– Героин ищите… Али Бурураев не мог один его унести… А помощников у него не было…
– Вот, – сказал вдруг Паутов громко, отвернувшись от стены.
– Что? – не понял подполковник Разин.
– Мысль поймал… А был ли Али здесь?…
– То есть? – не понял Решетников. – Ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, что Али Бурураев отправил всех своих сюда, а сам остался около машины и куда-то спрятал героин… Он должен был сюда заявиться, но не заявился… Что-то с ним произошло, и именно с этим связано происходящее сейчас внизу…
– Это возможный вариант…
– Али не оставил бы собаку надолго, – опять утверждал старое Ваха. – Если он остался, значит, хотел скоро прийти.
– А почему собаку с собой не взял? – спросил подполковник Разин, прислушиваясь к словам молодого чечена и признавая того за авторитетного эксперта.
– Значит, Али должен был с кем-то встретиться… Собака чужих не любила… Али не хотел, чтобы собака мешала ему.
– Что, собаке нельзя было приказать, чтобы она сидела молча? – спросил Паутов.
– Эта собака делала, что хотела… Она приказов не слушалась… Это бойцовский пес. Самый лучший боец в наших краях… – В голосе мальчишки слышалось уважение, и смотрел он при этом на бездыханно лежащую у стены собаку.
Разин задумался на несколько секунд.
– Завершайте осмотр быстрее, – наконец поторопил подполковник своих офицеров. – Будем спускаться. Там все еще стреляют…
Героин найти в доме не удалось. На всякий случай Разин приказал еще и осмотреть всю местность вокруг дома, особенно спуск к ручью. Там можно было оборудовать тайник. Но и этот осмотр ничего не дал. Подполковник Разин хорошо знал офицеров своей группы и уважал их опытность. Если бы было что-то, они, сами большие мастера делать тайники и маскироваться, обязательно нашли бы это.
– Возвращаемся, – дал наконец подполковник команду.
Голос командира звучал устало. Да и все члены группы были измотаны – вторые сутки на ногах, из боя в бой. Тем не менее подгонять никого не надо было. Если внизу шел бой, значит, там требовалось их присутствие. Там дрались их товарищи, точно такие же усталые. Одно это уже заставляло всех передвигаться быстрее.
Сразу отстал Ваха Бачаев. Не выдержал темп даже при коротком переходе через поляну до спуска по тропе. На дистанции в пятьдесят метров разрыв уже составил двадцать метров.
Но Разин справедливо решил, что в бою мальчишка будет только помехой. Пусть лучше отстанет – дорогу к сожженному селу он знает лучше других и не заблудится… А защищать и спасать кого-то во время боя, то есть когда самому необходимо и стрелять, и о себе думать, это лишняя забота…
– Я – Волга… Ростов… Багира… Радуга… Ростов… Багира… Радуга… Кто слышит меня… Отзовитесь… Ростов… Багира… Радуга… Отзовитесь…
Эфир в ответ только слабо потрескивал помехами.
Если не отвечали свои, которые должны быть ближе, вызывать Таксиста или майора Ялаева вообще смысла не имело. По идее, радиус действия «Подснежника» вполне должен захватить два таких расстояния, какое разделяло две группы спецназовцев. Но в горах условия связи бывают непредсказуемыми. Какая-то магнитная жила, пролегающая под почвой, уже глушит все сигналы… Звуки боя слышались отчетливо, но эти же звуки любому опытному уху сообщали, что бой движется с ленцой, с прохладцей, и что выжидают лучшего момента и та и другая сторона. За последний год Разин и припомнить не мог, когда бандиты вели себя так. Потеряв силу и почти всю свою организующую верхушку, они теперь только вступают в бой, причем стрелять, вопреки законам мужской чести, предпочитают в спину и сразу же отступают, опасаясь, что федералам быстро подбросят подкрепление. Сейчас же бой длился уже не менее двух часов, и бандиты вели себя так, будто были уверены, что подкрепление подойти не может. Так, в принципе, дело обстояло еще вечером, когда чей-то приказ, как подумал подполковник Разин, блокировал все призывы майора Яковлева о помощи. И только спецназ ГРУ пришел ментам на выручку. Возможно, бандиты не знают и того, что в поселок Железнодорожный прилетел сводный отряд «краповых» беретов, высланный уже не через МВД республики, а по просьбе подполковника Разина, из только что появившегося резерва регионального оперативного штаба. Но, в любом случае, пора было прекращать затянувшуюся перестрелку. А чтобы ее закончить, следовало в первую очередь спуститься к основному месту действия.
Рассвет принес свои плюсы и минусы. Спускаться с рассветом было легче, чем в темноте, и не было угрозы сорваться, когда приходилось держать высокий темп спуска. Спускались без страховки даже в самых опасных и крутых местах, когда, желая сократить время, срезали путь и покидали тропу, перебираясь со скалы на скалу, а кое-где и просто спрыгивая с привычной для спецназовцев, но рискованной для других высоты от трех до четырех метров или даже чуть больше. И хорошо, что не потащили с собой Ваху. Мальчишка не смог бы преодолеть такой спуск и затормозил бы движение всей группы. Но если он сумел подняться на поляну, то должен суметь и спуститься самостоятельно. Сбежав от ментов, Ваха Бачаев словно бы уже отказался от помощи федеральных сил. Следовательно, ответственности за него подполковник Разин нести не может.
