собственная панель приборов начала мигать всеми лампочками одновременно.
— Начинаю авторотацию, — сказал он. — Перейти на аварийное топливо!
— Оба двигателя на аварийном топливе.
Уилфред старался выжать рычаг, но с тем же успехом мог пытаться вдавить кирпичную стену.
— Давай же, ну!
Он не мог потерять всех. Что тогда будет с королевой?
— Давай!
— Переходим на ручной режим управления.
Ценой немалых усилий ему удалось удержать управление вертолетом, пока они шли на посадку. Быстро взглянув на высотомер, он понял, что они падают. Уилфред сражался изо всех сил в надежде заставить машину опереться на воздух, но лопасти по-прежнему бессильно вращались. Раздался сокрушительный удар, сопровождавшийся сильным рывком налево, и вертолет кубарем покатился по снегу. Когда он наконец остановился, внутри покореженной кабины началось какое-то движение: Сломанная дверь поддалась толчку изнутри, и Уилфред выбрался наружу, на засыпанную снегом долину. Летный комбинезон висел на нем клочьями, он очень ослаб.
«Что там, вдали, за струйка дыма? Может, она тянется из трубы дома, занесенного снегом?» — подумал пилот и пошел в ту сторону, где он увидел дым. Постепенно шок проходил, и Уилфред почувствовал, что его бедро горит. Ему буквально казалось, что там, где сквозь дыры в комбинезоне просачивался сверххолодный воздух, к коже прижимались раскаленные угли. Инстинктивно он попытался прикрыть дыру рукой, но было слишком поздно. Он продолжал идти, но его движения с каждым шагом становились медленнее. Он так замерз, что уже ничего не чувствовал. Ему даже показалось, что его окружает не холод, а нестерпимый жар. Когда он остановился, его сознание уже начинало угасать. Уилфред еще понимал, что происходит, но смотрел на это как бы со стороны, будто во сне. Потом его не стало.
Он замерз, так и не выплюнув свою жвачку. Это было очень похоже на то, что случилось с мамонтами в Аляске, с одной лишь разницей: древние гиганты предпочитали ромашки, а Уилфред — «Даблминт».
С севера подул ветер, поднимая в воздух плавные снежные волны и нанося их на вершины холмов. Коснувшись лица Уилфреда, он сорвал с его шлема пластиковый щиток и рассыпал его в пыль. Не удержавшись на ветру, тело Уилфреда тоже упало, наткнувшись на торчащий из снега обломок вертолета, и на снег полетели остекленевшие осколки того, что раньше было человеком. Со временем его останки высохнут до костей, а пока властный ветер прикроет следы трагедии хрустящим белым одеялом из холода и тишины.
Джек и Том Гомес торопились пройти сквозь ворота металлоискателя при входе в старое здание, принадлежавшее исполнительным властям. Охрана почти не обратила них внимания, оставшись поглощенной тем, что происходило на экране телевизоров. Там корреспондент рассказывал о том, как люди по всему Вашингтону стараются запастись провизией. Люди были не глупы: они сами понимали, что вокруг них происходят какие-то страшные и неуправляемые события.
— Если ты ошибся, Джек, я здорово подставлюсь.
— Ты сам видел модель.
— Да, и не дай бог она точная.
Джек с трудом подавил в себе желание куда-нибудь спрятаться. Увидев, что к ним направляется Беккер, Том изобразил на лице самую любезную из своих улыбок и бросился ему навстречу:
— Господин вице-президент!..
Беккер даже не замедлил шага:
— Том!
Том потащил Джека за идущим вперед Беккером.
— Вы знакомы с профессором Холлом?
Чудный вопрос! Неужели Том забыл о том, что произошло неделю назад? Или конференция в Нью- Дели была еще раньше? У Джека создалось впечатление, что эти воспоминания относятся к какой-то другой жизни. Осталось надеяться, что Беккер чувствует то же самое.
Когда вице-президент пронзил Джека горящим взглядом, тот попытался улыбнуться ему в ответ.
— Мы уже встречались, — отрезал Беккер.
— У профессора Холла есть новая информация, которую он хотел предложить вашему вниманию.
Они вошли в длинный коридор, и Джек раскрыл перед Беккером папку с документами.
— Вот результаты компьютерного моделирования. Они объясняют причину возникновения таких суровых погодных условий.
— Я посмотрю их позже. Сейчас меня ждет Глава федерального агентства по чрезвычайным обстоятельствам.
— Дело очень срочное, сэр. Климат планеты может радикально измениться, причем всего лишь за шесть-восемь недель.
Беккер одарил его косым взглядом, и Джек понял, что вице-президент не просто не забыл его, а помнит все в деталях.
— Вы же говорили, что это случится минимум лет через сто.
— Я ошибался.
Беккер чуть улыбнулся.
— Возможно, вы и сейчас ошибаетесь.
— Посмотрите, что происходит по всему миру. В Европе уже возникли серьезные проблемы.
— Мы делаем все необходимые приготовления. Чего еще вы от нас хотите?
Джек подумал, что он действительно мог бы объяснить ему суть происходящего, раз уж речь зашла о жизнях минимум двадцати миллионов человек в США и десяти в Канаде.
— Нужно начинать широкомасштабную эвакуацию людей.
Это заявление заставило Беккера остановиться. Вице-президент развернулся к Джеку.
— Эвакуацию? Вы в своем уме, Холл?
Помощники, ожидавшие вице-президента на другом конце коридора, направились им навстречу.
— Прошу прощения, но я должен идти, — сказал Беккер.
Джек не мог так легко сдаться. Человеческие жизни требовали того, чтобы ради них поступились правилами хорошего тона.
— Господин вице-президент, если мы не поторопимся, будет слишком поздно.
Беккер не остановился, а Джек и Том остались перед закрытой дверью.
— Знаешь, что мне в тебе больше всего нравится? — спросил Том. — Твое умение общаться с людьми.
— Я сделал все, что было в моих силах.
Гомес лишь покачал головой.
— Том, он идиот.
— Правило номер один: начальник всегда прав.
— Брось!
— Начальник всегда прав!
Так, хорошо, Джек начал понимать, куда дует ветер.
— Здорово, — согласился он. — Просто замечательно.
Сколько еще осталось жить двадцати миллионам американцев?
По сравнению с квартирой Джей Ди школа показалась ребятам ветхой лачугой, что уж тут сравнивать с жилищем Сэма в Арлингтоне! Даже в прихожей стены были покрыты деревянными панелями. Интересно, а у него на стенах настоящий шелк или это такие обои?
Сэм решил, что только обои в фойе стоили дороже, чем вся их с матерью мебель, вместе взятая. Папина квартира не считалась: он был помешан не на интерьере, а на чистоте, поэтому его диван был похож на приз какой-нибудь третьесортной лотереи года этак 1990-го или даже раньше.
Лора только вздыхала. Конечно, она была в восторге!
