Джейн потерла лоб. Ей хотелось бы не слышать размеренное тиканье часов Эдмунда, отсчитывающих секунды, которые оставались до того момента, когда он начнет избавлять божков от их возбужденных гениталий.
Кларенс, надо отдать ему должное, очень тщательно подбирал ключи к тому, как можно добраться до очередного Пана, — он нарисовал магнолию грандифлора, и благодаря этому они с Эдмундом смогли определить местонахождение статуэтки в парке лорда Палмерсона, потом он использовал рисунок Клеопатры, чтобы обратить их внимание на галерею на Харли-стрит. Должно быть, он указал им возможность найти нужного им Пана и в данный момент. Он знал, что в этом помещении полным-полно божков, и нарисовал их целую толпу.
Вероятно, что гроб на сцене тоже не случайно появился. Кларенс имел на то причину. Ей следует начать поиски именно оттуда. Джейн начала спускаться по наклонной плоскости.
Эдмунд вернулся в помещение.
— Осталась всего минута до того, как я начну орудовать этой вот цепью.
— Так проведи эту минуту, помогая мне.
Джейн обошла гроб кругом, ведя рукой по его сторонам. На нем не было ни грифонов, ни Сатурнов — Кларенс изобразил их только на рисунке.
Эдмунд что-то буркнул себе под нос, однако присоединился к Джейн на сцене.
— Осталось полминуты.
— Ох, успокойся, прошу тебя.
Кларенс оставил пометки на боковой стороне гроба, но не мог же он раскрыть все до конца, не так ли? И какова была его главная цель? Он, безусловно, хотел, чтобы именно они отыскали последний фрагмент его рисунка.
Мама без конца твердила о том, что для художника должно быть главным: тщательно выбрать предмет изображения, изучить его до мельчайших подробностей, уловить игру света, который падает на него.
Джейн помолчала и окинула испытующим взглядом ряды сидений. Потом огляделась по сторонам… Группа Панов, можно сказать, уставилась на нее. У одного из божков на губах была улыбка.
— Время истекло, — произнес Эдмунд. — Начнем. — Он взмахнул цепью, как бы проверяя тяжесть возможного удара. — Начнем вот с этих…
Джейн схватила его за руку.
— Подожди. Я знаю, где находится обрывок.
— Ты знаешь?!
— Думаю, что да.
Джейн взяла в руки улыбающегося Пана и отвинтила его пенис. Боже милостивый, сделай так, чтобы обрывок рисунка оказался здесь! Если этого не случится, ей придется собраться с духом и помочь Эдмунду обследовать столько статуэток, сколько они смогут. Она протянула Эдмунду отделенный от статуи увесистый член.
— Так и есть!
С этим восклицанием Эдмунд достал из пениса свернутую бумажку и сунул ее себе в карман.
— Какая удача, вот здорово! Теперь поставим орган на место и поскорее уйдем отсюда, пока… ох, черт возьми!
Джейн услышала звук отворяемой двери. Эдмунд тотчас присоединился к ее усилиям вернуть статуэтке первоначальный вид, но выглядело это так, словно он показывает ей, как женщине следует ласкать член мужчины — его, Эдмунда, член.
— Вот так, любовь моя. — Последние два слова он произнес по-французски — mon amour — и снова перешел на английский. — От основания к кончику, твердой рукой — ах!
Он обернулся и состроил полную удивления мину. Джейн тоже обернулась и увидела их давешнего провожатого, вернувшегося наконец из сортира.
— Итак? В чем дело, мсье? — произнес Моттон.
— Вы намерены подготовить леди, не так ли? Хорошо, хорошо. Я уверен, что буду первым в очереди, — после вас, разумеется. — Мужчина прикрыл рот ладонью и громко рыгнул. — Гм, надеюсь, мне больше не придется отлучаться.
Первым в очереди? Неужели он имеет в виду… Джейн почувствовала приступ тошноты. Как бы ей самой не пришлось сию минуту бежать в туалет.
