следил, расстреляли... Слежка была организована, предположительно, Владом Краковским... И самого Влада тоже ликвидировали. В расстреле «Шкоды» принимал участие, как я сейчас знаю, отставной капитан ПГУ Сидой. В этом случае получается, что Сидой спасал меня от какой-то неведомой мне иной беды. И как во всем этом разобраться?
Понимая, что сам я концы с концами свести не смогу, чуть-чуть подумав, я увидел маленький торчащий конец нити. Решил потянуть за него и набрал номер кабинета мамы. Она ответила сразу и сказала строго:
– Роман, у тебя три минуты...
– Здравствуй, мама.
– Здравствуй, сынок. Что ты хотел сказать?
– Я хотел спросить, нет ли вестей от Пауля-Вольдемара Краузе?
– От кого? – не поняла она.
– Так сейчас зовется гражданин Германии Павел Владимирович Краузе.
– Вот как. Ты это уже знаешь...
Мама всегда умела с чувством высказывать недовольство. Это, наверное, единственный момент, когда в ее голосе проявляются эмоции.
– Не скажу, что мне это ничего не стоило, но я сумел узнать... Мама, извини, но дело серьезное... За мной была установлена настоящая слежка, потом кто-то расстрелял машину с людьми, которые за мной следили... И у меня есть основания считать, что дело как-то связано с моим отцом. Кто приходил к тебе от его имени? Мне это необходимо знать. Если ты сама не скажешь мне, к тебе приедут из ФСБ, чтобы задать тот же самый вопрос... Сейчас идет следствие...
Мама несколько секунд молчала.
– Я не видела того человека, что приезжал от отца... Он только по телефону звонил... Дважды... Но я подозревала, что отец на этом не успокоится. Я кое- что слышала про него и хотела уберечь тебя от ненужных контактов... Я понимаю, ты молод, отцом обязан интересоваться и наверняка захотел бы поехать к нему в Германию, чтобы встретиться... Я боялась, что он вовлечет тебя в свои грязные махинации...
– Откуда ты знаешь, чем папа занимается? – задал я естественный вопрос, потому что мама с отцом не встречалась много лет, и даже если бы они повидались, отец не должен был бы рассказать о роде своей деятельности.
– В принципе, я не обещала никому этого не рассказывать... Вот... Меня приглашали для беседы в ФСБ... Спрашивали о тебе, об отце и кое-что сказали о нем... Просили за тобой присматривать и сообщать им, если от отца прибудут вести. Они слышали, что он желает тебя найти...
– И ты сообщила?
– Нет... не сразу... Я...
– Что ты сделала?
– Я предприняла свои меры... Попыталась предпринять.
– Какие?
– Это что, допрос?
– Почти... Сейчас моя жизнь в опасности, – я умышленно утрировал события, чтобы получить сведения, – и мне следует знать, откуда следует ждать удара.
– Какого удара? – мать всерьез не воспринимала угрозу.
– Когда средь бела дня расстреливают машину на московских улицах, когда машину с ментами расстреливают из гранатомета, тоже средь бела дня, это уже не шутки. И во всем этом замешан я. А я не знаю, чего от меня хотят...
– Хорошо... Я скажу... – мама ответила сердито. – Человек от отца, как я сказала, звонил мне дважды. Первый раз – месяц назад. Я уже тогда начала беспокоиться. И думала, как тебя защитить... У нас есть крупный акционер... Сам он из Москвы... Серьезный человек с уголовным прошлым, но с большими связями во всех московских кругах... Я рассказала ему ситуацию и попросила Владислава Юльевича помочь с обеспечением твоей безопасности. Чтобы он оградил тебя от забот отца. С его связями это возможно. Но он отказался. Сказал, что в такие дела влезать не собирается. Это слишком опасно...
– Владислав Юльевич Савицкий? – переспросил я. Имя и отчество не слишком распространенные, и потому я сразу ухватился за совпадение.
– Ты знаешь его? – мама удивилась.
– У вас уже нет такого акционера. Ни крупного, ни мелкого... Влад Краковский был вчера застрелен в своей квартире в Балашихе... После того как организовал за мной слежку...
– Какой Краковский?
– Это кличка Савицкого. Влад Краковский или просто Влад Крак. Владислав Юльевич Савицкий... Его убили, чтобы не лез не в свои дела. Он не зря тебя предупреждал, а ты напрасно посвятила его в подробности.
– Ты мне бальзам на душу льешь, – сказала мама изменившимся голосом, явно не обратив внимания на последние мои слова.
Я понял, что с Владом Краковским не все так просто, но это уже не меня касалось, следовательно, мне выспрашивать о нем подробно надобности не было.
– Больше тебе нечего мне сообщить? – спросил я.
– Все, сынок, спасибо. – Мама откровенно радовалась, что с ней происходило крайне редко. – Ты очень помог нам своим сообщением. Извини, ко мне пришли люди.
Она положила трубку, не дождавшись моего прощального слова.
Значит, конец нити я заметил вовремя и потянул как раз за ту, за которую следовало, и теперь кое-что проясняется. Хотя тоже не совсем. Влад Краковский отказал маме. Тем не менее организовал слежку. Чего он добивался? Этот вопрос пока остается открытым, и своими силами ответ я найти не смогу.
