, что в те времена люди не понимали, как действуют силы природы. Они не имели ни малейшего представления о том, как меняются времена года. Поэтому у них никогда не было уверенности в том, что зима автоматически перейдет в весну, весна в лето и так далее.
— И они старались немного помочь, как могли, — закончила его мысль Фрэнки. — Я правильно поняла? Для этого они приносили жертвы? — посмотрела она на Дэррила.
— Совершенно верно. По их мнению, нужно было умилостивить духов природы, и тогда все пойдет хорошо, — кивнул Дэррил. — Дни начнут удлиняться, земля будет прогреваться, и они смогут рассчитывать