— Разумеется. — Эдмунд взглянул на часы. — Но время еще не пришло, не так ли?
— О нет. В вашем распоряжении еще по меньшей мере пять минут. Я только хотел напомнить вам о том, о чем из-за всех моих… э-э… затруднений забыл сказать. Вашу одежду вы можете оставить в гардеробной за сценой.
— А-а, в гардеробной.
Эдмунд кивнул с таким видом, словно в точности знал, о чем толкует его собеседник, и что его самого это ничуть не беспокоит. Джейн сжала руки в кулаки и засопела. Она не собиралась падать в обморок. Во всяком случае, надеялась, что этого не произойдет, но при мысли о том, что ей придется раздеться и, возможно, заниматься чем бы то ни было в присутствии и при участии этого весьма неприятного джентльмена… Она прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать готовый вырваться у нее стон.
— Да. Вы ее сразу увидите, если заглянете вон за ту статую. — Мужчина ухмыльнулся. — Но может, вы уже обнаженные под этими вашими балахонами? Некоторые так и поступают, только это холодновато, особенно для леди. — Он кивнул Джейн. — Вы не бойтесь, если на вас надето что-нибудь очень дорогое, никуда оно не денется, вам его отдадут потом.
Джейн подняла глаза на Эдмунда. Понимает ли он, в каком она отчаянном состоянии?
— Хорошо. Леди должна подготовиться. — Эдмунд указал на дверь. — Не будете ли вы так любезны?
Мужчина рассмеялся и ответил:
— Само собой. Поначалу все они стесняются, но стоит им отхлебнуть глоток-другой из чаши дьявола, как их уже не остановишь, а? — Мужчина направился к двери. — Вы только не теряйте времени. — Он снова посмотрел на часы. — Теперь уже слуги в любую минуту могут принести чашу.
— Ну что ж, мы поторопимся. Благодарю вас.
Непрошеный доброжелатель закрыл за собой дверь, и Моттон тотчас схватил Джейн за руку. Он никоим образом не мог допустить, чтобы она оказалась причастной ко всей этой постыдной и непристойной истории.
— Идем. Эта дверь ведет на лестницу для прислуги, по ней мы спустимся к выходу в проулок. Остается найти Джема и карету и удалиться из этого места как можно скорей.
Джейн приподняла свободной рукой подол юбки, чтобы легче поспевать за Эдмундом.
— Как ты думаешь, не нарвемся мы на слуг, которые несут напиток дьявола?
Моттон уловил в ее голосе тревожные нотки.
— Надеюсь, что нет, а если и да, то ведь они будут обременены кувшинами или бочонками. Нам легко будет проскользнуть мимо них. — Он помедлил, прежде чем отворить дверь, и добавил: — Если придется с ними подраться, не вмешивайся, но если не удастся, воспользуйся ножом, который я тебе дал.
Джейн кивнула. Это хорошо. Эдмунд надеялся, что она поведет себя толково.
Он открыл дверь, и они вышли.
До двери на улицу было два лестничных пролета. Они благополучно миновали первый, но на площадке перед вторым их встретили двое слуг Гриффина, мужчины плотного сложения, которые несли большой открытый бочонок с неким напитком, на вид вроде бы элем, однако от него пахло и еще чем-то очень терпким. Третий слуга, видимо, старший по должности, держал в руках большую, богато изукрашенную чашу. Именно он и обратился к Эдмунду:
— Инициация происходит на верхнем этаже.
Черт побери, это никакой не слуга, это Хелтон — Вельзевул собственной персоной.
— Инициация? — Моттон на сей раз пустил в ход не французский акцент, а шотландский, в надежде на то, что вызовет сомнения у мужчины на верхнем этаже и у Хелтона, когда они просмотрят и сравнят списки. — Но мы здесь присутствуем не ради инициации. — Он подтолкнул Джейн вперед, чтобы дать ей