Недолго подумав, я позвонил капитану Стаднюку и выложил ему все про Влада Краковского.
– Да... У нас тоже кое-что на него появилось, – сказал Стаднюк. – Краковский, по последним данным, – крупный рэкетир и на большее не претендовал. Но, похоже, жадность заставила его попробовать забраться куда покруче. Мы думаем, он собирался тебя использовать как «живца», чтобы «пощипать» твоего отца или заставить того взять себя в долю. У Крака были связи в Германии, но прояснять их – это уже дело ФСБ. Мы знаем только, что Крак пытался напрямую связаться с твоим отцом. Появились такие данные... Наверное, и связывался...
– У Крака был компьютер? Там, в квартире, где его убили... Компьютер, подключенный к Интернету... Если был, мне надо знать адрес электронной почты Крака.
– Сейчас поинтересуюсь... Дело уже передали нам, но я материалы не смотрел. Они в отделе у сотрудников. Я тебе перезвоню....
ВАДИМ АВЕДОВ, КАПИТАН В ОТСТАВКЕ, СПЕЦНАЗ ГРУ
Берсерк улыбался во всю ширину своей разинутой пасти, показывая мощнейшие челюстные мышцы. Ему бы еще когти кошачьи, тогда он и льву бы не уступил...
Машина основательно прогрелась на солнце, и алабаю стало жарко. А собаки, известно, потеют через рот. Поневоле заулыбаешься...
– Сейчас поедем, собак...
Сказанное было хорошо знакомо Берсерку. Ехать – значит ветерок будет задувать через приопущенные стекла, и придет прохлада. И пес приготовился, пересел ближе к окну, не привыкнув еще к тому, что ездить где-нибудь в Тамбове или на сельской дороге – это совсем не то, что в Москве. Тем не менее и здесь ветерок при движении все же есть, и не всегда он выхлопным газом наполнен...
Группа захвата должна была ждать нас в переулках, неподалеку от здания охранного предприятия «Сакура». Майор Рославлев обговорил и место встречи, и предварительные мероприятия. Бойцы группы захвата ждали, естественно, не высовываясь из машин. Там же, где-то неподалеку, должен был расположиться и старший лейтенант Яковенко, которого нетрудно будет узнать по животу. Да он вовремя и сам себя обозначит.
Группа сотрудников ФСБ была оснащена переговорными устройствами. Мы с подполковником Яблочкиным таковых не имели, но майор Рославлев приказал одному из своих бойцов передать «переговорку» подполковнику как утвержденному руководителю всей операции «Тамбовский волкодав». Мне же, посчитал Рославлев, можно и без связи обойтись. И потому я ехал вслед за Яблочкиным, не зная, как обстоят дела на месте, где уже, надо полагать, начали проверять все пути отхода из здания охранного предприятия, чтобы не позволить кому-то уйти без спроса. А желающие уйти без спроса, по нашим расчетам, обязательно должны были быть. И при этом унести кое-что.
Внезапно Сережа Яблочкин включил сигнал поворота и стал перестраиваться в правый ряд, чтобы припарковаться у бордюра. Я повторил маневр полностью, даже на тротуар, как подполковник, тоже заехал, хотя у себя в Тамбове обычно этого не делаю. Это вообще привычка в основном московских водителей – заезжать на тротуар при парковке. И только после остановки я увидел, что за два десятка метров впереди остановилась машина с майором Рославлевым и сам майор уже торопливо идет в нашу сторону.
– Подожди, Берсерк. Я скоро...
Я вышел. Мы все трое встретились у машины Яблочкина. Улица была оживленная, и люди посматривали на нас косо. Подполковник Яблочкин в повседневном мундире с погонами, я в камуфляже без погон, но с явной армейской выправкой, а из-под расстегнутой куртки видно подмышечную кобуру и рукоятку пистолета, майор Рославлев не просто в камуфляже, но и в бронежилете, хотя автомат оставил в машине. Троица получилась явно боевая, и создавалось впечатление, будто рядом что-то готовится.
– Что случилось? – спросил Рославлев, и я понял, что инициатором задержки выступил подполковник Яблочкин.
– Из Управления космической разведки передали... Они нашли трубку Сидого по номеру. Даже без звонка... Отслеживают уже сорок минут... Его нет в офисе «Сакуры»...
Майор сердито почесал подбородок.
– И где он?
– За городом... Какая-то, сказали, спортивная база среди леса, маленький стадион, полоса препятствий, спортивный городок... Спутник работает в режиме on-line. То есть видит Сидого в реальном времени. Вокруг много людей, но, по крайней мере, трое, как мне сказали, с ним точно. Остальные могут быть посторонними, хотя, возможно, и его людьми. Сейчас выясняют принадлежность спортивной базы...
– Это все хорошо, но... – майор опять почесал подбородок. Похоже, это у него жест недовольства или просто недовольного раздумья. – Мы не можем отказаться от выемки документов в «Сакуре», – твердо добавил Рославлев. – Может быть, для ментов Сидой и является ключевой фигурой, как убийца и организатор убийств. Для нас в данный момент гораздо важнее выйти на «Арес» и на поставки оружия. Я так понимаю, Сережа?
