1
Отставали менты…
В умении терпеть, держать постоянный высокий темп и забывать про усталость мышц со спецназом ГРУ ни один другой спецназ сравниться не может, а уж не спецназ, любой другой род войск, а тем более менты – просто сразу показывают свою несостоятельность и малую пригодность для серьезных операций. За десять минут менты и вместе с ними мальчишка Ваха отстали метров на двести, как показал дальномер в бинокле подполковника Разина, и с каждой минутой отставали все больше и больше.
– Волга, мы не успеваем, – пожаловался майор Ялаев, обеспокоенный тем, что давно уже не видит спины замыкающего первую группу.
– И не успевайте, – отозвался Разин. – В крайнем случае, подстрахуйте наши тылы… Здешние места, похоже, становятся популярными… Еще бы кто не пожаловал…
Еще через десять минут, когда подъем стал совершенно крутым, группа ментов вообще остановилась на вынужденный привал. Не хватало сил на такой темповый марш. Ялаев доложил об этом подполковнику.
– Тогда просто возвращайтесь… – принял Разин решение. – Спроси Ваху. Тропа идет до конца? Мы не можем уйти в сторону?
– Мы же по следам идем, командир, – возразил лейтенант Сосненко, думая, что подполковник сомневается в его мастерстве следопыта.
– А если группа идет не туда? Нам они не так важны, как важен старший лейтенант Бурураев… Спросил, Ялаев?
Ялаев доложил через несколько секунд:
– Ваха Бачаев говорит, когда речка станет тремя ручейками, до дома останется триста шагов через заросли и камни. Перед самым домом поляна в пятьдесят метров длиной, слева спускается круто к ручьям, справа доходит до склона, покрытого лесом…
Румяный ментовский майор умел выспрашивать подробности, зная, как они могут сгодиться в боевой обстановке.
– Поняли, дай мальчику конфетку, – сказал Паутов.
– Он за вами рвется… Ему нужен Али Бурураев…
– Вот и успокой. Если будет сильно рваться – у тебя же есть наручники…
Спецназовцы не останавливались даже во время разговора и взбирались в гору, помогая себе руками, уперев их в колени. Но передвижение без разведки уже становилось опасным, и потому подполковник Разин распорядился:
– Спартак! С тепловизором вперед…
Тепловизор обеспечивал надежное передовое охранение. Эти достаточно дорогие прицелы, как и аналогичный бинокль самого подполковника, были захвачены в прошлом году у группы боевиков, пришедшей из Грузии. В грузинскую армию ночные прицелы с тепловизором поставляются из Америки в виде помощи, но грузинские интенданты продают их боевикам за символическую цену – за одну десятую фактической стоимости [16] . И спецназ очень любит «поживиться» на боевиках, вооруженных грузинскими интендантами, поскольку собственная российская промышленность не слишком заботится о технологическом обеспечении войск специального назначения… И аппараты того стоят, потому что ни ночь, ни туман, ни даже самая густая растительность не в состоянии спрятать от такого прицела человека или животное.
Казалось бы, спецназовцы шли на предельной для горного марша скорости, но старший лейтенант Парамонов сделал еще ускорение и стал взбираться по склону, широко расставляя и часто переставляя ноги, часто прыгая из стороны в сторону. Такой необычный способ подъема сразу дал ему преимущество в скорости, и даже открытая тропа скоро скрыла старшего лейтенанта в темноте. А уже через две минуты прозвучало первое сообщение Парамоши:
– Волга, я – Спартак… Мы их почти догнали, командир… Они притормаживают и перегруппировываются…
– Зачем? – спросил Разин, хотя знал, зачем боевики могут предпринимать такие действия.
– Готовятся к атаке, как я понимаю. Нехорошо, одним словом, себя ведут…
– Почему же нехорошо? – поинтересовался майор Паутов.
– Там же женщины…
– Видишь?
– Не вижу… Мне только конец склона виден. Боевики там собираются…
И в это время откуда-то издалека, но отдаваясь в горах эхом, прозвучало несколько коротких автоматных очередей. Стреляли явно по боевикам, которые еще не ожидали встречи и потому не успели подготовиться.
– Залегли, голубчики… Их, кажется, Бурураев обстрелял… Мне даже показалось, что кого-то свалил. Хотя гарантировать не могу. Могу только сам пару человек свалить под общий шум… Не люблю, когда ко мне задницами поворачиваются. Слегка обидно это…
Общий шум поднялся одновременно со словами Парамоши. Боевики патронов не жалели. Наверное, загородному домику старшего лейтенанта Бурураева досталось основательно и выбитых щепок хватило бы на пару костров.
