божественнейшей тайны выше природы всех их и что ведение о ней пребывает в одном Отце: «Никто же знает Сына, говорит Он, токмо Отец, ни Отца кто знает, токмо Сын» (Мф. 11, 27). О том же, думаю, говорит и Отец в следующих словах: «Тайна моя мне [и моим]». А что безумно мыслить, будто Сын Божий произошел из не–сущего и, значит, имеет бытие временное, видно само собою даже из выражения: «производит из не–сущего», хотя несмысленные и не понимают безумия своих слов. Выражение: «некогда не существовал» должно относить или ко времени, или к какомунибудь продолжению вечности. Если же справедливо, что «вся тем быша», то есть если через Него произошла и целая вечность, и время, и отделы времен, и самое некогда, в котором содержится несуществование, то не нелепо ли говорить, будто Тот, Кто сотворил времена, вечность и лета, в которых содержится несуществование, Сам некогда не существовал? В самом деле, было бы крайне бессмысленно и невежественно полагать, что виновник какой?нибудь вещи получил свое бытие после происхождения сотворенной им вещи. По мнению еретиков, продолжение времени, в которое, как они говорят, Сын еще не произошел от Отца, предшествует бытию все сотворившей Премудрости Божией. Значит, Священное Писание несправедливо называет Сына Божия перворожденным всея твари (Кол. 1, 15; Сир. 24, 5). Но эти слова Писания подтверждает велегласнейший Павел, когда говорит о Сыне Божием: «Его же положи наследника всем, Им же и веки сотвори» (Евр. 1, 2). И еще: «Тем создана быша всяческая, яже на небеси и яже на земли, видимая и невидимая, аще власти, аще господства, аще престоли: всяческая Тем и о Нем создашася и Той есть прежде всех» (Кол. 1, 16–17). Итак, очевидно, что мнение о сотворении Сына Божия из не–сущего есть самое нечестивое, посему Отцу необходимо быть всегда. Но Отец всегда есть Отец, поскольку всегда имеет Сына, по Которому и называется Отцом. Если же Отец всегда имеет Сына, то Он всегда есть Отец совершенный, чуждый недостатка по отношению к добру и родивший единородного Сына не во времени, не в продолжение времени и не из сущего. Не нечестиво ли также говорить, что Премудрость Божия некогда не существовала, когда она свидетельствует о себе: «Аз бех при нем [Боге], вся устрояя; Аз бех, о ней же веселяешеся» (Притч. 8, 29–30)? Или что силы Божией некогда не было, что Слово Божие когда?то безмолвствовало, или что в Боге когда?то не было и других свойств, по которым узнается Сын и качествуется Отец? Кто говорит, что нет сияния славы (Евр. 1,3), тот отвергает бытие и первообразного Света, от которого происходит сияние. Если не всегда существовал образ Бога (2 Кор. 4, 4; Кол. 1, 15), то, очевидно, не всегда существовал и Тот, Чей это образ. Если не было отпечатка ипостаси Божией (Евр. 1, 3), то не было и Того, Чья ипостась вполне им определяется. Отсюда можно видеть, что сыновство Спасителя нашего не имеет ничего общего с сыновством людей. Как неизреченная Его ипостась, сказали мы, несравненно выше всех тварей, которым Он дал бытие, так и Его сыновство, по естеству участвующее в Божественности Отца, неизреченно выше сыновства людей, которые получили через Него дар усыновления. Так как природа Его неизменна, то Он всесовершен и ни в чем не нуждается, а они, подлежа перемене к лучшему и худшему, всегда имеют нужду в Его помощи. Да и в чем усовершенствоваться Премудрости Божией? В чем получать приращение самоистине или Богу Слову? Как улучшаться истинной жизни и истинному свету? Если ж это невозможно, то во сколько раз неестественнее Премудрости Божией принимать в себя когда?нибудь глупость, или Силе Божией соединяться с слабостию, или Разуму помрачаться неразумием, или истинному Свету примешивать к себе тьму? Апостол прямо говорит: «Кое общение свету ко тьме; кое же согласие Христови с Велиаром?» (2 Кор. 6, 14–15). А Соломон находит невозможным даже помыслить, чтобы «след змея нашелся на камне», который, по учению Павла, «есть Христос» (Притч. 30, 19). Между тем люди и ангелы, будучи тварями Его, получили от Него благословение усовершенствоваться через упражнение в добродетели и исполнение заповедей закона для избежания грехов. Посему?то Господь наш, будучи Сын Отца по естеству, приемлет от всех поклонение, а люди получают «духа усыновления» только тогда, когда освобождаются от «духа работы» посредством добрых дел и самоусовершенствования и, таким образом облагодетельствованные Сыном по естеству, становятся сынами по усыновлению. Истинное, собственное и преимущественное Его сыновство Павел выразил, когда сказал о Боге: «Иже своего Сына не пощаде, но за. нас», то есть за сынов не по естеству, «предал есть Его» (Рим. 7, 32), где Сыном Своим или собственным он назвал Его в отличие от сынов несобственных. Да и в Евангелии читается: «Сей есть Сын мой возлюбленный, о Нем же благоволих» (Мф. 3,17). А в псалмах Спаситель говорит: «Господь рече ко мне: Сын мой еси ты» (Пс. 2, 7; Евр. 1, 5), и, этими словами выражая