порядок. Помещения Пендон-Плейс, полутемные, грязноватые, отдававшие сыростью и затхлостью, внешне были столь же непривлекательны, как и их хозяин.
— Ну, как знаешь, — ответил Девер. — Ты женишься на леди Розамунде. Она выводит Джекс в свет, та вращается там весь сезон и, заметь, под надежным присмотром.
— Не забудь о списке претендентов, — напомнил Гриффин.
— Твоя сестра кобылка с норовом, — ухмыльнулся Девер. — Она ничего такого не выкинет?
— С чего ты взял?
— Женись побыстрей на леди Розамунде. Теперь все зависит только от тебя.
Глядя вслед уходившему Деверу, Гриффин размышлял о том, к чему отнести эти слова: то ли к замужеству Жаклин, то ли к его прекрасной невесте.
Похоже, Девер был прав и в том и в другом случае.
— Очередной год, новые разбитые сердца.
Леди Сесили Уэструдер взирала на цветы, которые поклонники едва ли не каждый день посылали ее кузине, когда та жила в Лондоне. Сезон еще не начался, а светская жизнь Розамунды уже была заполнена многочисленными приглашениями и разного рода развлечениями.
— Розамунда, клянусь, ты одна обеспечиваешь работой всех лондонских продавцов цветов.
— Гм-гм? — отозвалась Розамунда, почти не слушая Сесили.
Она внимательно читала чье-то полное любезностей письмо, которое сопровождало очаровательный букет фиалок.
— Как это мило, — прошептала она.
Передав букет горничной, Розамунда принялась за другой букет и за другое письмо. Она старалась получше запомнить имена всех дарителей, чтобы при случае вежливо поблагодарить каждого из них за проявленную любезность.
Мужчины, как она узнала, в глубине души весьма ранимые создания, несмотря на их физическую силу и напускную развязность. С ними надо вести себя тонко и осторожно, чтобы ненароком не обидеть, случайно не задеть их болезненного самолюбия. Иногда ей очень хотелось уехать в провинцию, скрыться там на все время сезона, но это было бы откровенное малодушие. Она скорее умерла бы, чем согласилась выглядеть в глазах окружающих влюбленной, тоскующей по Гриффину Деверу.
Теперь он стал графом Трегартом, но она не была графиней.
Пока еще не была.
Розамунда спрятала лицо в букете кремовых благоухающих роз и тихо вздохнула. Как ни странно, но каждый раз, когда кто-нибудь из джентльменов посылал ей цветы, ею овладевала грусть. Такие подношения лишь подчеркивали пренебрежительное отношение Гриффина к ней — он не подарил ей ни одного цветка.
Нет, сами цветы ее не слишком трогали; прилагаемое, как правило, к ним письмо — вот что было самым главным. Благодаря хотя бы такому общению ее жених мог бы показать, что знает о ее существовании.
Увы, за все три года он не совершил ни одной попытки упрочить их отношения.
И вдруг как ни в чем не бывало он едва ли не приказывает ей — быстро выйти за него замуж! Вдобавок ко всему этот оскорбительно грубый тон его послания, словно она была его служанкой, а не невестой.
К восемнадцати годам Розамунда кое-чему научилась. Мужчины не ценят того, что легко достается. Если Гриффин хочет быть с ней, пусть постарается, пусть приложит усилия.
— Вчера пришло еще одно письмо, — заметила Розамунда, вдыхая запах роз.
Сесили с любопытством взглянула на нее из-за вазы с лилиями.
— Да? И какое же оно?
Розамунда поморщилась.
— Такое же, если не более вызывающее.
— Ну и нахал! — Сесили нахмурилась. — Надеюсь, ты проигнорировала эти глупости.
— Разумеется, а как же иначе.
Жаль, что он не дал ей ни малейшего повода для лазейки. Небольшой комплимент, капелька бальзама, чтобы утешить ее гордость, слабое проявление нежности, и она пулей полетела бы в Корнуолл.
Розамунда гордо вскинула голову.
— Я написала, если ему так не терпится жениться на мне, пусть приезжает сюда и ухаживает за мной, как полагается в таких случаях.
Но Гриффин был непоколебим.
— Пусть только он покажет свое настоящее лицо, — проворчала Сесили. — Уж я найду, что ему сказать.
— Кто бы сомневался. — Горячность Сесили заставила Розамунду улыбнуться. — Ты самое бесстрашное создание на свете. Меня до костей пробирает дрожь, когда ты вот так хмуришься.
Но Сесили была настроена решительно.
— Будь я мужчиной, отделала бы его как следует. Как ты думаешь, капитан Лодердейл вызовет его на дуэль? О, с каким удовольствием я посмотрела бы на это зрелище.
Розамунда закусила губу. Подобно многим другим Сесили наивно полагала, что Розамунда и Филипп Лодердейл питают друг к другу нежные чувства. Увы, к глубокому сожалению Розамунды, это недоразумение возникло исключительно по ее вине.
Ее первый сезон в высшем свете прошел с головокружительным успехом, но когда и второй год
