Отлично. Мне нужно всего лишь побыть в центре всеобщего внимания. Хотя бы еще один раз.
«Да, ты пойдешь в тюрьму и будешь в центре всеобщего внимания».
Мне нужен увлажняющий крем. Мне нужно, чтобы меня фотографировали. Я не как обычные люди. Чтобы выжить, мне нужно, чтобы у меня постоянно брали интервью. Мне нужно находиться в моей естественной среде обитания, на телевидении. Мне нужно жить свободно, подписывая книги.
«Я оставлю тебя одного ненадолго, – говорит Фертилити через дверь. – Тебе нужен перерыв».
Я ненавижу быть смертным.
“Думай, что это Моя Возлюбленная или Пигмалион , только в обратном порядке”.
Глава 12
В следующий раз, когда я проснулся, я был в бреду, а Фертилити сидела на краю моей кровати и втирала дешевый нефтяной увлажняющий крем в мою грудь и руки.
«С возвращением, – говорит она. – Мы уж думали, что ты решился на это».
Где я?
Фертилити глядит по сторонам. «Ты в Шато Мэйплвуд с дешевенькой мебелью, – говорит она. – Линолеум без шва на кухне, виниловый не вощеный пол в двух ванных. Здесь есть легкоочищаемые узорчатые виниловые стеновые панели вместо камней, и дом декорирован в сине зеленой морской гамме».
Нет, шепчу я, в какой мы точке планеты?
Фертилити говорит: «Я поняла, что ты имеешь в виду это».
Знак пролетает в окне, сообщая: Впереди Детур.
Комната, в которой мы сейчас, не такая, какую я помню. Обойный бордюр с плящущими слониками возле самого потолка. Кровать, в которой я лежу, имеет навес и белые, машинной работы, кружевные шторы, висящие по его краю и скрепленные розовыми сатиновыми ленточками. Белые жалюзи по бокам окна. Наше с Фертилити отражение в большом зеркале в форме сердца, висящем на стене.
Я спрашиваю: Что случилось с тем домом?
«Это было два дома назад, – говорит Фертилити. – Сейчас мы в Канзасе. В половине Шато Мэйплвуд с четырьмя спальнями. Это высшее достижение в серии заводских домов».
Значит, он действительно хороший?
«Адам говорит, что лучший, – говорит она, укрывая меня. – Он поставляется с подобранным по цвету постельным бельем, и здесь есть посуда в столовой, гармонирующая с сиреневыми вельветовыми диванчиками и любовным диванчиком в гостиной. Здесь даже есть подобранные по цвету сиреневые полотенца в ванной. Здесь, правда, нет кухни, по крайней мере в этой половине. Но я уверена, что где бы кухня ни была, она сиреневая».
Я спрашиваю: Где Адам?
«Спит».
Он не беспокоился обо мне?
«Я сказала ему, что всё благополучно разрешится, – говорит Фертилити. – Короче, он очень счастлив».
Шторы кровати танцуют и крутятся вместе с движениями дома.
Знак пролетает в окне, сообщая: Осторожно.
Я ненавижу то, что Фертилити знает всё.
Фертилити говорит: «Я знаю, что ты ненавидишь, что я знаю всё».
Я спрашиваю, знает ли она, что я убил ее брата.
Вот так вот просто правда вышла наружу. Мое предсмертное признание.
«Я знаю, что ты разговаривал с ним в ночь, когда он умер, – говорит она, – но Тревор убил себя сам».
И я не был его гомосексуальным любовником.
«Я тоже это знала».
И я был тем голосом в той кризисной горячей линии, с которым она грязно разговаривала.
«Я знаю».
Она растирает крем между своими ладонями, а затем втирает его в мои плечи. «Тревор позвонил тебе, потому что искал сюрприз. Я вожусь с тобой ради того же».
С закрытыми глазами я спрашиваю, знает ли она, чем всё это закончится.
«В долгосрочной перспективе или в краткосрочной?» – спрашивает она.
И то, и другое.
«В долгосрочной перспективе, – говорит она, – все мы умрем. Затем наши тела сгниют. Здесь нет ничего удивительного. В краткосрочной – мы будем жить счастливо во веки веков».
Правда?
«Правда, – говорит она. – Поэтому не бойся».
Я гляжу в зеркало в форме сердца на то, как я старею.
Знак пролетает в окне, сообщая: Водите Осторожнее.
Знак пролетает в окне, сообщая: Скорость Измеряется При Помощи Радара.
Знак пролетает в окне, сообщая: Включите Фары Для Безопасности.
Фертилити говорит: «Ты можешь просто расслабиться и дать случиться тому, что должно?»
Я спрашиваю: она имеет в виду катастрофы, боль, нищету? Могу ли я позволить всему этому случаться? «И радость, – говорит она, – и Безмятежность, и Счастье, и Удовлетворенность». Она называет крылья Колумбийского Мемориального Мавзолея. «Тебе не нужно контролировать всё, – говорит она. – Ты не можешь контролировать всё».
Но ты можешь быть готорым к катастрофе.
Знак пролетает мимо, сообщая: Пристегнитесь.
«Если всё время думать о катастрофах, то они начнут происходить,» – говорит Фертилити.
Знак пролетает мимо, сообщая: Осторожно, Камнепад.
Знак пролетает мимо, сообщая: Впереди Опасные Повороты.
Знак пролетает мимо, сообщая: Скользко, Когда Мокро.
За окном Небраска приближается с каждой минутой.
Весь мир – это катастрофа, которая ждет своего часа, чтобы случиться.
«Я хочу, чтобы ты знал, что я не всегда буду здесь, – говорит Фертилити, – но я всегда тебя найду».
Знак пролетает в окне, сообщая: Оклахома 40 км.
«Не важно, что случается, – говорит Фертилити, – не важно, что делаешь ты или твой брат, всё идёт как надо».
Она говорит: «Ты должен доверять мне».
Я спрашиваю: А ты можешь мне достать Гигиеническую Помаду. Для губ. Они растрескались.
Знак пролетает мимо, сообщая: Оползни.
«Окей, – говорит она. – Я простила твои грехи. Если это поможет тебе расслабиться, думаю, что я смогу достать тебе Гигиеническую Помаду».
Глава 11
Конечно же, мы потеряли Фертилити на стоянке грузовиков за границей Денвера, Колорадо. Даже я мог предвидеть это. Она выскользнула, чтобы купить мне Гигиеническую Помаду, когда водитель грузовика пошел отлить. Адам и я спали до тех пор, пока не услышали ее крики.
И конечно же, она все именно так и планировала.