сыновство истинное, показывает, что, кроме Него, нет других истинных и естественных сынов Божиих. Притом, что значат и следующие слова: «Из чрева прежде денницы родих тя?» (Пс. 119, 3). Не ясно ли указывается ими на естественное сыновство Отчего рождения, которое Он получил не за чистоту нравов и усовершенствование себя в добродетели, а по особенности естества? Отсюда единородный Сын Отчий имеет сыновство непреложное, между тем как сыновство разумных тварей, которое они получают и по естеству, и по чистоте нравов и дару Божию, в слове Божием почитается изменяемым: «Видевше, — говорит оно, — сынове Божии дщери человечи, пояша себе жены», и проч. (Быт. б, 2). Мы знаем также, что Бог изрек через Исайю: «Сыны родих и возвысих, тииже отвергошася Мене» (Ис. 1, 2). Многое мог бы я сказать вам, возлюбленные, но оставляю, считая излишним делать подробные напоминания учителям, которые мыслят одинаково со мною. Вы сами научены от Бога и знаете, что вновь восставшее против церковного благочестия учение первоначально принадлежало Евиону и Артеме и есть подражание ереси Павла Самосатского, который был епископом в Антиохии, соборным судом всех во вселенной епископов отлучен от Церкви и которого преемник Лукиан в продолжение многих лет не имел общения с тремя епископами. Их–?? нечестия осадок заимствовали явившиеся ныне у нас изнесущники, и их–?? тайною отраслью должны быть почитаемы — Арий, Ахилла и собор прочих лукавствующих. Я не знаю, как это произошло, что рукоположенные в Сирии три епископа приняли их образ мыслей и тем самым еще более разожгли их к худшему. Суд над этими епископами пусть будет основываться на вашем исследовании. Твердо содержа в памяти те места Писания, в которых говорится о страдании Спасителя, о Его смирении, уничижении, так называемой нищете и о всем, что Он претерпел за нас, они приводят их для опровержения высочайшего и изначального Его Божества, а выражений, свидетельствующих о естественной Его славе, величии и пребывании у Отца, не помнят. Таковы, например, слова: «Аз и Отец едино есма» (Ин. 10, 30). Господь выражает ими не то, что будто Он — Отец или будто две природы существуют в одной ипостаси, но что Сын Отчий с точностью сохраняет Отчую природу, что имеет в себе отпечатленное самым естеством совершенное сходство с Отцом и есть подобие Отца, от Него неотличимое, есть образ самого первообраза. Господь наш вполне открыл это Филиппу, когда он желал видеть Отца Его. Филипп сказал: «Покажи нам Отца»; но Господь отвечал ему: «Видевый Мене, виде Отца» (Ин. 14, 9); ибо в чистейшем и одушевленном зерцале Божественного образа созерцается Сам Отец. Подобно тому и святые говорят в псалмах: «Во свете Твоем узрим свет» (Пс. 35, 10). Посему?то, кто чтит Сына, чтит Отца — и справедливо; ибо всякое нечестивое слово, которое дерзают произносить на Сына, относится и к Отцу. После этого удивительно ли то, о чем я намерен далее писать вам, возлюбленные, — удивительна ли ложь и клевета еретиков на меня и благочестивейший наш народ? Вооружившиеся против Божества Сына Божия, конечно, не откажутся неблагодарно злословить нас. Они даже и древних не удостаивают сравнения с собою и не терпят, чтобы их уподобляли тем лицам, которые были нашими в отрочестве наставниками. По их мнению, ни один и из нынешних во всей вселенной сослужителей наших не достиг в меру мудрости. Они только себя почитают мудрецами, нестяжателями и изобретателями догматов, говорят, что только им одним открыты такие тайны, которые никому из всех людей в подсолнечной и на мысль не приходили. О нечестивая надменность и безмерное безумие! О суетное славолюбие, приличное сумасшедшим! О гордость сатанинская, ожесточившая нечестивые души их! Не стыдятся они боголюбезной ясности древних писаний. Согласное всех сослужителей наших благочестивое учение о Христе не обуздало дерзости их против Него. Да такого нечестия не терпят и демоны, ибо произносить хульные слова на Сына Божия опасаются и они. Мы должны были, по силам, сказать это против тех, которые подняли невежественную пыль против Христа и решились поносить нашу благочестивую веру в Него. Они, изобретатели нелепых басен, говорят, будто отвращаясь от их нечестивого и ни на каком свидетельстве Писания не основанного богохульства, производящего бытие Христа из не–сущего, мы допускаем два нерожденных существа. Эти невежды утверждают, будто необходимо быть одному из двух: или мыслить, что Сын Божий из не–сущего, или непременно признавать двух нерожденных. Но, неучи, они не знают, что велико различие между Отцом нерожденным и созданным Им из не–сущего разумными и неразумными тварями и что между ними должно было посредствовать естество единородное, через которое Отец Слова Божия все сотворил из не–сущего и которое родилось от самосущего Отца. Так, в одном месте и Сам Господь говорит: «Всяк, любяй рождшего, любит и рожденного от него» (1 Ин. 5,1). Касательно этого предмета мы сохраняем ту же веру, которую
