Егор вскинул брови:
– Знаете кого искать? Имеются подозреваемые?
– Да нет, – признался отец Бенедикт. – Нету.
– Дверь в притвор запиралась?
– Обычно нет, но… по ночам там всегда находился послушник, сторож.
– И засов он обычно не задвигал.
– Ну, конечно же, нет – к чему? Чтоб украсть Пресвятую Деву… ее ведь даже в Манресу не смогли увезти!
Задумчиво покусав губу, молодой человек поежился от внезапно налетевшего ветра и поинтересовался монастырскими воротами.
– О, эти всегда на ночь заперты, – заверил аббат. – Уж будьте покойны!
– А та маленькая дверца, калиточка, через которую мы прошли?
– На ночь там вешают замок, а ключ у меня – вот он, – отец Бенедикт кивнул на привешенную к поясу связку.
– И больше ни у кого нет?
– Нет, ни у кого. Да он и не пропадал никогда, если уж на то пошло, – настоятель вздохнул и перекрестился. – Понимаете, я сразу же, как узнал, приказал верным людям осмотреть всю обитель – никого постороннего не нашли, да и, убив сторожа и похитив Мадонну, злодей, вероятно, бежал отсюда со всех ног.
– Думаю, что вы правы, святой отец. – Поднявшись на ноги, молодой человек подошел к ограждению и заглянул в ущелье: – Какая страшная красота! Прямо не оторвать глаз.
– Да-да, места здесь знатные.
– Полагаю, у похитителя могли быть сообщники, – рассеянно поглядывая на скрывающееся за горами солнце, сказал Егор. – Убив сторожа, он выкрал – уж как-то смог! – Мадонну и каким-то образом покинул обитель, а в горах его уже ждали… Вы случайно веревки на стенах не видели?
– Да как-то и не искали.
– Зря! Обязательно поищите.
– Поищем, – кивнув, аббат встал со скамьи и подошел к собеседнику: – Скажу честно – я даже и представить себе такого не мог. И никто не мог!
– Человек многое не может представить, – философски заметил князь.
Эх, знал бы этот аббат, кто он, Егор Вожников, на самом деле такой, откуда явился… Ничему бы потом не удивлялся.
– Вы сказали, что кого-то подозреваете, святой отец?
Настоятель развел руками:
– Да кого уж тут подозревать, разве что самого, прости, Господи, Дьявола! Обычному человеку такое просто не под силу.
– А с вашим покойным сторожем никто из паломников близко не сошелся? – поинтересовался князь.
– Хм… – Аббат задумался. – Был такой – некий Флориан, послушник из Матаро. Очень добрый и отзывчивый человек, молчун. Он как-то быстро сблизился с покойным Алехо, по плотницкой части ему помогал – они даже вместе починили крышу колодца.
– А что за послушник-то? – насторожился Егор. – Из Матаро, говорите?
– Да я с ним не общался, это мне рассказывали. Я видел его только в мирской трапезной, как и всех. Если кто и может о нем что рассказать, так этот Матиас, наш хорист, брат несчастного Алехо. Он пока здесь, в лазарете, боюсь отпускать его домой – как бы не разболтал. Ну, до субботы подержу уж, во всяком случае. До похорон. А уж там… не знаю, что и делать.
– Искать! Будем искать, святой отец, и, я думаю, отыщем, обязательно отыщем и вернем Моренету на место. Только вот… вряд ли до субботы управимся.
Отец Бенедикт перекрестился и тяжко вздохнул:
– Помоги нам Господь.
– Кроме Господа, нам и самим себе помочь надо, – осмотревшись по сторонам, заметил Егор. – Не знаете ли вы где-нибудь неподалеку, к примеру в Манресе, хорошего резчика по дереву? Который бы смог быстро сделать статую… Моренета ведь небольшая, верно?
Аббат посмотрел на князя с таким ужасом, будто разговаривал сейчас с самим Сатаной!
– Ну, что вы так смотрите? – жестко произнес Вожников. – Или вы хотите, чтоб люди по камешку разнесли монастырь и утратили всякую веру? Не хотите? Тогда поставьте в часовню копию, да побыстрей, до субботы… сумеете?
– Сможем… Но ведь это обман!
– Но так уже было двести лет назад, насколько мне помнится.
– Откуда вы это знаете? – аббат посерел лицом. – Вообще, все это ужасно… но, похоже, иного выхода нет.
– Вот и хорошо, что вы все прекрасно поняли, святой отец. – Молодой человек расправил плечи, словно только что сбросил с них тяжелый груз. – Новую Моренету к субботе поставите… там ведь полумрак, никто ничего и не подумает.
– Ох, Господи, Господи, грехи наши…
– А мы тем временем начнем поиски, святой отец! Уже начали, – сплюнув в ущелье, обнадежил князь. – Думаю, того паломника из Матаро, Флориана, первого можно подозревать… других ведь все равно пока нет. Вы говорили про какого-то мальчика… Тот может что-то знать?
– Не знаю… наверное. Сами у него спросите. Идемте, я отведу вас в лазарет.
Матиас уже не плакал, молился и лишь горестно вздыхал, однако, несмотря на это, рассказал о Флориане из Матаро довольно толково: острый взгляд подростка приметил то, чему взрослый, может быть, и не придал бы никакого значения.
– Он, знаете, сеньор, вроде бы добрый, улыбчивый, но… как-то не так, как-то себе на уме, и, когда Алехо, брату, помогал плотничать, иногда ка-ак зыркнет, вроде бы и не нужно ему это.
– А как он узнал, что твой покойный брат сторожит по ночам пещерную часовню?
– Ну… – подросток задумался. – Это все наши знали. Да, Боже, я же ему про Алехо и рассказал, похвастал, когда он, Флориан, ко мне подошел в трапезной, рядом присел, похвалил, как мы хорошо пели.
– Ага, – кивнул князь, – значит, это он с тобой сперва познакомился, а потом уж с братом.
– Так оно и было, сеньор! Ох, Алехо, Алехо, Господи… бедная мама… – Мальчик шмыгнул носом, но все же сдержал слезы и довольно твердо произнес: – Вы спрашивайте, я расскажу, что знаю.
– Как выглядел этот Флориан из Матаро?
– Да обычно выглядел, – пожал плечами Матиас. – Как все паломники. Ряса, заплечная сума, лицо… обычное такое лицо, без всяких там родинок, оспин или шрамов. Веснушек и тех нету.
– А нос, уши?
– Обычные. Не большие и не маленькие… нет, он не лопоухий, говорю же – обычный… Бесцветный такой, посмотришь – и сразу забудешь.
– Та-ак… без характерных примет, ага. – Вожников побарабанил пальцами по скамье. – А ростом он высок, низок?
– Не высок и не низок… И плечи такие… немного округлые. Но Флориан очень силен, хотя с виду и не скажешь, – уверенно заявил отрок.
– С чего ты взял, что он так силен?
– Когда чинили колодец, он запросто снял старую крышу. Не стал по досочкам разбирать, просто подошел и снял. Вес-то не малый!
– Так, так… А одежда? В одежде ничего не было необычного?
– Говорю ж вам – ряса. Хотя… – Матиас покусал губу и вдруг сверкнул глазами: – А ведь было! Ну, мне так показалось. На ногах у него добрые башмаки были, очень хорошие, крепкие… а ведь обычно – сандалии.
– Угу… Все?