– Вали, сколько сможешь, – разрешил Разин. – Не люблю конкурентов…
– Сейчас… Дыхание успокою…
Для снайпера, чтобы точно стрелять, важно иметь ровное дыхание. После такого трудного и темпового подъема дыхание не может быть ровным. Хотя восстанавливается легко только десятком глубоких вдохов и выдохов.
– Разобраться по фронту, – скомандовал Разин, и спецназовцы быстро разошлись поперек тропы, чтобы охватить как можно более широкий участок. До встречи с противником оставались минуты. Вернее, не до встречи, потому что встреча обычно предполагает движение навстречу друг другу. Здесь же было преследование, причем преследуемые, похоже, еще не знали, что их преследуют. Это сразу давало девятерым спецназовцам преимущество.
– Сокол, Ясень, быстро догнать Спартака…
У лейтенанта Сокольникова винтовка оборудована тоже прицелом с тепловизором. У трофейной винтовки лейтенанта Сосненко обычный штатный ночной прицел «винтореза». Но в данной обстановке, когда густой растительности нет, простой прицел может работать не хуже, чем дорогой прицел иностранного производства. Конечно, лейтенант Сосненко не заканчивал курсов снайперов, но в группе каждый офицер справляться с «винторезом» при необходимости умел. И не использовать преимущество бесшумной стрельбы тогда, когда противник превосходит тебя численностью, предположительно, в два раза, это большое упущение, которого подполковник Разин позволить себе не мог. И лейтенанты сделали резкое ускорение, точно таким же манером, как до них Парамоша, быстро взобрались на склон.
– Мы на позиции, командир, – доложил лейтенант Сокольников, и микрофон донес его шумное дыхание, – тоже к стрельбе готовился…
Снайперы, должно быть, убрали микрофоны от прикладов, потому что наушники не доносили слабых звуков выстрелов. Остальная группа поднималась без спешки, стараясь соблюдать тишину и равномерность передвижения, чтобы линия выдвижения не нарушалась. Такой подъем занял около пяти минут. И, только оказавшись рядом со своими снайперами, подполковник дал команду:
– Занимаем позицию. Снайперы! Результаты доложите… Спартак…
– Два человека…
– Сокол…
– Двое…
– Ясень…
– Двое… Снимаем задних…
Тяжелая пуля снайперской винтовки «винторез» [17], в отличие от того же автомата Калашникова, чаще убивает, чем наносит рану. Получивший такую пулю часто уже не может даже вскрикнуть. И потому снайперы, преследуя противника, всегда стремятся сначала стрелять в задних, чтобы раньше времени не предупредить об опасности тех, кто находится впереди. И стреляют не по конечностям…
– Фланги выдвигаются, – скомандовал Разин. – Кречет, ты где?
– Как обычно… Самый левый, – отозвался майор Паутов, хорошо знающий свое привычное место при любом расположении группы.
– По берегу ручья заходи… Кто справа?
– Бакенщик, – отозвался капитан Решетников. – Я до опушки леса выйду, до самых кустов… Мне бы снайпера сюда…
– Спартак, гони направо… Страхуй женщин в доме. Я без шуток…
– Понял, командир…
– Сокол, попробуй посчитать противников…
– Я уже считал. Осталось двенадцать…
– Ровняй составы… Ясень, сдвигайся в помощники к Кречету… Кречет, там впереди каменная гряда невысокая… Мы начнем стрелять, они за гряду переберутся. Поищи место, чтобы там их гранатометом накрыть…
Наверное, больше минуты прошло – столько времени майору Паутову понадобилось, чтобы в ночной темноте рассмотреть место предстоящего действия.
– Понял, командир… Но мне снизу гряду видно не будет.
– Выдвигайся дальше, на поляну…
– Командир, мы опоздали… Они пошли к дому, – сообщил лейтенант Сокольников.
Это можно было бы и не сообщать. Навстречу боевикам ударили две одновременные очереди, показывая, что защитники дома намерены сопротивляться, и сопротивляться жестоко, до последнего…
Разин сориентировался в новой обстановке сразу.
– Идем и мы… Группируемся по флангам, середину оставляем свободной…
Боевики ответили на огонь из дома встречным огнем, и достаточно яростным. Наверное, от дома снова полетели во все стороны щепки, и защитникам пришлось поберечься. По крайней мере, они уже не отвечали такой активной стрельбой, как вначале.
– Волга, я – Сокол. Их осталось десять… Но уже скрылись за склоном…
– С такими силами и в атаку грех идти, – сказал майор Паутов. – Я поднялся дальше, вижу их… Позиция хорошая. Имею возможность незамеченным подойти к дому… И еще могу накрыть боевиков из РПГ, но тогда и из дома меня определят…
– Не высовывайся, – решил Разин. – Пусть Ясень работает…
– Я одного отработал, – в ответ сообщил Сосненко.
– Спартак…
