– У меня вот какое дело. Очень странно себя ведут албанские боевики. Сборная команда из двух лагерей объединилась в один отряд. Двигаются на машинах в сторону македонской границы. Хотя у них есть еще возможность и к Албании повернуть. Как раз на стыке трех стран. Боевые действия вести в тех местах не с кем. Что им там может понадобиться?
– Чеченцев в этом отряде нет?
– Трудно сказать. Разделены они на взводы по двадцать человек. Два взвода из пяти, которые я наблюдал в лагере Рембо... Слышал про такого?
– Слышал.
– Так вот, два взвода выглядели как-то особняком. Рембо давал что-то вроде последнего смотра...
– Почему последнего?
– Мы их там покрошили слегка. После отъезда половины. Хочется надеяться, что и сам Рембо попал в мясорубку. Взорвали склад с боеприпасами и обстреляли из гранатометов. Так вот, во время смотра у меня создалось впечатление, что они не очень-то ему подчиняются. Свободно держались. Не по стойке «смирно».
– Есть ли возможность проконтролировать движение колонны?
– Есть. Мои ребята ведут их.
– Этот район очень для нас интересный. Сообщай, когда что-то новое появится. Возможно, ты напал на след. Особенно если там чеченцы...
– А что там интересного?
– На стыке трех границ находится один из лагерей некоей американской части. Части, которая вроде бы и является составной частью НАТО, но ее военнослужащие не проходят по натовским спискам. Я проверял. И француз мой по своим каналам тоже простучал – результат схож. Как бы тебе подтянуть туда побольше сил? Можно это сделать? Чтобы на обратной дороге блокировать колонну, если она пойдет в Македонию.
– Сейчас близ границы две группы «теней». Попробую их вызвать. Но они далековато. У меня пока все.
– У меня есть к тебе маленькое предложение. Чтобы побольше путаницы внести в ситуацию. Я запущу среди журналистов «утку». Дескать, по моим сведениям, американские ракеты обстреляли лагерь албанских боевиков. Пока разберутся, что к чему, – они друг другу глотки перегрызут. Пойдет?
– Нормально. Воруешь у меня славу.
– У Славы славы хватит. Счастливо.
Капитан тут же соединился с отрядами Юрьева и Ежи. Поляк обещал поторопиться, но находился он довольно далеко. Юрьев был почти рядом, но пройти ему можно только вдоль границы. А там сплошные минные поля. И проходы через них неизвестны.
– Перейди границу, – решил Слава. – Не стесняйся македонцев. Ускоренным маршем двигайся к нам.
– Хай! Не спишь? – Слава поднял группу. – Вперед.
И снова горы, поросшие редким лесом и густым кустарником, снова камни и кручи, снова движение без дороги, но в строго определенном направлении.
– Первый, я Третий. Как слышишь?
– Нормально. Рассказывай.
– Мы захватили только хвост колонны. Они двинулись в тупик, к туристическому лагерю. Значит, скоро остановятся. Можно легко догнать.
– Отлично. Похоже, мы у цели. Там скоро должен появиться отряд Юрьева. С той стороны придет. Посматривайте. Я тоже через час прибуду.
Глава 11
АМЕРИКА. СТАМФОРД
ДОКТОР МИТЧЕЛ. ВСЕОБЩЕЕ РАЗОЧАРОВАНИЕ
Ближе к вечеру, когда головная боль, вызванная непредвиденным свиданием с чеченцами, поутихла, Дороти ответила на телефонный звонок и съездила на короткое свидание с резидентом. Обсудили в деталях возможные варианты и решили действовать в форс-мажорном режиме. После этого Дороти «неожиданно» отправилась навестить Броуди. Он жил на другом конце города, у моря, в институтском поселке, в специальных домах для крупных специалистов. Ей такой дом не полагался. Проезжая через город, Дороти поймала себя на том, что постоянно поглядывает в зеркало заднего вида. Ищет «хвост». Но слежки не было. Да и к чему она, поняла Дороти, когда на руках у них такая сильная карта. Единственный сын у матери!
С другой стороны, они должны понимать и то, что она может искать пути борьбы с ними. Могут же быть такие пути? Она обязана их искать. Она же профессиональный разведчик. И только убедившись в безнадежности ситуации, она вынуждена будет согласиться на сотрудничество. Конечно, чеченцы не профессионалы. Для обретения профессионализма нужно много лет работать, нужно иметь не только светлые головы, но и хорошую школу, отработанную систему анализа. Поэтому не исключены их промахи. Возможно, что они слишком верят в свою козырную карту. Верят настолько, что не прорабатывают других вариантов. А разведчик обязан предусмотреть все. Вот сама она не предусмотрела вмешательства чеченцев. Вернее, не предусмотрело это ее руководство, которое в деталях, казалось бы, прорабатывало долгосрочную операцию. А сами они, чеченцы, имеют на нее, капитана Тарасову, такие данные, получить которые могли исключительно за счет чьего-то предательства там, в Москве. Такая возможность тоже не учитывалась.