– Таксист, ты сны цветные или черно-белые видишь? – раздался вдруг в наушнике голос капитана Ростовцева.
– Инфракрасные, – отозвался старший прапорщик Радимов, не сильно смущенный недовольством в голосе капитана. – Через прибор смотрю…
– И где же они?
– Были… Я оторвался на прикрытие ментов, потом посмотрел, боевики пропали… Там только три места есть, где спрятаться…
– Это мы уже слышали. И все три твоих места прошли…
– Я – Волга… Не засоряйте эфир, когда требуется доклад командиру. Что у вас случилось? Кого потеряли? Доложите обстановку.
Голос подполковника показывал, как он обрадовался восстановлению связи.
– Товарищ подполковник, – обрадовался и старший прапорщик Радимов. – Еще одна группа… Была прямо на тропе, поднималась или спускалась, сказать не могу… Я подозревал, что они обходили майора Ялаева… Потом они пропали…
– Мы тоже искали их, – сказал капитан Ростовцев. – Нашли только два свежих окурка… Больше следов нет. Камни… Но мы осмотр в темноте проводили… На свету можно посмотреть дополнительно…
– В каком месте нашли окурки? – поинтересовался майор Паутов.
– Нижняя треть тропы, – доложил Ростовцев.
– Три белых камня один на другом, – добавил капитан Юрлов. – На снежную бабу похоже.
– Где женщина? – не удержался от привычной шутки старший лейтенант Парамонов.
– Понял… – Шутку подполковник мимо ушей пропустил. – Как дела у Ялаева?
– Непонятно, товарищ подполковник, – отозвался румяный майор Ялаев. – Боевиков в два раза больше, чем нас, и мы сидим, ждем, что они предпримут, потому что нам самим предпринимать нечего… Они тоже чего-то ждут…
– Понял… Ростов, атакуешь боевиков сверху… Выгоняешь на ментов… Они встретят… Дожимаешь с тыла и уничтожаешь…
– Понял, товарищ подполковник. Нам нужно минут пятнадцать, чтобы на позицию выйти… Ялаев, слышишь?
– Слышу, Ростов… У нас первые потери, товарищ подполковник, – в дополнение сообщил Ялаев.
– Кто?
– Старший прапорщик Хромов. Скончался от ран…
– У нас тоже потери… – сказал Разин.
– Кто? – в один голос с беспокойством спросили Ростовцев с Юрловым и лейтенант Стогов, потому что за все время совместной службы потерь в группе не было.
– Старшего лейтенанта Али Бурураева потеряли. Пропал вместе с героином… Не просто пропал. Он, похоже, и не появлялся там… Они без него, кажется, отстреливались… Поэтому я со своей группой ухожу в поиск верхней банды. Группа Ростовцева помогает ментам… Постарайтесь никого не выпустить… При выходе на позицию проверьте «Ниву». Возможно, Бурураев появлялся там.
Пока шел разговор, спуск продолжался без заминки…
До белых камней, напоминающих очертаниями снежную бабу, добрались быстро. Теперь тропа была уже не такой крутой, и передвигаться можно было быстрее, не рискуя сорваться. Но здесь было множество кустов, и даже отдельные группы деревьев позволяли противнику устроить засаду. Замыкающим шел старший лейтенант Парамонов, которому поставили конкретную задачу – просматривать в оптику все окрестности, в том числе и кусты. Тепловизор мог без проблем обнаружить там спрятавшихся людей. Одновременно старший лейтенант поглядывал время от времени и назад, памятуя, как недавно бой разгорелся именно за спинами спецназовцев. Каким-то образом снайпер умудрялся и свою задачу выполнять, и от других не отставать. По крайней мере, если и отставал ненадолго, когда к прицелу приникал, то быстро нагонял группу.
– Парамоша… Ты назначен еще и опекуном Вахи… Смотри, чтобы он в бой не влез, когда мы в сторону свернем, – дал дополнительные указания майор Паутов.
– А если он за спиной выйдет… Мы сворачиваем, он выходит мимо нас и нас не замечает… Стрелять? – спросил старлей.
На его шутку никто не ответил, хотя при спуске не было необходимости так беречь дыхание, как это делалось при подъеме.
Около «снежной бабы» уже начал работать лейтенант Сосненко. Для начала лейтенант даже руки в стороны развел, предупреждая остальных, чтобы притормозили и возможные следы не затоптали. Сам же сразу включился в работу. Остальные тоже не отдыхали, поскольку навыки следопытов имели все, и каждый осматривал отдельный участок. Лейтенант Сокольников первым и нашел что-то, позвав Сосненко к себе.
Камень был сворочен с места. Небольшой, о который просто споткнешься и своротишь.
– Скатился, кажется, – предположил Сокольников.
Стогов согласился молча и посмотрел чуть выше, определяя, откуда камень мог скатиться. След на камнях различить было почти невозможно, но предположить место можно было вполне. Что Сосненко и сделал. И вышел на место чуть выше по склону. Подошел подполковник Разин.
– Вообще-то, здесь можно и без тропы идти… – предположил подполковник. – Парамоша! Прострельни тепловизором трассу…
Старший лейтенант поднял винтовку и приник к прицелу. Смотрел долго, медленно поднимая и поднимая ствол. Потом замер…
– Стоп… – сообщил. – Какая-то маленькая точка светится… Метрах в семидесяти отсюда… «Остаточное тепло» [21]…
– Я сбегаю… – сказал Сосненко. – Координируй…
