– Я думаю, капитан Ханкаев… – сказал Разин. – Он наиболее авторитетный и авторитарный из всех оставшихся… Другие ему подчинятся… Он сейчас, кажется, на заблокированной улице находится…
– Ханкаев с ними? – переспросил Яковлев.
– С ними… – подтвердил подполковник. – И шестеро ментов из соседнего городка.
– Вот это ничего себе, – заулыбался майор Ялаев. – Мы что, против всей Чечни воевать будем?
– Мне все равно, против кого воевать, – ответил Разин холодно и поднял на Яковлева бесстрастный взгляд. – Я знаю только главное – за что я воюю и за кого… В данном случае мы воюем за Россию и россиян. В том числе и за многих чеченцев. Но для ясности могу объяснить, что против нас выступают представители двух влиятельных тейпов [9]… Вне зависимости от занимаемой должности они будут поддерживать своих. И у них такие большие связи наверху, что нам будет чиниться непривычно много препятствий. Прошу всех быть к этому готовыми…
2
Спецназовцы вошли в поселок Железнодорожный тихо и пешком как раз в то время, когда менты беседовали с капитаном Ханкаевым. Свою БМП вместе с механиком-водителем Радимовым и наводчиком-оператором Скобочкиным оставили на въезде в поселок рядом с дорогой, обеспечив связью, и приказали мотострелкам быть готовыми по первой же поступившей команде на скорости ворваться на улицы. Старший прапорщик Радимов в ответ на вопрос подполковника готов был поклясться, что расположение улиц помнит и сумеет сориентироваться. Но ориентироваться в основном предстояло по звуку стрельбы и взрывам, которые будут неизбежно слышны. Поэтому наводчику-оператору обязательно нужно держать верхний люк открытым. Одновременно мотострелкам приказали присматривать за пленным, и если он вздумает покричать, позвать кого-то на помощь, следовало помочь ему молчать как можно громче. Приклад автомата вместо кляпа вполне может подойти… Объяснялось все громко, чтобы и пленник слышал и иллюзий не питал…
Эту задачу взялся выполнить сержант-контрактник. На него положиться, кажется, было можно. В дневном бою он зарекомендовал себя с наилучшей стороны. А обычно бывает так, что если человек ответственен в одном, он и в другом не подводит. Разин оставил машину со спокойной душой…
Боевиков, приход которых был неминуем, военные разведчики опередили, но ненамного. Однако все же успели до их появления общими усилиями заминировать дом, который менты днем брали штурмом. Причем взрыватель присоединили к мобильному телефону вынужденно ставшего «щедрым» капитана Решетникова, надеявшегося, что ему в это время звонить никто не будет, иначе контакты замкнутся раньше и взрыв окажется преждевременным. Только после этого группа разделилась, чтобы контролировать возможно больший участок. Капитан Юрлов вместе с капитаном Решетниковым и радистом группы лейтенантом Стоговым остались наблюдать за заминированным домом, чтобы произвести взрыв с наибольшей пользой. Двое – лейтенант Сокольников, второй штатный снайпер группы, и лейтенант Сосненко, специалист по скрытному передвижению под носом у противника, вышли в разведку в окружающие отделение милиции кварталы, но, главное, с тем, чтобы проверить на возможность концентрации сил сквер у здания поселковой администрации. Это место казалось Разину наиболее удобным для подготовки к атаке. Сам подполковник Разин с тремя оставшимися в наличии спецназовцами пошел на разведку более глубокую, рассчитывая впоследствии соединиться с ментами, чтобы поддержать их своими стволами. Но на боевиков спецназовцы наткнулись почти сразу – те уже начали выдвижение. В передовой группе было около двадцати человек. А что это только передовая группа, стало ясно уже по общению боевиков с кем-то при помощи переговорного устройства ограниченного радиуса действия. Очевидно, здесь же были и руководители банды, судя по тому, как активно они отдавали распоряжения. И шли, как оказалось, напрямую к заминированному дому, не слишком заботясь о маскировке. Должно быть, знакомая обстановка казалась им надежнее, нежели устройство где-то в новом месте. «Подснежники» в поселке работали исправно – здесь нет экранирующих гор или свойственных большому городу помех в эфире, и Разин вовремя предупредил свою засаду, что бандиты приближаются. Сам же отследил и разведчиков, которых передовая группа оставила, чтобы осмотреть окрестности отделения милиции. Этих разведчиков было четверо, и каждый осматривал одну из сторон. Снять их было проще простого, потому что, едва выйдя из зоны просмотра окон отделения, бандиты переставали прятаться. Но Разин предпочел пока не беспокоить боевиков и не настораживать их главарей. Все равно данные разведки не должны были выйти за пределы полуразрушенного дома. А если и выйдут – беда небольшая, даже сами менты еще не подозревали о присутствии в поселке спецназа ГРУ, что же тогда о боевиках говорить…
Подполковник послал своих офицеров в три стороны, чтобы осмотрели подступы. Доклад поступил быстро. Перекрытой оказалась только одна дорога. В другом направлении концентрировались новые силы, но в меньшем количестве. Но маленькими группами по два-три человека, стараясь оставаться незамеченными, бандиты начали проникать в сквер. Об этом доложил по «Подснежнику» лейтенант Сосненко. Причем проникали с разных сторон.
