хранящейся здесь. Я, наверное, тоже где-то тут есть. Только смотреть я на это не хочу.
— Вряд ли ты тут есть, — сказал Макс, — система уже перезагрузилась и стерла нас с тобой. Здесь только живые. А мы — мертвые.
— Мертвые, живые мертвецы… — начал напевать Тыца, на какую-то дурацкую мелодию, одновременно копаясь в коннекторе. — Не так просто отсюда на первый-то свалить, как я думал.
— Непросто? — забеспокоился Макс. — А, может, есть еще какие-то подобные уровни? Может, нам туда?
— Не спеши. Сейчас я попытаюсь понять, что где, а вы пока можете ознакомиться с пейзажем. Впрочем, не успеете. Есть дыра.
И на белом асфальте тут же возникла электрическая воронка.
— Шагайте, — сказал Тыца и сам сделал первый шаг.
Уровень бизнес-класса ничем не отличался от второго. Тот же белый цвет, те же замершие тени людей и автомобилей. Только улицы другие. И дома гораздо красивее.
— Слушай, Тыца, вот мы когда на автобусе падали, я что-то не видел вот этого светящегося круга. Или у меня не такое состояние было, чтобы такие пустяки разглядывать?
— Не, ты прав. Круг я сейчас делаю, в этой программке есть такой приятный бонус, как обозначение портала. Можно даже еще красивее сделать, со звездочками падающими, будто фейерверк. Но я уж не стал выделываться. В реальность тут, попасть просто. Никаких препятствий. — Тыца довольно хихикнул. — Всего никто не может предусмотреть. Тем более, когда против них действует такой ум, как я. Ну, вернее, как мы.
Тыца воровски оглянулся и прошептал на ухо Максу:
— Я, кстати, девушкам-то IQ поднял. Считаю, что женщинам это никогда не повредит. Ну, хотя бы временно.
Макс только вздохнул:
— Ну ладно, расскажи лучше, как мы появимся, хмм… на поверхности. Это не будет выглядеть очень странно?
— Я уже думал об этом. Через коннектор особо не поймешь, но нашел какой-то подъезд. В нем, думаю, вполне нормально будет появиться. Никто не увидит. А потом спокойненько выйдем.
— Только, родной, проконтролируй, чтобы это был не подъезд тюрьмы или полицейского отделения. НСБ тоже не подойдет.
— Не учи ученого. Я уже адрес посмотрел, это какой-то жилой дом. Надеюсь, если какая-то старушка на лестнице и засечет появление четверых из преисподни, то будет молчать об этом всю оставшуюся жизнь.
— Ты о том, что мы такие страшные, и молчать она будет все оставшиеся ей две минуты?
— Ну типа того.
— Это неправильная позиция. Я думаю, мы больше похожи на команду суперменов. Ну, типа, «Великолепная четверка». Ты — Разрушитель, я — Создатель, Лера — ну, не знаю…
— Просто красивая женщина.
— Ну да. Наверное. А Катя и вовсе ангел. Ну ладно, хватит шуток. Включай.
— Разрушитель? Хм… Это неплохо. Но лучше Суперразрушитель!
Тыца нажал на экран, и на этот раз светящийся круг возник в воздухе вертикально.
— Это хорошо, — сказал Макс, — проходить-то удобнее, чем прыгать. А то рано или поздно переломаем себе ноги.
Подъезд, в который они попали, оказался роскошен. Лепные потолки, мраморная лестница, мозаики на стенах.
Тыца оглянулся:
— Да, кучеряво вы тут живете. Старушек нет, и потому спокойненько выходим.
На улице был прекрасный солнечный день, в меру жаркий, с приятным морским бризом. Каждый дом на улице был шедевром архитектуры.
— Как красиво, — вздохнула Катя. — Прямо хочется здесь жить.
— На планете, куда мы спустимся, мы построим города не хуже, поверь мне.
— Знакомые места, — вздохнула Лера. — Как тогда все это казалось красивым, так сейчас вызывает только раздражение.
— Это у тебя раздражение на Вайса и его компанию, а город-то здесь при чем? Здесь лучшие дизайнеры собирали копии шедевров мировой архитектуры и лучшие проекты современности. Делалось все это, как я помню, с большой любовью.
— Ладно. — Махнула рукой Лера, прекращая тему. — Что будем делать?
— Ну сначала было бы неплохо освободить Старка. — И Макс пояснил для Тыцы: — Это самый крутой пилот, только он, думаю, сможет посадить спусковую капсулу в таких условиях. Воевать с Вайсом нет смысла — когда люди выйдут на поверхность — все решится само собой. Это будет наша победа.
— План, безусловно, хорош. Осталось только понять, как нам найти твоего Старка. Тут что — тюрьма? Он в тюрьме?
— Тюрьма тут и в самом деле есть. Но я не знаю, где он находится. Последнее, что я слышал перед бегством, — что в тюрьме его якобы нет. Но это была информация скорее по слухам, чем документальная. Его там могут держать и под чужой фамилией. Или он может сидеть в здании НСБ. Там, подозреваю, тоже есть камеры.
— С чего начнем? Предлагаю пойти и разобрать тюрьму по кирпичику! На мой взгляд, это будет красиво!
— Красиво, но шумно. Как я понимаю, у него тут есть какие-то родственники. Может, они что знают…
Тыца тут же стал рыться в коннекторе.
— Да, в адресной книге есть дама по фамилии Старк. Милена Старк. Живет она, кстати, не особо далеко — в парочке улиц отсюда. Позвоним или пройдемся?
— Лучше давай пройдемся. Не люблю телефонные разговоры на важные темы.
Город за время отсутствия Макса мало изменился — может, только стал еще красивее, подпитываясь его ностальгией. Пальмы перебирали листами, ветер трепал яркие навесы уличных веранд кафе, брусчатка мостовой приятно пружинила под ногами.
— Дошли, — кивнул Тыца на небольшой трехэтажный дом в готическом стиле, из красного кирпича. — Пойдем все вместе или разделимся?
— Вместе, — сказала Лера. — Такая разношерстная компания вызывает больше доверия, чем каждый из нас в отдельности. Ну, пожалуй, кроме Кати. Она хорошо перевоплотилась.
Дверь им открыла красивая женщина со сложной прической и в цветастом шелковом халате.
— Милена, здравствуйте! Разрешите нам войти?
— А вы кто, простите? Впрочем, почему бы и нет — заходите.
Квартира была весьма простенькая, но обставлена была, чувствовалось, с любовью. Старинные шкафы, винтажные кушетки… Катя вспомнила, что многие заказывали повтор своей домашней мебели, чтобы не чувствовать ностальгии.
— Я, — замявшись начал Макс, — пришел к вам по поручению Максима Воронова. Он…
— Ой, Воронова! Мы все видели его обращение, пока не вырубили все трансляции. Сейчас вещание уже включено, но никаких трансляций нет. Мы даже не знаем, что происходит. Но все вспомнили, кто они, и где мы находимся…
— И что, хотят люди на планету?
— Да, большинство хочет, но… Знаете ли, они молчат. Никто не хочет связываться с властью. Ведь нельзя сказать, что мы плохо живем. А бунтами можно сломать себе и карьеру, и жизнь. Так что все молчат и ждут дальнейших действий от Воронова.
— И что же он должен сделать?
— Ну не знаю, Максим Александрович же был очень умный, мой муж всегда восхищался им. И я думаю, он придумает что-нибудь. Причем такое, что нам и в голову не может прийти.
— Мы, вот как раз по поводу вашего мужа. Где он?
