Но все это не шло ни в какое сравнение с тем, насколько разрушительным для казны мог оказаться брак правителя. Эйдан знал, что женщинам нельзя доверять, вот почему он не проводил ни с одной много времени. Он знал, как легко привязаться к ним.
После того предательства, которое совершила его мать по отношению к отцу, он мог бы сделать выводы. Но нет, он не разучился доверять женщинам. И леди Давина Скотт, которой он доверял, предала его, отдав сердце другому.
Меж тем Сирена основательно замерзла. Она дрожала, терла руки и уже не сопротивлялась Эйдану. Повернувшись, она прижалась к нему и закрыла глаза. Обнимавший ее Эйдан чувствовал, как в нем поднимается желание, он предвкушал момент, когда они останутся одни в доме… Все это чистое безумие!
«Просто у меня давно никого не было», — решил он. А сейчас он доставит девушку к родным. Эйдан понимал, что едва ли снова найдет такую красавицу. При мысли, что она наверняка достанется другому, у него сжималось сердце. Он решительно сжал пятки, подгоняя жеребца и решив найти вдову Блэкмор, чтобы оставить девушку у нее.
Конь внес их во внутренний дворик, и Эйдан не без расстройства в который раз оглядел ветхий дом. Единственным утешением было то, что стычки с Шотландской низменностью сходят на нет и вскоре у него будет время, чтобы начать ремонт и немного укрепить свою власть. Но казна по-прежнему была пуста, однако со временем, успокаивал он себя, будет решена и эта проблема. Эйдан заметил, что девушка заснула у него на руках, и попытался разбудить ее. Он слегка потряс ее за плечо, но безрезультатно. Потом потряс сильнее.
— Перестань, Эванджелина, — проворчала Сирена.
Она вновь улеглась на его груди, согревая своим дыханием.
— Быстро ты приручил эту малышку, я думал, это займет больше времени, — заметил Дональд, стоявший недалеко от Гэвина.
— Я не могу добудиться ее, дай мне руку, — сказал Эйдан Дональду.
— И как ты утихомирил ее? Стукнул? — спросил Гэвин.
— Ты спятил, она просто спит, присмотри за ней, Дональд, — сказал он, передавая спящую девушку Дональду и другому рыжеволосому верзиле. — Вы загнали ее оленя в конюшню?
— Загнали, только старый Том, кажется, не рад этому.
Эйдан вновь взял девушку на руки.
— Сейчас я отнесу ее в дом, — сказал он, проходя через двери, которые держали Дональд и Гэвин.
— Эйдан, а с ней все нормально? Я никогда не видел, чтобы так крепко спали.
— Вот поэтому несем ее не мы! — сказал Гэвин, толкнув в плечо Дональда.
— Ну да, ты бы открыл ее головой двери, — заметил тот.
— Ну вот мы и дома, — ответил Эйдан, предусмотрительно выбравший для Сирены конюшню. Он не хотел ставить под угрозу невинность девушки. — Думаю, она повредила себе голову.
Дональд удивленно свел брови.
— Неужели у них держат домашних оленей?
— Может быть, — ответил Эйдан, глядя сверху вниз на спящего ангела.
Девушка была столь невинна.
Оглядев зал, он надеялся увидеть Бет или другую служанку, но никого не было.
— Где Лахлан?
— Он с людьми, которые на границах с Шотландской низменностью, — ответил Гэвин. — Или мы неправильно поняли твой приказ?
Эйдан до боли стиснул зубы. С каждым днем его брат все больше выходил из подчинения. Его поведение становилось опасным, причем не только для него самого, но и для других.
— Ты же знаешь, что если Лахлан что-то решил, то его не остановить, — добавил Гэвин.
Неожиданно проснулась девушка и, зевнув, протерла глаза.
— Лахлан здесь? — спросила она.
— Так ты знаешь моего брата? — удивленно спросил Эйдан.
Но удивило его не столько это, сколько нежная интонация.
— Не могли бы вы говорить тише? Болит голова, — ответила Сирена, прижимая ладонь ко лбу.
— Я вас спрашиваю, Сирена, откуда вы знаете моего брата? — снова спросил Эйдан, пристально глядя ей в глаза.
Его губы были сжаты, а уголок рта подрагивал.
— Да, нам это интересно, — в один голос сказали светловолосый человек и его рыжеволосый товарищ.
Но Сирена знала, что ее судьба зависит от Эйдана, и на эту парочку даже не обратила внимания.
— Раньше, в детстве, я знала человека по имени Лахлан, — как можно беспечнее ответила она.
Ведь Эванджелина советовала ей не открываться ни при каких обстоятельствах. Моргая ресницами, Сирена невинно смотрела на Эйдана.
— Мой олень здесь? — спросила она.
— Это животное здесь, а теперь отвечай на мои вопросы! — не выдержал Эйдан.
— Я отвечаю, — сказала Сирена. — Когда-то давно я встречалась с ним.
Вспомнив, как она проснулась при упоминании имени брата, Эйдан, разумеется, не поверил ей. Сирена это понимала, однако радовалась тому, что доверилась своим инстинктам и пошла за Эйданом. А поездка на лошади и эти объятия были скорее желанием защитить, понимала она.
Сирена осмотрелась. Мрачная каменная стена вела в темный сырой коридор, несколько дверей висело на одной петле, а под ее ногами был выщербленный каменный пол.
Даже конюшни на Островах и то были более пригодны для жилья.
— Это ваш дом? — с ужасом спросила Сирена.
Она молилась, чтобы он не услышал страха в ее голосе.
— Да, — ответил Эйдан. — А что в нем не так?
— Он очень большой, — ответила она, поджав ноги, поскольку по полу гуляли сквозняки. — Большой и уродливый, — повторила она. — К тому же здесь холодно.
Сирена поймала себя на мысли, что тепло ей было здесь только на руках этого большого грубого человека. Невольно она засмотрелась на широкую мускулистую грудь и сильные руки.
— Вы только что оскорбили меня, — сказал Эйдан.
Сирена, не отрываясь, смотрела на его чувственные губы.
— Сожалею, я не хотела, — извинилась она.
— Не нужно извинений, — ответил Эйдан. — Я не слепой и вижу, как вы относитесь к людям. Уверяю вас, это с непривычки.
Быстро оглядев комнату, он вновь пристально посмотрел на Сирену.
— А вы точно встречались с Лахланом, о котором спрашивали?
«Лишь в воображении» — таков мог бы быть правдивый ответ, но Сирена живо представила себе реакцию Эйдана и усмехнулась.
Эйдан сложил на груди руки и заметил мрачным тоном:
— Кажется, вам есть что вспомнить о нем?
— Есть, — подтвердила Сирена, — но я знала его совсем маленьким мальчиком.
Воспоминания о тех странных снах, когда к ней действительно приходил маленький мальчик, всплыли сейчас из глубин ее памяти. Она была уверена в том, что этот маленький мальчик, Лахлан, и был долгие годы причиной мучений ее брата.
— Почему вы сердитесь на своего брата? — решилась она задать вопрос.
— Это вас не касается, — нахмурившись, ответил Эйдан.
Сирена открыла было рот, чтобы возразить ему, но тут же закрыла. Просто она не могла сказать ему всей правды, а без этого всякий спор терял смысл.
— У меня еще много дел до большого сбора. Желательно, чтобы вы рассказали мне, где ваша семья, чтобы я доставил вас к ней до заката.