На стоянке около дома профессора почти не осталось свободного места, и она с трудом втиснула свою «Тойоту» между двух «Фордов». Это было необычно. Психопат Броуди не отличается гостеприимством. Одну из машин она узнала: доктора Коха, помощника и заместителя профессора.
В холле ее встретил Джонни Локсли, институтский старший охранник. Поговаривали, что заработную плату он получает не только в своих стенах, но и в ФБР.
– Добрый день, доктор, – белозубо и обаятельно улыбнулся он. – Сейчас у профессора собрался очень узкий круг людей. Подождите, я доложу.
Это тоже было необычно. Даже – из ряда вон... Она подняла удивленно брови:
– Бога ради... А в честь чего такие особые меры?
– Если профессор найдет нужным, он сообщит.
Эта фраза звучала уже не совсем вежливо. Дороти только нервно пожала плечами и села в кресло возле бара, закурила. Охранник вернулся быстро.
– Извините, профессор просил вас подождать минут пять. Посидите пока здесь. Хотите выпить?
– Спасибо. Я за рулем.
– Может, принести журналы?
– Не утруждайте себя. Если понадобится, я сама их возьму. Я знаю, где они лежат. – Вот так, вот так, раздражения побольше. Чтобы парень почувствовал ее состояние, каким оно должно быть в подобной ситуации. – А кто сегодня у профессора?
– Серьезные люди.
Очень многозначительно сказано.
– Какого пола?
– Исключительно мужского.
– Хорошо. Я подожду. Занимайтесь своим делом.
Охранник отошел. Дороти стряхнула пепел в вазу с цветами, потому что некурящий Броуди пепельниц дома не держал, и попыталась напряженно сосредоточиться, настроить себя на хорошую актерскую игру. Ей было необходимо показать Баффало и всем присутствующим в доме свою раздраженность. Не нервность, а именно раздраженность. Весьма даже вызывающую, резковатую.
Усилия такого рода после сильной головной боли отдались резью в глазах. В последнее время эта резь стала появляться все чаще и чаще. Следовало сходить к окулисту или к невропатологу, но все не хватало времени. Но она нашла способ с этим бороться. Дороти несколько раз с силой зажмурилась. Резь прошла.
Профессор замечал у нее эту привычку последних недель. Она ссылалась на то, что слишком много времени проводит перед монитором. От этого и резь.
Броуди спустился через пятнадцать минут.
– Я не ждал тебя сегодня.
– Я и сама не собиралась. Голова ужасно разболелась, и я уехала с работы. Настроение неважное. Но потом дома отлежалась, и вдруг захотелось тебя навестить. Все-таки я через неделю уезжаю.
– Куда? – удивился он.
– Домой. Я заканчиваю серию испытаний. Теперь мне надо их совместить с работой моей лаборатории дома.
– Я и не знал... – Он очень удивился.
– А тебя это интересовало? – Она сказала холодно и почти равнодушно.
Его такой тон задел. Но он постарался ситуацию «спустить на тормозах».
– Конечно. Мы как-никак не совсем чужие люди. Впрочем, поговорим об этом потом. Сегодня у меня маленький праздник.
– По какому поводу?
– Так... Завершился этап испытаний.
– Я полагаю – удачно? Поздравляю!
В стеклянную дверь постучали. Локсли направился к входу. Броуди, недоуменно оглянувшись – никого постороннего он не ждал, шагнул за ним.
– Шампанское заказывали? – За дверью стоял посыльный в униформе какого-то магазина, а за его спиной грузчик с коробкой шампанского. По внешнему виду оба напоминали латиноамериканцев.
– Да-да, проносите сюда, – показал профессор.
Они вошли. Дороти снова закурила и повернулась к стеклянной двери, выходящей в сад. И в это время услышала двойной выстрел. Без разговоров, без предупреждения. Она шагнула в нишу, и это спасло ее. Еще два выстрела – теперь в ее сторону. Первая пуля разбила стекло в том месте, где только что была голова Дороти, а вторая попала ей в грудь чуть ниже ключицы. Она не потеряла сознание, но сразу же упала за стол. И увидела, как два пистолета уткнулись в спину профессору, как сильные руки подхватили его под локти и потащили к выходу. Нападающих она разглядела только со спины, но была абсолютно уверена, что одну из этих спин она много раз видела. Это четко отразилось в ее сознании. Вспомнить сразу она не могла, но была уверена, что вспомнит, если постарается. У этой спины какая-то особая посадка плеч. Человек небольшого роста, а плечи носит, как гигант, богатырь. Дальше на глаза наплыл туман, стало трудно дышать, и противная пена полезла из губ. Даже не видя ее, она почему-то знала, что пена эта розовая от крови.
Дороти плохо сознавала, что происходит вокруг. Еще какие-то люди бегали, стреляли из дверей, ревели двигатели автомобилей под окнами, раздавались автоматные очереди. Потом стрельба стихла. Кто-то ругался. Кто-то склонился над ней.