Подполковник сразу обратил внимание на то, что разведчики передовой группы, выйдя из зоны видимости ментов, уже не прятались. А эти, как лейтенант доложил, шли с разных сторон и откровенно не желали, чтобы их заметили. Вывод напрашивался сам собой. Последние были местными жителями, не боевиками, но готовыми в любой момент поддержать боевиков настоящих, так называемых «лесных». И, не будучи уверенными, что после предполагаемого уничтожения отделения милиции не начнется следствие, они не желали, чтобы из окон домов их видели вооруженными.
– Ясень, я – Волга. Сколько человек уже прибыло?
– Две группы по трое, две группы по двое. Друг с другом переговорили и разошлись по периметру сквера… У одного видел «винторез» с ПНВ… Место на правом фланге…
– Ты где находишься?
– За спиной у них…
– Подчисть правый фланг. Левый входит в сектор обстрела из отделения. Правый – в «мертвой зоне»…
– Понял, командир…
– «Винторез» реквизируй… Это не оружие для боевиков… Это оружие для спецназа… Он нам сгодится…
– Понял…
– И патроны не забудь, – подсказал старший лейтенант Парамонов. – У меня остались практически одни бронебойные [10] … А бронежилетов я здесь пока не видел…
– Сокол! – позвал Разин второго снайпера. – Докладывай…
– Просматриваю улицу в тепловизор. Вижу на подходе еще одну пару. Передвигаются перебежками через кусты вдоль дороги…
– Там их и оставь…
– Понял… Работаю…
Только «Подснежник» донес до подполковника Разина звук следующих один за другим выстрелов. Со стороны эти выстрелы не должен был услышать никто. В момент прицеливания микрофон почти прижимается к казенной части. И потому наушник выстрел улавливает громче, чем невооруженное человеческое ухо. Дистанция уличного боя вообще небольшая, не традиционная снайперская, она позволяет стрелять сразу, без дополнительного прицеливания. Это уже с двухсот и более метров для каждой цели следует выделять время, потому что короткое движение стволом уже уводит оптический прицел далеко в сторону. С короткой дистанции опытный снайпер обычно несколько раз переводит прицел с одной цели на другую, создавая автоматизм движения, и после этого стреляет подряд.
– Я – Сокол. Двое остались на месте… Вдалеке двое, и еще один, дальше, догоняет… Беру дальнего…
– Действуй…
Короткий выстрел сообщил через наушник, что ряды боевиков редеют стремительно. Но больше выстрелы не раздавались. Офицеры ждали больше минуты.
– Что там у тебя с оставшимися, Сокол? – поинтересовался Паутов.
– Они перебегают пока рядом. Жду, когда в линию выстроятся… Тогда начну с заднего… Иначе второй может среагировать и поднять тревогу. Тогда начнут прятаться от снайпера… – Голос у лейтенанта Сокольникова невозмутимый, почти ленивый. Как всякий снайпер, он всегда желает сохранять спокойствие и неторопливость. И торопится только при необходимости произвести наибольшее количество выстрелов.
– Действуй по обстановке…
Утро для многих жителей поселка Железнодорожный может оказаться наполненным трагическими событиями. Эти подходящие боевики – явно местные жители… Если к ментам подоспеет подмога, тела увезут из поселка и не отдадут родственникам для похорон. Боевики приравниваются к террористам. Тела убитых террористов, согласно закону, не выдаются родственникам и хоронятся в какой-нибудь яме, без памятников и обозначений. Чтобы не было о террористах памяти. Мера жесткая, но справедливая.
– Волга, я – Ясень. Троих подчистил… Дальше плотно сидят… «Винторез» с патронами забрал. Есть еще бинокль с ПНВ… Но он в середине строя…
– Соединяйся с Соколом. Знаешь, где он?
– Знаю… Отхожу к нему…
– Покажи Соколу бинокль… Надо его «погасить»…
– Я знаю, где бинокль, – отозвался снайпер. – Пару секунд… Вот он, я нашел… Он дверь отделения рассматривает… Там менты стоят… Курят, балбесы.
– «Погаси» бинокль.
Наушник донес звук выстрела.
– Предупредите ментов, чтобы в случае чего напрямую стрелять не начали. Нас расстреляют, – попросил лейтенант Сокольников. – Перед активизацией действий мы в сторону уйдем. Пусть держат нас в курсе…
– Да, мы пошли к ментам… У них часовые, похоже, спят… Тех двоих, на улице, не забывай. Близко их не подпускай. Менты все на свете проспят…
– Бакенщик скоро всех разбудит, – коротко хохотнул в микрофон Сосненко.
Бакенщик – это позывной капитана Решетникова, который вместе с капитаном Юрловым и лейтенантом Сосненко уже готов был принять гостей в заминированный дом.
– Бакенщик готов стать «будильником», – отозвался капитан Решетников…
Взрыв показал, что обратной дороги нет. Для спецназовцев, начавших операцию чуть раньше превентивными мерами, обратной дороги уже не было и раньше, и они отлично сознавали, на что шли. Менты, особенно из местных кадров, все еще наивно надеялись, что дело обойдется угрозами и небольшими перестрелками, но серьезного столкновения не произойдет. Может быть, Яковлев отдаст героин, понимая, что сопротивляться бесполезно. Тогда вообще все тихо разойдутся. Взрыв эти надежды разрушил…
Следом за большим взрывом последовало несколько маленьких. Но теперь уже ясно было, что это взрываются гранаты. Потом прозвучали несколько коротких и рваных автоматных очередей. Впрочем, безответных…
– Там все кончилось… – сказал Паутов и перекрестил воздух в направлении взрыва. – Царствие им, как говорится, небесное, если небо их примет за все те
