например.
— Хм, — заинтересовался Тыца, — а почему бы вам здесь не заняться какой-нибудь наукой? Например, биологией?
— Как я ей займусь, — буркнул водитель, — ведь я же всего-навсего таксист… Кручу баранку. И все.
Тыца ухмыльнулся:
— В каждой своей жизни, наверное, мы мечтаем о чем-то другом…
— Жизнь, сволочь, всего одна, — процедил таксист и больше не разговаривал.
К кафе они подъехали минут через десять.
— Да уж, — сказал Тыца, осмотрев дверь, ведущую в полуподвал, — впечатляет. Прямо как на сельской дороге где-нибудь.
Макс рассмеялся:
— Идея у владельца кафе была именно такая.
Друзья зашли внутрь, и старик поднялся со стула у телевизора:
— Здравствуйте, гости! Что желаете покушать?
— Здравствуйте, — улыбнулся Макс, — ничего. Я просто хотел бы вам вернуть небольшой долг.
— Долг? — Удивился старик и оглянулся в сторону кухни. — Мне? Вы ничего не путаете?
Макс с сожалением понял, что его не узнали. Да и как, если он вычеркнут из списка живых. Знакомство было, пожалуй, весьма пустяковым, но почему-то стало очень горько. Из кухни выглянула смуглая Вера.
— Эй, — окликнул ее старик, — человек говорит, что нам денег должен…
Вера равнодушно пожала плечами.
— Я именно вам должен… Вы мне одалживали, — Макс неловко протянул старику несколько купюр. Тот, немного поколебавшись, взял их и внимательно посмотрел в глаза Максу:
— Что-то я не помню, молодой человек, чтобы вы были мне должны. Вам, безусловно, виднее, но если вы поймете, что ошиблись — возвращайтесь, я верну вам деньги.
— Это было давно, считайте — в другой жизни, — вздохнул Макс, — но расплачиваюсь сейчас.
Старик растерянно пожал плечами:
— Успехов вам. Вы кажетесь хорошим человеком. Надеюсь, это не розыгрыш.
Когда вышли из кафе, Тыца улыбнулся:
— Да, с долгами интересная штука получается. У кого бы одолжить?
— Тебе уже бесполезно, все и так забыли, — хмыкнул Макс.
— Да, чем-то я не тем занимался, перед тем как меня окончательно стерли. А где тут вход в парк?
— Где-то там, — пожал плечами Макс, — но я бы предложил войти прямо здесь.
— Лазить через заборы некультурно, — сказал Тыца, уже подтягиваясь на чугунных прутьях.
Макс перемахнул через забор вслед за ним:
— Вон, кажется, симпатичная скамейка, как раз под березой, как ты хотел.
— Ага, хорошая, — Тыца сел, вытянул ноги и откинулся на спинку. — Жизнь, все-таки, хорошая штука. Местами.
— Рассуждения покойника, — ухмыльнулся Макс.
— Именно так, — согласился Тыца и закрыл глаза.
Макс мгновение посмотрел на него и тоже откинулся на скамейке, закрыв глаза. Через несколько мгновений он почувствовал, что засыпает: перед глазами снова закрутились куски чужих воспоминаний. Ребенок, девочка лет десяти, подмигивающая Максу через зеркало, она же, но более взрослая, едущая на велосипеде по какому-то странному бетонному полю… Какие-то люди в белых халатах, объясняющие, водя пальцами по гигантским экранам, какие-то электрические схемы… Кто-то во сне тронул Макса за рукав, он уже почти обернулся, но внезапно, непонятно почему, испугался и открыл глаза, легко вскрикнув.
— Ты чего? — удивился Тыца.
— Воспоминания…
Тут же в воздухе появился хостес, но Тыца замахал руками, и тот скрылся, поняв его без слов.
— Роботы становятся все более совершенны, — резюмировал сценку Макс. — Им уже даже слов не надо, чтобы человека понять.
Тыца покивал головой, с жалостью посмотрел на березу:
— Человека ли? Ну ладно, Макс, побежал я по делам. А ты не забудь купить еды. А сыр, кстати, вкусный! Видел, сколько у меня сыра? Надеюсь, ты его начнешь пробовать, а то я там бываю не слишком часто, и он испортится, ко всем чертям. Вот это тоже интересная проблема.
— Какая? — не понял Макс.
— Та, что продукты портятся, — Тыца заулыбался, — как они могут это делать, если состоят всего лишь из нулей и единиц. Вопрос очень философский. Примерно такой же, как и тот, какую жизнь мы сейчас проживаем…
Глава 16
Поехали кататься!
Чем можно заняться в чужой квартире, когда у тебя нет особого желания выходить на улицу? Послушать музыку? Посмотреть какие-нибудь фильмы? Проспать несколько дней подряд? Макс попробовал все эти способы убийства времени, но ни один ему не понравился. В другое время, наверное, он был бы рад таким каникулам, но сейчас его постоянно сверлили разные мысли. Он ложился подремать часок и уже через пять минут просыпался чуть ли не с криком: где сейчас Тыца? Как там ребята? Что делает сейчас Мила? Неужели, она и вправду не человек? Но больше всего Макса беспокоил вопрос о Лере. Где она сейчас? Чем занимается? А иногда, когда становилось уж совсем грустно, Макс, вспоминая различные высказывания Леры, пытался понять, нравится ли он ей. И тут же обрывал себя, отгоняя эти мысли как можно дальше.
Время от времени прихорашивался перед зеркалом, намереваясь выбраться погулять, пройтись где- нибудь по центральным улицам, но ловил себя на мысли, что собирается это сделать в надежде встретить Леру. И никуда не шел. Впрочем, пару раз он совершил вылазки в ближайший магазин, где закупил стратегический запас пельменей. В принципе, можно было заказать еду по пневмодоставке, но Макс выбирался в магазин, чтобы окончательно не закиснуть. На третий день, когда он варил очередную порцию пельменей, собираясь то ли поужинать, толи пообедать, голос Тыцы сказал у него за спиной:
— А ты луковицу положил?
Макс резко развернулся. Это и в самом деле был Тыца. Он, внимательно глядя на кувыркающиеся в кипятке пельмени, протянул Максу вялую ладонь:
— Привет! Когда варишь пельмени, в воду всегда надо класть луковицу. Поверь мне, так гораздо вкуснее. Но ты этого, как понимаю, не сделал…
— Не сделал, — виновато развел руками Макс.
— Но в следующий раз, — кивнул Тыца, — я надеюсь, ты учтешь рекомендации лучших поваров. Только не забудь: луковицу нужно класть прямо в шелухе.
— Учту, — Макс кивнул и внимательно посмотрел Тыце в глаза: — Что скажешь?
— Пока ничего. — Тот равнодушно пожал плечами. — Ты что-нибудь еще вспомнил?
— Увы… Какие-то куски бессмысленные. Но ничего по делу.
— Это не радует, — Тыца разочарованно плюхнулся на стул. — Вот и у меня тоже что-то никаких успехов. Какие у тебя планы?
Макс с досадой махнул рукой:
— Какие могут быть планы у покойника в отпуске? Идти в город, где из старых знакомых меня никто не узнает, а обзаводиться знакомыми новыми я не имею ни малейшего желания? Никаких планов у меня нет. Вернее — только один — лежать на диване лицом к стене.
